Флердоранж – аромат траура - Степанова Татьяна Юрьевна - Страница 72

• Предыдущая
• 72/76
• Следующая

– Насчет воды все надо хорошенько проверить (Малявин).

– Проверим, мы все обязательно проверим, дорогие мои друзья! (Салтыков.)

– Мне кажется – мы ждали этого с того самого дня, когда впервые переступили порог Лесного (Анна Лыкова).

И снова молчание за столом.

– Предлагаю выпить за здоровье того, кто первый обнаружил золото, сколько бы его там ни было, – Мещерский потянулся бокалом к Изумрудову. Тот сидел ссутулившись.

– Твое здоровье, Леша, – Салтыков улыбнулся, но улыбка у него вышла тревожной, виноватой. – За тебя, мой хороший. И… спасибо тебе большое. За все.

Леша Изумрудов медленно поднялся, отбросил светлую прядь со лба.

– Я рад, что так вышло. Что это я нашел, – сказал он. – А все остальное – ерунда и сказки. Это самое, о чем тут никто вслух не говорит, но все помнят. Я ни во что такое не верю. Не хочу и не верю, понятно? И ничего и никого не боюсь.

Он опустился на свое место, медленно выпил ледяное шампанское. Валя Журавлев завладел бутылкой из ведерка и тут же налил ему еще:

– Изумрудик, все ништяк. Давай выпей, и я с тобой.

– Валя, что ты себе позволяешь? – Долорес Дмитриевна приподнялась и хотела отнять у него бутылку. Но Валя ловко уклонился. Мещерский поймал его взгляд: в нем, как и у всех, была затаенная тревога. Но вместе с тем и радость – подогретая вином, сумасшедшая мальчишеская радость, граничащая с полной эйфорией.

На ночлег начали устраиваться поздно. Было уже далеко за полночь. Разоренный стол так и остался неубранным: недопитые бокалы, крошки на скатерти, апельсиновые корки, растаявший лед в мельхиоровом ведерке.

– Денис Григорьевич, я вас положу на диване в кабинете. Анечка, а вы ляжете в гостиной, тоже на диване, хорошо? – хлопотала усталая Долорес Дмитриевна.

То, что Анна осталась в Лесном, Мещерского не удивило: а кто бы уехал в такой ситуации? Кто бы пожертвовал своим любопытством ради каких-то там условностей? Доктор Волков, правда, убрался восвояси – но ему ничего другого не оставалось. Он был чужой, гость незваный и назойливый. Анну же, как было известно Мещерскому, пригласил сам Салтыков. Точнее, он не посмел возражать, когда она заявила, что хочет его видеть. Анна ко всему была еще и бездомной, бесприютной. Судя по всему, она так до сих пор и не переступала порога своей квартиры.

– Ну как, Аня? У тебя все хорошо? Может быть, я могу тебе чем-то помочь? – За весь этот длинный, полный событий день это было первое, что удалось Мещерскому сказать ей.

Они были в гостиной. Анна держала в руках комплект чистого постельного белья.

– Сережа, – она дотронулась до его плеча.

– Что?

– Ты считаешь… мы и правда там завтра что-то найдем?

– Я не знаю, Аня. Все зависит от удачи, от расположения звезд на небе. Может быть.

– Господи, хоть бы этого не было, – Анна покачала головой. – Я отчего-то совсем этого не хочу, Сережа. Есть чудеса, которые только пугают, влекут за собой беды и несчастья. Я так этого боюсь.

– Где Иван? Ты не знаешь?

Она снова покачала головой – не знаю.

– Он что, тебе даже не звонит?

– Он… мне не звонит. Сережа, он… Мне кажется, он болен. Серьезно болен, он словно с ума сошел.

– Секретничаете? Я вам не помешал? – спросил, входя в гостиную, Салтыков.

– Сергей, вы не против, если я устрою вас здесь внизу, в бильярдной, на диване? – спросила, заглядывая в комнату вслед за ним, Долорес Дмитриевна.

– А на втором этаже не найдется свободной комнаты? – спросил Мещерский. Он помнил еще с прошлых посещений Лесного: Леша Изумрудов обитает на втором этаже. Надо расположиться как можно ближе к нему.

– Конечно, найдется, только там неудобно – холодно, особенно по утрам. Отопление еще не совсем отрегулировано, – сказала Долорес Дмитриевна, смотря на Салтыкова. – Здесь, внизу, вам будет гораздо теплее. Держите чистое полотенце. Ванная, душ – вы помните где. Располагайтесь, спокойной ночи.

В бильярдной стоял бильярдный стол, кресла и широкий кожаный диван. Мещерский прикрыл дверь, подошел к окну, отодвинул штору: ночь, темень непроглядная. Капли дождя на стекле. Он дотронулся до стекла – если кто-то захочет проникнуть этой ночью в дом, то…

Он вглядывался в ночь. Никита, Катя и этот молодой капитан – начальник местной милиции Кулешов – все они хором обещали ему: все будет под контролем, под прикрытием. Где же это прикрытие, этот колпак, этот спецназ – штурмовая команда? Неужели они там, в парке, под открытым небом, ютятся в засаде, промокшие как мыши?

Он выключил свет, включил, снова выключил, давая знак прикрытию: я здесь, на первом этаже, в бильярдной. Прилег, не раздеваясь, на диван.

Постепенно все в доме стихло. Мещерский повернулся на бок. Нет, нет, спать не придется всю долгую ночь. Какой уж тут сон, когда вы на посту, когда вам доверено такое важное дело? Он смотрел в темноту, прислушивался, ждал.

Время словно остановилось. Ночь чернильным облаком просачивалась в бильярдную сквозь незашторенное окно. Глаза Мещерского начали слипаться…

– Без малого два часа ночи, – сказала Катя. Они с Колосовым сидели в его машине. Потрескивала рация.

Посты наблюдения были рассредоточены на всей территории усадьбы.

– По-моему, мы слишком далеко, – тревожилась Катя. – Если что случится, до дома вон сколько бежать. Может быть, подъедем поближе? Я отсюда едва строения различаю.

– Свет в окнах гаснет, – Никита вглядывался через лобовое стекло в темноту. – Банкет с шампанским кончился. Все баиньки отправились. Вега-3, ну как там у вас обстановка? – спросил он в рацию.

– Я – Вега-3, у нас пока все спокойно. Расходятся по комнатам. Мещерский в бильярдной на первом этаже. На втором что-то датчики движения сбой дают, не можем никак настроить.

– Черт, почему? – Никита шепотом выругался. – И почему Мещерский внизу? Он должен быть на втором этаже, ведь комната Изумрудова там.

– На первом этаже все датчики работают в нормальном режиме, – доложила рация.

– Вега, сообщите немедленно, если пойдет движение в доме.

– Есть, Никита Михайлович.

– Это они что, прямо из павильона «Зима» наблюдение ведут? – спросила Катя.

Никита не ответил – злился. Такая операция уникальная, а тут какие-то датчики паршивые барахлят! Отладить не могут аппаратуру загодя!

– Послушай, а где фонарь? – Катя озабоченно шарила в «бардачке». – Я же его сюда положила…

– Вега-1, я Вега-17, – донеслось из рации. – Только что с поста ГИБДД сообщили: на повороте с Рязанского шоссе замечен «Форд», госномер… Движется в направлении Воздвиженского.

– Лыков! – Никита стукнул кулаком по рулю. – Так я и знал, черти его несут. Вега-17, следуйте за ним. Докладывайте мне постоянно.

– Он далеко еще, – сказала Катя.

– Для такого сто верст не крюк.

– Вообще-то чисто внешне он похож на искателя сокровищ, – усмехнулась Катя. – Серьга как у Харрисона Форда.

– Вега-1, я – Вега-2, – донесся из рации тревожный голос Кулешова. – Слышите меня?

– Да, да, что там у тебя? – Никита напрягся.

– Волков только что покинул дачу. Он в машине, выезжает с участка. Сворачивает на дорогу. Готовьтесь – кажется, направляется прямо к вам.

– Понял, продолжай наблюдение, – Никита многозначительно посмотрел на притихшую Катю. – А вот это уже интересно, чрезвычайно интересно, не находишь?

Катя кусала губы.

– Вон он, смотри! – шепнул Никита.

Мимо них, скрытых темнотой и тенью деревьев, точно призрак прошелестела по гравию на малой скорости белая «Волга» доктора Волкова.

– Вега-2, я Вега-1, меняю местоположение, выдвигаюсь к дому, – прошипел Никита в рацию. – Вега-17, слышите меня? Если Лыков направится в Лесное, задержите его на трассе. Он нам тут не нужен, понятно? Всем постам – готовность номер один, встречаем гостя.

Он завел мотор. Катя предусмотрительно накинула ремень безопасности – погоня за Волковым началась. Слава богу, ехать было недалеко!

• Предыдущая
• 72/76
• Следующая