На рандеву с тенью - Степанова Татьяна Юрьевна - Страница 40

• Предыдущая
• 40/70
• Следующая

– Гроза надвигается, а к нам гости косяком, – Гордеева увидела Катю, выходящую из машины. – Ливень сейчас хлынет. Я Ларису уговаривала у нас переждать, чтобы по мокрой дороге под дождем не ехать. Отказалась – у них в комплексе какое-то торжество сегодня. Ну, повезет – успеет до дождя.

– А зачем она приезжала? – спросила Катя, поздоровавшись.

– Да новостей каждый день с мужем ждут. А мобильник у нас снова не пашет. Вот она лично и примчалась. Проходите.

– Познакомьтесь, Алина Борисовна, это Никита Колосов, начальник отдела убийств, – представила Катя. – У него к вам дело.

– А мы уже знакомы, здравствуйте, – Гордеева крепко, по-мужски пожала Колосову руку.

– Вот за помощью к вам, Алина Борисовна, – Колосов улыбался самым дружеским образом. – Не поможете нам с картой немного разобраться?

– С какой картой?

Но вопрос Гордеевой утонул в шуме ливня, так порой бывает летом: словно в небе включили холодный душ.

– В лагерь бегом! – скомандовала Гордеева, и они наперегонки понеслись к костру. Дождь все расходился. Теперь казалось, что не душ на небесах включили, а ненароком опрокинули целую бочку воды.

Костер потух. Мокрые спасательницы с визгом ныряли в палатки, срывали с веревок повешенные сушиться вещи, тащили под брезентовые навесы рюкзаки, спальные мешки, коробки с продуктами.

– Сколько раз повторяла – не разбрасывать вещи где попало! – Гордеева сердилась, как заботливая мамаша на своих непослушных чад. – Не швырять где попало!

Она привела их к своей палатке, которая показалась Кате похожей на опрокинутый оранжевый надувной плот. Кате еще никогда не доводилось бывать в палатках. И она была крайне удручена тем, что там внутри передвигаются исключительно ползком, а места едва хватает на два спальных мешка, рюкзак да на складной столик, на котором – термос, старая магнитола, столбик кассет, фонарь, две битком набитые косметички и странно смотрящийся в этом убогом походном бедламе черный чемоданчик ноутбука.

В палатке обитали дамы. Причем незамужние интеллектуалки. Катя засекла крошки от крекеров на спальном мешке, тут же разбросанные карты Таро, смятую книгу «Трамвай «Желание» Уильямса, скрученные жгутом бежевые колготки и скомканный лифчик – белый кружевной, третий номер. Гордеева нагнулась и засунула вещи под спальный мешок. Извинилась, что ей надо отлучиться.

Катя доползла до оранжевой стенки. Сидеть на спальном мешке было ничего, мягко. Однако, по ее мнению, Колосов занимал в палатке чересчур много места.

– Замерзла? – спросил он и потянул с плеч куртку.

Катя и правда продрогла и промокла. С волос капало, сарафан облепил тело как чулок. Колосов укутал ее курткой, причем довольно крепко прижал при этом к себе. Да, в палатке было очень тесно. Катя при каждом своем движении невольно касалась его. А после яркой и страстной сцены в кустах чувствовала она себя не слишком-то уверенно.

– Щас дорогу размоет, и останемся мы с тобой здесь, – Никита мечтательно посмотрел на оранжевый потолок и вдруг добавил: – Красотища!

Катя отодвинулась еще дальше, почувствовала, что на что-то наткнулась. В изголовье мешка стоял деревянный ящичек, где в каждой ячейке хранилось по маленькому пузыречку. Она извлекла один. От пробки исходил слабый приятный аромат, а на этикетке значилось: «Вербена. Способствует общению, пробуждает ум и чувства. Укрепляет взаимоотношения. Помогает от несварения желудка».

Ароматерапия. Значит, соседкой Гордеевой по палатке была Женя. Об этом, впрочем, можно было догадаться и раньше. «А ведь они на том же самом месте были, где Гордеева загорала, – подумала Катя. – Штатное место встреч. Ну, бог с ними. Это их дела. Нам в это нечего лезть».

Но она ошиблась. Они с Никитой через несколько минут оказались свидетелями сцены, которая впоследствии породила немало вопросов.

– Просто потоп, – Гордеева шумно откинула полог палатки и вошла, точнее, вползла внутрь. – Ну, как устроились? А я сейчас вас кофе горячим напою. – Она потянулась к термосу, достала из-под столика пластиковые стаканы. Скинула мокрую куртку, с которой капало, оставшись в облегающих джинсах и черной майке-топе. – Ну, о какой же карте идет речь?

Колосов протянул ей свой атлас с пометками и вкратце пояснил, что каждая означает. Услышав о следе, взятом собакой у еще одного входа в подземелье, Гордеева недоуменно приподняла брови. Никита сказал, что хотел бы свериться с их картой, если такая, конечно, существует, чтобы проверить версию о том, будто отмеченные пункты могут под землей сообщаться.

– Мы сейчас проще поступим. – Гордеева придвинула ноутбук. – Я тут кое-какие данные обработала. Попыталась смоделировать возможные варианты. – И она бойко забарабанила по клавиатуре.

Катя с наслаждением глотала горячий кофе. И чувствовала рядом с собой Колосова. На экране монитора возникла ярко-алая паутина. Картинка напоминала сеть кровеносных сосудов, спутанный клубок ниток, причудливый орнамент без конца и начала.

– Вот что предположительно представляют из себя катакомбы на участке между рекой и городом, – Гордеева выделила на мониторе один из секторов. – А это то, что мы уже прошли. Здесь у нас точные параметры. Остальное же – всего лишь виртуальная модель.

Исследованный участок выглядел ничтожно малым.

– Сколько же времени потребуется, чтобы пройти все? – спросила Катя.

– Вся жизнь. И той вряд ли хватит, – Гордеева выделила другой сектор. – А вот участок, отмеченный у вас на карте. Фактически мы знаем почти наверняка, что эти пункты сообщаются под землей горизонтальными штольнями. Причем некоторые ходы начинаются у Большого провала.

Никита внимательно сравнивал картинку на компьютере с картой. Хотел что-то уточнить, но ему помешали. Полог с треском откинулся, и в проеме показались Женя и Швед. Вода текла с них ручьем.

– А, ты здесь, – Женя замерла. – Извини, я не знала, я думала, ты в другой палатке… я только… дождевик свой возьму. Здравствуйте, – поздоровалась она с Катей и Колосовым. – Какой жуткий дождь.

– Здравствуйте и извините нас, пожалуйста, что весь ваш дом заняли. Ну, в тесноте, да не в обиде. Да тут еще уйма места, на всех хватит, если подвинемся. – Колосов энергично зашевелился, рискуя обрушить палатку. По его оживленному тону Катя поняла, что и он узнал голоса любовников в кустах. – Без разговора, ребята. Давайте устраивайтесь. А то нам с Екатериной Сергевной придется другое пристанище искать.

Это сентиментально-романтичное «пристанище» – понимай «приют любви» – и «Екатерина Сергевна» возымело комический эффект. Швед ухмыльнулся. Гордеева засмеялась, правда, немного натянуто. Швед живо поинтересовался, какой вопрос исследуется на компьютере. Колосов не менее живо пояснил. Разговор завязался. И только Женя молча сидела у входа в палатку, неловко подогнув голые загорелые ноги – на ней были только шорты и желтый лифчик от купальника. С Гордеевой она больше не разговаривала, даже не смотрела на нее, упорно изучая складки на брезенте. Швед, напротив, был громогласен и общителен. От него слабо пахло дождевой водой, табаком и… Катя встретилась с ним взглядом и тоже, как Женя, опустила глаза. Ей вдруг вспомнилась одна фраза: поцелуи на губах не обсохли. И еще одна, расхожая: кому нужна любовь, когда всем нужен только секс?

Швед указал Колосову на карте, где точно под землей проходят штольни, соединяющие почти все отмеченные пункты.

– Вот только здесь я не уверен, – он ткнул в «веху», отмечающую вход в каменоломни под мостом. – Место это мне незнакомо. Там другой вход есть, в лесу, вниз по течению ручья. И его многие тут у нас в округе знают.

– И как раз этот маршрут у нас завтра по плану предназначен для обследования, – Гордеева посмотрела на своего проводника. – Островских тоже считает, что пора переходить от Большого провала к другим участкам. Мы это сегодня обсуждали с Ларисой Дмитриевной.

• Предыдущая
• 40/70
• Следующая