Прощай, Византия! - Степанова Татьяна Юрьевна - Страница 78

• Предыдущая
• 78/82
• Следующая

– Что с тобой? Где Нина, где мальчик?! Ира, ты слышишь меня, ты меня узнаешь? Помнишь, я приезжала к вам сюда? Что с тобой произошло?

– Оно… оно набросилось на меня, – девушка тряслась, как в лихорадке, губы не слушались ее. – Я спала, потом проснулась… В моей комнате кто-то был. Он… нет, оно… Оно набросилось на меня, пыталось убить. Я вскочила, побежала… Оно гналось за мной в темноте. Я спряталась здесь. Где оно?! – Она впилась в Катину руку, причинив боль наманикюренными ногтями.

В это время наверху раздался грохот – словно кто-то бился взаперти, вырываясь на свободу.

– Помогите! Пожалуйста, на помощь кто-нибудь!!

Катя поняла: это кричит Нина.

– Оставайся с ней, – сказал Кравченко. – Я наверх. Где лестница?

– В холле. – Катя поднялась, увлекая за собой Ирину: от ужаса и потери крови та совсем ослабла. А из затхлого чулана, лишившегося двери и ставшего в темноте настоящей ловушкой, надо было срочно выбираться.

Петра Елецкого повезли в главк. Туда же должны были доставить и задержанного Павла Судакова. Очную ставку, несмотря на поздний час, решено было не откладывать. Независимо от ее результатов, Павла Судакова должны были задержать. И по дороге в главк Никита Колосов думал только о том, как лучше и профессиональнее выстроить обоюдный допрос наемника и заказчика.

Внезапно у него сработал мобильный. Звонил старший группы, посланной для обыска московской квартиры Петра Елецкого на Земляном Валу.

– Никита Михайлович, квартиру вскрыли. Тут коллеги с Петровки, понятые, – бодро докладывал старший группы. – Квартира в сталинском доме на пятом этаже. Дом рядом с Курским вокзалом, фасадом выходит на Садовое кольцо. При обыске найдены боеприпасы – патроны к пистолету «ТТ» и винтовке, а также документы.

– Какие? – спросил Колосов: он только что свернул следом за дежурной машиной, везущей Елецкого, с Большой Никитской в Никитский переулок, где располагался главк.

– Паспорт на имя Елецкого Петра Николаевича и пластиковая карта с его фотографией. Просроченная, правда, карта. Но зато тут указано его прежнее место работы.

– Какое место работы?

– До августа этого года он работал охранником частной школы танцев, расположенной по адресу: Колпачный переулок, 17. Знаю я этот переулок – это на Чистых Прудах. Утром туда надо будет подъехать, расспросить о Елецком владельца школы. Никита Михайлович…. Михалыч, ты слышишь меня?

Сквозь лобовое стекло в эту самую минуту Колосов видел, как возле освещенного подъезда главка оперативники высаживают из дежурного «газика» скованного наручниками Елецкого.

Ощущение свершившейся катастрофы… Чудовищной ошибки… Упущенных – почти или уже бесповоротно – возможностей…

На лестнице стоял леденящий холод – дуло с третьего этажа, с чердака. А на втором в одной из комнат кто-то что есть силы лупил чем-то тяжелым в дверь. Вадим Кравченко ринулся по коридору на шум. Луч фонарика выхватил из темноты на полу, на ковре что-то темное, бесформенное – это было детское одеяло. Дверь детской (Кравченко понял, что это детская, только влетев в комнату) была распахнута настежь. Он увидел пустую детскую кроватку. А в комнате напротив по-прежнему в дверь били чем-то тяжелым – дубовая дверь трещала под отчаянными ударами.

– Кто здесь? – крикнул Кравченко.

Одна из филенок двери с треском вылетела.

– Помогите, кто-нибудь! Павел, это вы? Меня заперли! – за дверью кричала Нина.

– Нина, отойди от двери, сейчас я тебя выпущу.

– Кто это? Кто здесь?!

– Это я, Вадим. Ты не бойся. Мы здесь. Катя там внизу с этой вашей девчонкой, ее кто-то ножом всю порезал! – Кравченко ногой выбил замок.

Дверь распахнулась – задыхающаяся Нина с тяжелой лампой в руках стояла на пороге. Как вообще смогла она, слабая женщина поднять этот десятикилограммовый «сталинский ампир» – абажур на увесистой мраморной подставке и как кувалдой сокрушать им запертую дверь? Впоследствии, вспоминая этот эпизод, Вадим Кравченко с крайним скептицизмом относился ко всем рассуждениям о «женской слабости».

– Скорей, я слышала крики. Лева где? – Нина, еще не веря в чудесное появление здесь, в ослепшем от темноты доме Катиного мужа, устремилась в детскую. – Его нет! Где он? – Она замерла, потом бросилась в коридор к лестнице на третий этаж.

Кравченко ринулся за ней. На винтовой лестнице обогнал, преодолел последние ступени и…

В лицо ему ударил ледяной ветер. На фоне открытого настежь окна он увидел две фигуры – маленькую в белой детской пижаме на подоконнике и рядом – темную, по паучьи приникшую к своей жертве. Темная резко обернулась – луч фонаря уперся в черное пятно вместо лица. Лицо скрывал натянутый на голову черный чулок. Кравченко ринулся к окну – существо в черном яростно взвизгнуло и с силой толкнуло маленькую фигурку – это был светловолосый мальчик – с подоконника.

Дальнейшее произошло в течение одной секунды – Кравченко ударом кулака отбросил нападавшего в сторону – в луче фонаря мелькнули потертые джинсы, кроссовки, тоже обтянутые черными чулками (уловка, чтобы не оставлять следов). Он успел подхватить ребенка, когда пальцы того уже соскользнули с карниза, за который тот тщетно пытался уцепиться. Кравченко вытащил мальчика – и в это мгновение нападавший вскочил на ноги. В руке его блеснуло лезвие ножа. Размахивая им, он снова бросился на Кравченко, преградившего ему путь к лестнице, – лезвие метило в мальчика, Кравченко увернулся, закрыв ребенка собой. Нож вонзился ему в руку. Тут подоспела Нина. Кравченко сунул ей ребенка и как танк попер на нападавшего, загоняя его в угол. Теперь, когда его руки были свободны, он знал, что делать с этим… обмотанным чулками. Смял, выбил нож, опрокинул на пол, прижал это орущее, извивающееся создание коленом к полу и содрал с головы чулок.

– Нина, возьми фонарь, свети!

В это мгновение на чердаке вспыхнул верхний свет. По лестнице застучали торопливые шаги. До чердака добралась Катя.

– Ирина внизу включила свет, там были вывернуты пробки! – крикнула она и… замерла, цепляясь за перила.

В ярком – слишком даже ярком, болезненном для глаз после темноты электрическом свете она увидела на полу в руках Кравченко ту, которую видела здесь в доме раньше и даже пыталась ей когда-то помочь. Это была Зоя Абаканова. Нина, прижимавшая к себе Леву, смотрела на нее с ужасом.

– Вызывай милицию, – сказал Кравченко. И рывком, словно тряпичную куклу, поставил свою противницу на ноги. Темные кудрявые волосы упали ей на глаза. Она дышала, как загнанная лошадь.

Очерк о деле семьи Абакановых Катя готовила для интернетовских изданий и «Вестника Подмосковья». Из «Вестника» регулярно звонил редактор – материал ждали. Однако, несмотря на громкий финал, развернувшийся прямо у них с Драгоценным на глазах, вопросов у Кати – важных, непроясненных – оставалось множество.

А к Никите вот уже месяц нельзя было подступиться – так он был занят, так страшно занят… Кате порой даже казалось, что он намеренно избегает ее. Несмотря на то, что дело было закончено, он вбил себе в голову, что… в общем, его и его отдела заслуги в том нет никакой. Почти. Так думалось Кате, когда она мельком – в коридоре главка или на лестнице – видела сумрачного (ну просто настоящая вещь в себе) начальника отдела убийств.

Тем временем следствие по делу шло вовсю. На дворе был уже декабрь. До Нового года оставалось не так уж много дней. И Катя решила поговорить с Колосовым, не дожидаясь боя курантов.

• Предыдущая
• 78/82
• Следующая