Похищение лунного камня - Сотников Владимир Михайлович - Страница 6
- Предыдущая
- 6/31
- Следующая
– К «Джоконде»? – спросила Вилька. – Помните, вы мне рассказывали, что это самый знаменитый и таинственный портрет, написанный за всю историю живописи.
Художник улыбнулся:
– Не отказался бы рассмотреть эту картину великого Леонардо вблизи, не отказался…
– А камень горячий был? – спросил Петич.
Он не хотел и слушать болтовню про картины!
– Понимаю ваш вопрос. Вы хотите, чтобы камень был раскаленным, и было бы абсолютно ясно, что он только что свалился с небес. Ну конечно! Не раскаленным, но очень даже тепленьким камень был. Из ямы то ли пар, то ли дым валил. Я еще подумал, что вот, наверное, здесь мальчишки костер жгли и не погасили. В такую-то жару…
Художник простодушно улыбался. А Петич не мог понять его спокойствия. Кажется, этот чудак специально не хочет поверить в то, что у него хранится самый настоящий метеорит. Если бы такое счастье привалило Петичу, то как бы он гордился! Еще бы! Настоящий метеорит… Какие-нибудь первобытные люди вообще, наверное, на него молились. А что им оставалось делать? Прямо с неба – здрасьте вам! – падает божественный камень. Тут или умирай со страху, или молись как миленький…
Вилька как девчонка, конечно, первой не выдержала. И не то чтобы не выдержала, а просто решила: сколько же можно болтать про этот камень, не видя его? Как будто он невидимый или его нет вовсе!
– А где он?
Она протянула руки ладошками вверх, будто готовилась принять на них эту небесную ценность.
Несколько следующих движений художника были обычными. Три шага к шкафу, рука дернула дверцу, протянулась внутрь…
И застыла. Застыла не только рука. Казалось, художника пронзила насквозь, сверху вниз, невидимая молния и превратила его в соляной столб. Стало тихо-тихо. И вдруг ребята услышали, как что-то мягкое упруго шлепнулось на пол. Это художник уронил котенка. Лежащий на коврике Филя только приоткрыл немного один глаз. Наверное, подумал: «Суета все это…»
«Значит, произошло что-то страшное! – поняла Вилька. – Если Ганнибал смог уронить котенка и не заметить этого, то…»
А Петич сразу сообразил: «Пусто! В шкафу пусто! Значит, кто-то украл?…»
– Сейчас-сейчас, – поспешно зашептал художник, потирая виски пальцами. – Столько всего приключилось в последние минуты, что память может и подвести… Да нет, вроде точно помню – вот сюда я его и положил.
Он поспешно начал открывать подряд все стеклянные дверцы. Так быстро, будто надеялся застать камень врасплох, пока тот не исчезнет под его взглядом. Звякали стекла, сыпались с полок какие-то вещички, но Ганнибал не обращал на них внимания. Он просто шарил глазами перед собой в поисках одного-единственного предмета. Петич даже забеспокоился за Ганнибала – а вдруг действительно у того что-то стало с головой? Повисишь над землей на уровне тринадцатого этажа, и не то может случиться.
Он осторожно предложил:
– Вы не торопитесь, не волнуйтесь… Найдется.
– Найдется? – сверкнул глазами художник, обернувшись. – А вы знаете, молодой человек, что такого у меня за всю жизнь не было? В этом беспорядке, – обвел он рукой большую комнату, – есть своя система, порядок даже, если хотите. И ничего, ничего никогда не исчезало! – Ганнибал бессильно опустил руки: – Все. Мне абсолютно ясно, что камень исчез. Абсолютно.
– Вы уверены? – спросила Вилька.
Художник посмотрел на нее, не отвечая. Даже не кивая утвердительно головой. И ребята поняли, что он прав.
– Тогда что же мы бездействуем?! – чуть не подпрыгнул Петич.
– А что вы предлагаете? – спросил Ганнибал, опустившись в кресло.
Прямо на какие-то листы бумаги, старые кисточки. Казалось, силы покинули его.
– Пропала вещь. И непростая. – Петич говорил и словно при этом загибал пальцы. – Камень, обладающий необычными свойствами. Метеорит. Скорее всего метеорит, – поправился он, потому что при этих словах старик махнул рукой. – Надо начинать расследование.
– Посмотрите, пожалуйста, – попросила Вилька, беря на руки котенка, – а не пропало ли еще что-нибудь?
Художник, даже не вставая, обвел взглядом комнату. Конечно же, он смотрел на свои картины.
– Нет, все на месте. Даже ничего не потревожено, – сказал он.
– А деньги, ценности?
В очередной раз старик махнул рукой. Красноречивый жест! Видно, никаких особенных ценностей и денег у него просто не было.
– Вы говорите, как в фильме про милицию, – устало пробормотал он.
– А как же еще говорить? – встрепенулась Вилька. – Кстати, мы можем позвонить нашему знакомому, как раз милиционеру. Он раньше работал в экологической милиции, а сейчас закончил свою милицейскую школу и стал участковым. Знаете, какая у него фамилия? Тихоня! Но он очень даже сообразительный.
– Еще одно интересное имя, – через силу улыбнулся художник.
– Подожди ты с Тихоней, – вмешался Петич. – Успеем позвонить. Надо убедиться окончательно, что камень пропал.
Странно, но Ганнибал его послушался. Он поднялся и вновь стал осматривать шкаф, заглядывать под столы, стулья. Короче, вел более тщательный осмотр места происшествия, говоря милицейским языком. Ребята не решались ему помогать. Наконец художник повторил привычный жест рукой и уселся обратно.
– Убедился. Окончательно, – тихо произнес он.
– Послушайте, – вдруг вскричал Петич, – ведь дверь-то у вас была открыта! Вилька же мне принесла эту треногу, пока вы там висели! Она вошла в открытую квартиру!
– Первая версия, – спокойно произнесла Вилька. – Вор проник сюда перед нашим приходом. Версия простая и не очень убедительная. Потому что, как я знаю, к Ганнибалу Абрамовичу многие заходят запросто. Поэтому необязательно для преступных целей проникать в его квартиру тайком. А вы давно видели камень на своем месте? – обратилась она к художнику.
– Давно? Да, пожалуй. Я не очень-то обращал на него внимание. Так, иногда показывал его тем, кто спрашивал, что это такое.
Петич даже вздрогнул. Показывал иногда! Тем, кто спрашивал! А теперь еще не понимает, куда мог подеваться камень! Вот дает художник…
– Попробуйте вспомнить, – как можно спокойнее попросил он, – кто бывал у вас в последнее время?
Художник задумался.
– Понимаете, – медленно говорил он, – меня беспокоит даже не пропажа камня. Бог с ним… Я изумлен самим фактом, этой неожиданной переменой в моей жизни. Кто мог меня ограбить? Ведь я бы мог в конце концов и подарить этот камень, если бы понял, что он так необходим человеку. Но выкрасть его тайком? Не понимаю… С какой целью? Для чего?
«Вот заладил, – раздраженно подумал Петич. – Его спрашивают, кто приходил сюда, а он возмущается, не понимает. Да все, у кого что-нибудь украли, не понимают и возмущаются. Тут думать надо!»
Будто в ответ на мысли Петича художник пробормотал:
– Я сейчас позвоню отцу Николаю, попрошу помочь. Три головы хорошо, а четыре лучше… Даже пять – я и еще одного своего друга позову, того самого ученого. Посоображаем…
– Да хоть десять голов, – не выдержал Петич. – О том и речь – всех надо вспомнить!
– Да не так и много тех, кого надо вспоминать, – отозвался Ганнибал. – Раз-два и обчелся, как говорится.
– А почему вы его назвали отцом, этого, как его, Николая? – спросила Вилька. – Странно!
– Что же странного? Мой лучший друг служит в церкви. В церкви Покрова. Священником.
У Петича сердце чуть не выпрыгнуло из груди.
– Священником? – сухими губами прошептал он.
Ведь они же, когда шли сюда, видели во дворе священника!
– Да, а что тут такого? Понимаете, разные бывают профессии…
Петич это понимал. Не дурак. Профессии профессиями – не это его так взволновало!
Они с Вилькой переглянулись. Настала очередь котенку шлепнуться на пол уже из Вилькиных рук…
- Предыдущая
- 6/31
- Следующая
