Флердоранж – аромат траура - Степанова Татьяна Юрьевна - Страница 68

• Предыдущая
• 68/76
• Следующая

– Помнишь, ты сам уверял меня в том, что Иван Лыков верит в существование бестужевского клада, – усмехнулся Никита.

– Но это же…

– Я назвал Лыкова пока только для примера. Но ты сам видишь, Сережа. Я думаю, Катя права: убийства в схему этих самых условий заклятья вписываются. Петух тоже. Дата, когда вся эта свистопляска началась, – шестое июня – тоже о многом говорит. Так что… В глубине души ты сам все это отлично понимаешь.

Мещерский достал сигареты, закурил.

– Что ты намерен делать? – спросил он. – Опять поедешь и кого-то арестуешь?

– Чтобы арестовать не кого-то, а того, кто нам нужен, у меня пока фактов не хватает. И доказательств. Их еще добыть надо, а это можно сделать…

– Обысками? – Мещерский круто обернулся. – Поедешь в Лесное и все там перевернешь в поисках орудия убийства? А если его там нет? Если этот ваш параноик хранит его не там, а где-то в тайнике? И потом, так ли уж ты уверен, что искать и обыскивать надо именно Лесное? А ты про дачу этого Волкова не забыл?

– Не забыл я. Ни про дачу Волкова, ни про квартиру Лыковых на Автозаводской, ни про дом Малявина в Воздвиженском. Как видишь, мест для обысков предостаточно, – Никита вздохнул, поморщился. – Их даже слишком много, в глазах пестрит. Но даже если бы место было только одно, даже если бы это был полный верняк, я все равно начал бы не с обысков. Знаешь, Катя предлагает очень интересный вариант. Мне он нравится даже больше, чем обыск.

– Какой еще вариант? – насторожился Мещерский. – Что вы тут еще придумали? Катя!

– Я подумала, что неплохо было бы как-то перенастроить, перепрограммировать металлоискатель, – ответила Катя.

– Перенастроить? Как это?

– Я неважно в этом разбираюсь, но вон Никита разбирается хорошо и говорит, что это возможно. Это металлоискатель, который реагирует определенными сигналами на железо, на серебро, на медь, на золото. Это компьютер с программой. Значит, ему можно задать новую программу.

– Сбить шкалу настройки, – вмешался Никита.

– Да, надо поменять сигналы. И тогда металлоискатель ошибется в нашу пользу: покажет золото в том месте, где его нет. Представляешь, Сереженька, картину?

– Ты хочешь сказать…

– По легенде, последним условием должно стать убийство того, кто первым обнаружит клад, – Катя подбирала слова очень тщательно. – Это знает убийца. Это, я уверена, знают в Лесном и все остальные. Не верят, но знают. Слышали об этом. Представляешь, что может случиться, если при раскопках фундамента павильона в руках у кого-то из них металлоискатель покажет наличие золота? Этот человек станет для убийцы новой жертвой, последней, самой главной. Нам надо сделать так, чтобы все, во что он так слепо, так искренне поверил, сбылось. Чтобы легенда сбылась полностью, согласно заклятью – клад должен подать знак о своем местонахождении. Для этого надо перенастроить металлоискатель. Он должен указать: золото под фундаментом павильона действительно есть.

– Это называется оригинальная оперативная комбинация. Нехилый ход, а? Или попросту охота на живца с подсадкой, – хмыкнул Никита. – Как тебе больше нравится?

– Мне совсем это не нравится. Я думаю, он никогда на такое не пойдет, не клюнет, но… Ты уверен, что это даст результат?

Никита переглянулся с Катей.

– Будем надеяться. Выбор в любом случае у нас невелик.

– А кто же… кто перенастроит этот самый металлоискатель? Он же там, в усадьбе? Его же надо разбирать по винтам.

– Ну не зря же мы внедрили к Салтыкову некую охранную фирму «Страж», – Никита усмехнулся. – Среди «стражников» не только телохраны найдутся, но и… хакеры, компьютерщики.

Мещерский покачал головой.

– А моя задача? – спросил он.

– Ты своим родичам помочь хочешь? – спросила Катя.

– Ну конечно! Почему только родичам – я всегда за правое дело, обеими руками. Что я должен делать?

– Я попросил бы тебя быть там, в Лесном, когда они возобновят работы, когда начнут обследовать фундамент павильона. И тебе придется быть там одному. Катя туда больше не поедет, – сказал Никита.

– Из-за этого Волкова, да? – спросил Мещерский. – Я знаю, Катя мне сказала, он ее опознал как сотрудника милиции.

– Это мой прокол, я об этом должен был в первую очередь думать, но… вот голова, вот порог, рубите, – Никита развел руками. – Больше мы на такие ошибки права не имеем.

– Я понял, – Мещерский вытер вспотевший лоб. – Ладно, если вы так решили, я согласен, давайте рискнем. И все-таки, ребята, это так странно… Вы что же думаете, этот параноик нападет на свою последнюю жертву прямо там, у раскопа, на глазах у всех?

– Он не камикадзе, – ответила Катя. – Может быть, он и правда не совсем нормален, но он не камикадзе. Он будет стеречь удобный момент, так же как стерег его раньше. Но в любом случае – я в этом уверена – он пойдет на все, чтобы выполнить последнее условие заговора на кровь. Тем более после того, как он сам, с нашей помощью, убедится, что бестужевский клад – не легенда, не миф.

– Этот чертов клад – и миф, и легенда, и чушь полнейшая, но… – Мещерский махнул рукой. – Была не была, рискнем. Раз нет другого способа, попробуем этот. Паранормальный. С вами все равно ничего более реалистичного не придумаешь, – он усмехнулся. – Я согласен.

Земляные работы в Лесном возобновились однажды, промозглым ветреным осенним утром. Роман Валерьянович Салтыков сам позвонил Мещерскому, пригласил к себе. Голос у него был бодрый, энергичный – жизнь в Лесном постепенно возвращалась в привычную колею.

– Да я не знаю, смогу ли я приехать, дел невпроворот, – начал было по телефону отнекиваться Мещерский. Ему хотелось проверить – станет ли Салтыков настаивать.

– Очень тебя прошу, пожалуйста, приезжай. Видишь ли, Сережа, я опять оказался в несколько затруднительном положении, – замялся Салтыков.

– Из-за раскопок? – спросил Мещерский.

– Нет, при чем тут раскопки? Видишь ли, какое дело… Я по твоему совету позвонил Аннушке. Ты знаешь – она не живет дома, оказывается. Вроде обитает у какой-то подруги. Я ее поймал по мобильному телефону. Мы объяснились. У меня сразу от сердца отлегло. Она удивительная женщина, Сережа. Я говорил это и буду повторять, покуда я жив, – она настоящее сокровище, только вот я, к сожалению, этого сокровища недостоин, м-да… Я был растроган до глубины души, но знаешь, я никак не ожидал, что она…

– Что случилось? – не на шутку встревожился Мещерский.

– Я думал, что разговором все и закончится, уладится, – Салтыков вздохнул. – Но Аня захотела увидеться со мной. Она намерена приехать в Лесное. А тут Алексис… Умоляю тебя, Сережа, приезжай, выручи меня в последний раз. С тобой мне будет гораздо спокойнее. Заодно и посмотришь, как мы будем фундамент павильона вскрывать. Особой сенсации не обещаю, но вдруг, кто знает?

И в Воздвиженском отделении милиции, где в присутствии Колосова, Кулешова и Кати обсуждались последние нюансы предстоящей оперативной комбинации, и по дороге в Лесное, куда он уже ехал один, на своей машине, но под прикрытием, Сергей Мещерский размышлял об этом своем разговоре с Салтыковым.

Они были заняты поисками убийцы, только об этом одном и думали, только об этом и говорили, искали, терялись в догадках, а Салтыков, выходит, в это же самое время беспокоился и переживал совсем по другому поводу. Как бы ему снова не попасть в любовные жернова, как бы не опростоволоситься! Что же это – беспечность, легкомыслие или же расчетливое лицемерие, хорошо продуманный обман? И вместе с тем Салтыкова было больно и нестерпимо подозревать в чем-то плохом и недостойном. Это было равноценно оскорблению всего самого дорогого – семьи, рода, общих предков, фамильной гордости, чести, памяти.

В Лесном, идя по аллее к Царскому пруду, Сергей Мещерский старался не выдать своего смятения. Он помнил: он под прикрытием, за ним наблюдают. Где же тут в парке Никита Колосов и его команда разместила эти самые камеры скрытого слежения? В дуплах старых лип? Или в вороньих гнездах? А и глупый, наверное, у него сейчас вид со стороны…

• Предыдущая
• 68/76
• Следующая