Похищение неправильной собаки - Сотников Владимир Михайлович - Страница 9

• Предыдущая
• 9/26
• Следующая

Не успел Емеля произнести всю фразу целиком, как понял: догнать Галку будет сложно. Может быть, он и догонит ее, но уже дома. В гостиной, возле визитницы.

– Виталий Добронравов, художник, – прочитала Галка надпись на визитке.

– Ну и фамилия! – усмехнулся Емеля. – Да этому художнику с добрым нравом впору быть каким-нибудь Живодеровым или… или…

Он никак не мог придумать еще какую-нибудь фамилию, которая подходила бы человеку, изготовляющему из животных чучела.

Галка вздохнула:

– Фамилии у нас у всех смешные. Вот ты Емеля Щукин. Я – Галка Синицына. Ну о чем думали наши родители, давая нам такие имена? Ладно фамилии – их не изменить. Но имя ведь можно было выбрать какое-нибудь нейтральное, не связанное с фамилией…

Услышав напоминание о своем имени и своей фамилии, Емеля махнул рукой:

– Надоело это все!

Действительно, ему до чертиков надоело, то есть осточертело, что люди обращают внимание на его фамилию. Сколько раз он страдал от насмешек по поводу своего родства со сказочной щукой! А сейчас сам надсмехается над чужой фамилией. Не в фамилии дело. О человеке по его делам судить надо. Правда, дела у этого Добронравова… не очень. Вряд ли они понравятся нормальному человеку. Хотя он и говорил, что во все времена люди делали чучела и устанавливали их в своих домах, но, может, это были… не очень хорошие люди? И тут уж права Галкина мама со своим печальным афоризмом «Хороших людей много не бывает»?

Емеля понял, что опять отвлекся на свои мысли. Они цеплялись друг за дружку, и казалось, нет конца этой цепочке. Такие вот логические рассуждения – совершенно бесполезные, потому что бесцельные.

– Мы водителя ищем. А визитка принадлежит чучельнику, – сказал он. – Или мы все-таки с него начнем?

Галка пожала плечами:

– Не знаю. Знаешь, я все-таки не умею подозревать людей. Хоть водителя, хоть этого художника. Какое-то странное это занятие – следствие… Получается, что сразу можно подозревать всех-всех людей на земле, так ведь? А потом выбирать из них самых-самых подозреваемых. Но получается, что те, которых мы подозревали вначале, нами несправедливо обижены.

– И чем это мы их так обидели?

– Подозрением. Знаешь, как это бывает обидно!

Емеля с недоумением посмотрел на Галку. Кажется, она впервые за все время их дружбы так разрассуждалась.

– Обидно, – согласился он. – Но что делать? Без подозрения не бывает следствия. А если не нравится, придумай что-нибудь другое. Например, просто сидеть и ждать. Очень многие люди заняты именно этим. Сидят и ждут от жизни какого-нибудь сказочного подарка. Только знаешь пословицу: «Под лежачий камень вода не течет»? А я бы еще добавил – под лежачий и болтающий без толку. Как ты.

– Ой-ой-ой, – сказала Галка, будто ее пугали или дразнили. – Говоришь, как скучная училка. А на самом деле ты, Емеля, просто очень хитрый. Все на меня сваливаешь. Я у тебя и болтаю, и глупости всякие предлагаю… Между прочим, я не одна здесь. С тобой разговариваю. Ну давай, высказывай умные мыли.

И Галка замолчала. Емеля понял, что она обиделась. А если обиделась, то будет молчать долго. Минут пять, а то и все десять. За это время можно многое придумать. Если, конечно, не увлечься опять бесполезными мыслями, похожими на цепочку. Получается, ничем Емеля от Галки не отличается. Обвиняет ее в бездействии и глупости, а сам ничего предложить и не может.

– Ну что ж, – проворчал он. – Раз визитка Добронравова, то и начнем с него. Какая разница, с кого начинать? Все равно всех подозреваемых проверять придется.

– Всех на земле? – съехидничала Галка.

Недолго она промолчала!

– Надо будет – и всех, – ответил Емеля таким тоном, что совершенно нельзя было понять, шутит он или говорит серьезно.

Но, во всяком случае, произнес он это так решительно, что Галка посмотрела на него с опасением.

– Все-таки всех не надо, – тихо сказала она. – Грустно будет жить, если все на свете подозрительные…

– Вот для чего следствие необходимо! – воскликнул Емеля. – Чтобы подозрительных было как можно меньше. – Он вздохнул и добавил: – А про всех я, конечно, глупость сказал. Нам бы со своими несколькими разобраться… Их еще найти надо.

– Это сделать очень даже легко, – радостно сообщила Галка. – У нас же есть визитка Добронравова. А это значит, что мы нашли почти всех своих подозреваемых. Адрес водителя знать необязательно – его мы у художника и выследим. Он же водитель, значит, обязательно к нему приезжает!

– Глубокая мысль, – то ли похвалил, то ли съязвил Емеля. Из-за его мрачного вида нельзя было это понять. – Но есть еще и Птицеобразный, и хозяйка Лаймы. И мальчишка, который кошку перед Тяпой бросил. Их ведь тоже надо принимать во внимание. А мы о них вообще ничего не знаем.

– Глубочайшая мысль! – сказала Галка. Ясно было, что Емелины слова о глубокой мысли она восприняла как издевку, поэтому и ответила в том же духе. – Но не очень правильная. Как это ничего не знаем? А масляное пятно, которое оставила машина? Да по нему, наверное, можно всех на свете похитителей вычислить – и отпечатки их пальцев, и имена, и адреса, где они прячут нашу…

Тут Галка не договорила. Потому что не смогла выговорить Тяпиного имени в таком контексте – «прячут»… Она шмыгнула носом, и этот звук вполне мог означать, что сразу за ним последует всхлипыванье.

– Успокойся, – сказал Емеля. – А насчет пятна ты правильно вспомнила. Если честно, о нем я и забыл вовсе. А в нашем расследовании это не такая уж и глупая деталь. Что-то мне подсказывает, что она нам еще пригодится.

Вообще-то Емеля был уверен, что обладает провидческим даром. То есть умеет предвидеть будущее. Конечно, не так, как знаменитый предсказатель Нострадамус… Но все-таки много раз случалось ему ловить себя на том, что какую-нибудь ситуацию он уже предвидел раньше почти точь-в-точь. И наоборот, иногда он был уверен, что видит картинки из будущего. Или хотя бы предчувствует это будущее. Почти всегда так и случалось.

Вот и сейчас Емеле хотелось, чтобы его провидческий дар сработал. Но он не срабатывал – наверное, от переживаний за Тяпу. А про важность пятна в расследовании Емеля сказал для того, чтобы подбодрить Галку.

Она все-таки разок всхлипнула и сказала:

– Все-таки, Емель, надо доверяться специалистам. Ты же говорил, что у тебя сосед про машины все знает. Вот у него и надо спросить про это масло – можно ли по нему машину найти?

– Точно! – Емеля хлопнул себя по лбу. – А то всхлипываем тут, рассуждаем без конца, а время-то идет!

Насколько Емеля ценил в себе провидческий дар, настолько терпеть не мог другое свое качество: рассудительность и задумчивую мечтательность. Как только замечал он за собой, что сидит, задумавшись, – а ведь свои привычки вообще-то трудно замечать, – сразу готов был даже без всякой цели подпрыгнуть на месте и бежать куда глаза глядят. Лишь бы не быть мечтательным. Ну и рассудительным, конечно, потому что эти качества вместе живут.

– Заодно я и папе с мамой на глаза покажусь, – добавил он. – Родителям сейчас почаще надо на глаза попадаться – неизвестно, куда нас следствие забросит. И на сколько!

– А куда оно может нас забросить? – осторожно спросила Галка.

– Ну как куда? Не бойся, не на Луну. Посмотри на визитку – там же адрес указан.

– Вишневый Сад, дом 3, – прочла Галка. – Ой, а я и не знаю, что это за адрес. Как это – сад?

– При чем тут сад? – сказал Емеля. – Вот ты можешь объяснить, почему твоя улица называется улица Кленовой аллеи? То-то. Но у тебя название улицы с прошлых времен осталось, потому и непонятное. А этот сад – скорее всего название какого-нибудь современного коттеджного поселка. По-моему, я где-то видел его рекламу. На каком-то плакате… Кстати, вот у моего соседа и спросим. Тот, кто много ездит, вполне может запомнить уличную рекламу. А может, дядя Вася и просто так знает, где находится этот Вишневый Сад.

• Предыдущая
• 9/26
• Следующая