Ключ от миража - Степанова Татьяна Юрьевна - Страница 73
- Предыдущая
- 73/76
- Следующая
– Надо только, чтобы он не захлопнул эту свою железную дверь у нас под самым носом, – сказала Катя. – Ну что ж, думаю, соседке своей он откроет. Однажды я ему тоже помогла в этом самом деле – открывании дверей. Так что вряд ли он что-то заподозрит.
Колосов и Свидерко переглянулись. Катя поняла, что ее намек понят.
Было ровно девять часов вечера, когда она звонила в дверь одиннадцатой квартиры на четвертом этаже. Не только звонила, но и нетерпеливо и испуганно барабанила кулаком по мягкой дверной обивке.
– Откройте, пожалуйста!
Неторопливые шаги за дверью. Звякнула цепочка.
– Кто там?
– Это я, ваша соседка с пятого этажа, – Катя снова забарабанила в дверь так, словно за ней гнались серые волки. – Откройте!
– Что опять случилось? – Щелкнула задвижка, в замке повернулся ключ. Он открыл дверь.
Катя невольно посмотрела вверх – он ведь был очень высокий, почти под самый потолок, этот странный человек.
Сажин был дома один.
В комнате гремел телевизор – передавали хоккей. С кухни аппетитно пахло жареным мясом и крепким кофе. Сажин был в потертых джинсах и черной футболке. Узнав Катю, он распахнул дверь пошире.
– Добрый вечер, рад вас видеть. Ну, что случилось? Опять у нас в доме кого-то отправили на тот свет? – он невесело усмехнулся.
Катя всплеснула руками.
– Газом пахнет, вы не чувствуете? Очень сильно!
Сажин втянул ноздрями воздух.
– И правда, – нахмурился он. – Вот черт!
– Это у меня в квартире, у меня! То ли с плитой что-то, то ли с трубой, – Катя запнулась, так ей было страшно. – Я… только что домой приехала, чувствую – газом пахнет на площадке, подошла к своей двери – еще сильнее несет. Я дверь открыла, а свет побоялась включить. А то вдруг электрическая искра и как все тут бабахнет!
– Ерунда, от искры ничего не будет, – Сажин потер гладковыбритый подбородок. – Не переживайте, девушка, я только сейчас куртку накину, а то тут холодно, и пойдем посмотрим, что там у вас. Утечка, может? Вы когда уходили, газ-то выключили?
Сам он, однако, даже не выключил телевизора. Сдернул с вешалки куртку, набросил на себя, сунул в карман ключи от квартиры и вышел вслед за Катей, захлопнув дверь.
– Точно газом несет, – сказал он, поднимаясь по лестнице на пятый этаж.
– Это не дом, а просто какой-то кошмар! – воскликнула Катя. – У меня сил никаких уже нет, уеду я на той неделе отсюда. Не знаю, как вы тут жить будете. Я-то хоть снимаю, а вы тут все как на привязи, бедные.
– Да, что-то многовато испытаний для одного дома. Но… Скажите, девушка, а вы плиту не меняли?
– Да что вы? Какая была, такой и пользуюсь. Она же новая. И потом, для чего в съемной квартире плиту менять?
– Ну, сейчас многие бытовую технику меняют.
– Да ну, это такая морока. Это ведь сначала надо разрешение получить в этом, как его…
– Где? – спросил Сажин машинально. Они стояли уже перед дверью Катиной квартиры. Сажин принюхивался, стараясь определить, откуда может идти утечка.
– Да в этом… В Мосгазе! – выпалила Катя.
Он обернулся к ней. На какое-то мгновение ей показалось – его лицо дрогнуло, в чертах его что-то неуловимо изменилось, но…
– Эта контора по-старому зовется? – спросил он.
Катя открыла дверь ключом – темнота за порогом. Тишина. Свет был везде погашен.
– Проходите, только, пожалуйста, осторожнее с электричеством! – она пропустила Сажина вперед, входя следом, прикрывая дверь, отрезая ему путь к отступлению.
– Ничего со мной, девушка, не бойтесь. Сейчас все наладим, – Сажин отлично ориентировался в темном коридоре. Нашарил выключатель.
Вспыхнул свет.
Из комнаты навстречу Сажину вышел Колосов. В коридоре стояли Свидерко и двое оперативников.
– Добрый вечер, Евгений Павлович, – произнес Колосов. – Будьте добры, отдайте нам ключи от вашей квартиры.
– Вот ордер на обыск, – Свидерко выступил вперед, предъявляя бланк, штамп и печать. – Сейчас мы спустимся к вам, и я приглашу понятых. Что же вы молчите? Вас не удивляет, что мы идем с обыском именно к вам?
Колосов забрал у Сажина ключи. Тот не сопротивлялся. Двое оперативников повели его на лестничную клетку. Проходя мимо Кати в узком тесном коридоре, Сажин посмотрел на нее с высоты своего роста.
– Я ведь шел вам помочь, – сказал он с упреком и презрением. – Для чего же вам потребовалась эта пошлая комедия?
Когда они все спустились на четвертый этаж, Катя поплелась на кухню, закрыла вентиль на газовой плите, вскарабкалась на высокий подоконник, настежь распахнула форточку. За окном в свете фонарей расстилался белый от снега двор – тихий и умиротворенный, как сельское кладбище.
Обыск длился более трех часов. Катя все это время сидела одна в своей темной пустой комнате перед телевизором. Она то и дело переключала каналы, но не видела и не слышала ничего. За стеной в квартире Вишневской пела Земфира. Ее голос прорывался через кирпичные стены – звук включили на полную громкость. Быть может, для того, чтобы заглушить какие-то иные звуки, а может, и нет.
Шло время, вечер давно стал ночью. Дом постепенно засыпал. Только поющая Земфира нарушала тишину.
Затем вернулся Колосов. Устало опустился в прихожей на ящик для обуви и сказал Кате: «Все хорошо».
– Что хорошо? – спросила Катя.
– Топорик был в его портфеле. Там даже визуально следы засохшей крови на рукоятке просматриваются. Он возил его с собой в машине. А ключи… Мы их тоже нашли. Ключи были в кармане его брюк, что висели в шкафу. Шкаф-купе он себе сделал супермодный в коридоре. Зеркала во всю стену…
– Ключи от…
– От той квартиры, – Колосов неопределенно кивнул. – Он перенес туда тело Бортникова. Видишь ли, Катя… Он только что сказал нам, что всегда хотел вернуться сюда. Слепок с ключей он сделал, когда заходил в квартиру к рабочим, якобы посмотреть на перепланировку. На самом деле он просто хотел побывать в своей бывшей квартире. Рабочие нам говорили – многие жильцы приходили смотреть. Оказывается, и Сажин тоже там побывал. Но его интересовали не переделки, затеянные Тихим.
– Ты его спросил, когда именно он сделал слепок и изготовил дубликат ключей?
– Спросил. Он сказал – почти сразу, как только переехал сюда. Еще он сказал, что всегда хотел иметь эти ключи у себя в кармане. Ключи и топорик следователь забрал, как вещдоки. Топорик на экспертизу пойдет… А вот эту вещицу мы с Колей уже в самом конце обыска обнаружили. Нет, Сажин и не думал ее прятать. Она на виду лежала, на подоконнике в комнате, просто мы поначалу даже и внимания не обратили, – Никита вытащил из кармана куртки пластиковый пакет.
Катя увидела в нем небольшую картонную коробку. Никита осторожно достал ее, это была старая коробка от духов «Сюита». Катя такие даже не помнила. Наверное, они были в ходу у модниц где-нибудь в конце шестидесятых. Коробка была черной с золотым тиснением, украшена знаком лиры.
Катя открыла ее – там в пожелтевшем от времени кремовом шелке, в специальных углублениях лежали пустой флакон с черной пробкой и две маленькие насадки пульверизатора. Вещи были старые, но все еще хранили терпкий аромат духов «Сюита».
А еще в коробке был пожелтевший от времени кусочек картона – фотография 3x4. Катя взяла ее, прочла на обороте подпись, сделанную расплывшимися фиолетовыми чернилами: «Ионесян Владимир Михайлович, уроженец Тбилиси». Фотография была точно такой же, как и та из архива, взятая самой Катей. Это было самое обычное, стандартное поисковое фото объявленного во всесоюзный розыск убийцы, разосланное по всей стране.
– Он что же, хранил это у себя? – тихо спросила Катя.
– Он сказал нам: его мать хранила это вплоть до самой своей смерти. Она получила этот снимок от следователя, который вел дело «Мосгаза». Она хотела постоянно видеть человека, убившего ее ребенка. И постоянно напоминать своему старшему сыну, что он не уберег от него брата.
– Она была очень жестокой, эта Нина Георгиевна. Это были ее духи? – Катя поднесла к губам пустой флакон. – А он, Сажин, что-нибудь еще вам сказал?
- Предыдущая
- 73/76
- Следующая
