Рейтинг темного божества - Степанова Татьяна Юрьевна - Страница 30

• Предыдущая
• 30/77
• Следующая

– Я… я никто, то есть я дружила с Валерой, мы учились в одном классе когда-то. – Она смерила Колосова взглядом и шмыгнула как мышка за дверь.

Он остался в огромной прихожей – зеркало, дубовые шкафы, бронзовая люстра и под самым потолком лосиные рога, источенные жучком. Створки боковой двери распахнулись, и на пороге возник седой краснолицый мужчина в спортивном костюме.

– Вы ко мне? Из уголовного розыска? – спросил он густым генеральским басом. – Прошу в кабинет моего покойного брата.

«Брат покойник, прадед покойник, правнук – тоже покойник, – подумал Колосов, – и маршал Тухаческий, что жил в соседнем подъезде, – тоже покойник». Он еще подумал: «А вот предложили бы мне пожить в таком доме-мемориале, согласился бы?» Вопрос так и остался нерешенным.

– Проходите, молодой человек, – Федор Стальевич провел его в большую комнату с книжными шкафами до самого потолка и огромным письменным столом. На всех вещах лежал отпечаток прошлого. На столе под стеклом, словно намеренно, кем-то был забыт календарь 82-го года. Туркменский ковер на полу пестрел потертостями и проплешинами. У стола громоздилось кожаное кресло эпохи сороковых. А с огромного портрета над бюро сурово смотрел красный командарм, герой гражданской войны. Колосов видел лысый череп, лихие усы, нахмуренные брови, орден на гимнастерке и темные провалы глаз – под взглядом командарма неуютно было жить на белом свете даже в доме на Набережной под такой близкий бой курантов на Спасской башне.

– Валера покончил с собой или его убили? – спросил Федор Стальевич Федай, доводившийся командарму внуком.

– У нас есть некоторые основания подозревать, что это было убийство, – осторожно ответил Колосов. – В сауне, где все произошло, ваш племянник был не один.

– Что, все наркоманы, как и наш Валерка?

– Валерий был наркоманом? – Колосов включил диктофон во внутреннем кармане куртки.

– Позор нашей семьи и ее горе… Был, был он наркоманом, что проку теперь скрывать? Доскрывались до того, что… – Федор Стальевич махнул рукой и отвернулся.

В этот момент в дверь робко заглянула девушка, что впустила Колосова в квартиру.

– Даша, что там? – спросил Федор Стальевич. – Госпитализация?

– Нет, электрокардиограмма ничего такого страшного не показывает – доктор сделал Фаине Захаровне еще один укол.

– Ну иди, Даша, спасибо.

– Можно я останусь? – тихо спросила девушка.

– Вот, это Даша, невеста Валеры. Думали свадьбу осенью сыграть, – обернулся Федор Стальевич. – Обратите внимание – редкая девушка. Даже пагубные наклонности Валеркины ее не оттолкнули… Вот какая любовь, обратите внимание. Настояла, чтобы лечиться начал, чтобы с героином своим проклятым завязал, с плесенью этой наркоманской отношения порвал – все ее, Дашуткина, заслуга. Наша семья так ей благодарна была…

– Федор Стальевич, что вы, – пискнула Даша, – я к Валере очень хорошо относилась, сил не было смотреть, как он гибнет, роняет себя.

«Что-то непохожа она на влюбленную невесту, потерявшую жениха, – подумал Колосов, – но ревела до моего прихода в три ручья – это точно. Впрочем, кто этих баб поймет, что они на самом деле думают и кого любят!»

– Вы знали, что Валерий едет в Скарятино в сауну? – спросил он Федая.

– О его планах и намерениях мы давно уже ничего не знаем и не слышали. Он жил здесь, в квартире своих предков, как жилец, – Федор Стальевич снова махнул рукой, – после смерти моего брата Оля – это жена брата – с ним просто не справлялась. Он жил, как хотел, делал, что хотел. Бросил институт. Сколько бы я не возражал, они, и в первую очередь Оля, сделали все, чтобы отмазать его от армии.

– Федор Стальевич! – воскликнула Даша.

– А это истинная правда. Пусть вот майор из уголовного розыска слышит – это правда горькая и беспощадная. И в ней я вижу корень и первопричину всего того, что дальше произошло с моим племянником. В нашем роду не было дезертиров! – Федор Стальевич стукнул кулаком по письменному столу. – Никогда не было. Может, мы и ошибались, и много грешили, и жили в плену ложных призрачных идеалов, но предателей и дезертиров в этом доме никогда не водилось!

– С кем дружил, с кем общался Валерий? – спросил Колосов.

– С кем дружит наркоман? С теми, у кого можно достать – купить, выклянчить дозу. Сюда, в этот дом, он никого из своих приятелей не водил. Совесть не позволяла.

– Но ведь ваш племянник решил порвать с наркотиками. Он лечился, посещал реабилитационный центр.

– Даша – святая душа настояла, упросила его, а я устроил, денег дал на оплату лечения. Все коту под хвост. Походил он туда, потом бросил.

– Но он же нашел… Федор Стальевич, вы несправедливы, он же хотел как лучше, он нашел замену! – воскликнула Даша.

– Это эсктрасеншу-то? Дарья, не смеши людей. Разве можно сравнивать? Врач Бухгольц – опытный невропатолог с тридцатилетним стажем его наблюдала, доктор Сухарский, специалист, врач, известный на всю страну, им занимался. А тут какая-то полуграмотная знахарка, какая-то там целительница-самоучка!

– Валерий лечился у экстрасенса? – спросил Колосов.

– Да, нашел себе какую-то доморощенную знахарку. Сейчас пруд пруди этой нечисти развелось.

– Ее данные, адрес?

– Не знаю я адреса, никогда подобной публикой не интересовался.

– Валера ездил на сеансы в Зеленоград, – сказала Колосову Даша. – Всю зиму ездил. Он был на эмоциональном подъеме, говорил, что ему все это очень помогает, что его уже совершенно не тянет колоться. Федор Стальевич не прав – насколько я знаю со слов Валеры, эта женщина не доморощенная знахарка. Она очень сильный экстрасенс с мощным энергетическим полем и настоящий целитель. И она не брала с него платы за лечение, в отличие от вашего знаменитого доктора Сухарского.

– Вот поговори с нынешней молодежью, – Федор Стальевич покачал головой. – Эх, Дарья, что ты понимаешь, о чем судить берешься?! И твоя доля вины во всем случившемся есть – ты безоглядно потакала Валерке, так же как мать его безголовая, глупая потакала!

«Вроде бы пять минут назад он эту девицу хвалил, а теперь обвиняет, – подумал Колосов. – Вот и разберись в логике внутрисемейных отношений».

– Вы несправедливы, Федор Стальевич, – сказала Даша страстно. – У вас на все один рецепт лечения – армия. А есть люди, не созданные для этого!

– Такие люди кончают, как мой любимый племянник, предварительно опозорив и обгадив свою собственную семью, страну и историю!

– Федор Стальевич, погодите, – Колосов сделал примиряющий жест, – я вот о чем хотел спросить… у вашего племянника была машина?

– От моего покойного брата ему «Волга» осталась, гараж тут вот во дворе. Он на «Волге» не ездил, гнушался – старая, не престижная. А гараж сдавал – тут «новые русские» какие-то въехали в третье парадное. Между прочим, деньги с них получал и клал в свой собственный карман, да.

– А вы не видели – может, он на машинах каких-то своих знакомых ездил? Например, на «Форде», внедорожнике?

Колосов задал этот вопрос, потому что менеджер – бухгалтер скарятинской сауны Захарова опознала на фото именно Валерия Федая. Он был тем самым брюнетом, который звонил ей и привозил деньги за аренду сауны. И приезжал он, судя по всему, на том самом «Форде Экспедишн», на котором вечером в сауну приехала вся их компания в составе шести человек.

– Это джип, что ли? – вместо Федая-старшего спросила Даша.

– Ну да, почти что джип-внедорожник.

– Да, пару раз он приезжал ко мне на такой машине – синяя, большая, как грузовик, с темными стеклами. Сказал, что это машина его друзей.

– Значит, все же были друзья, – обрадовался Колосов.

– Я их не знаю, – ответила Даша. – Он про них ничего не рассказывал. Раз обмолвился, что его с ними познакомил Саша Иванников.

– Это кто же такой?

– Это его приятель. Они познакомились в центре «Надежда».

– Что, тоже бывший наркоман?

– Вы что? Да я за него поручиться могу, – вспыхнула Даша. – Он горным слаломом занимался, его в Олимпийскую сборную должны были включить.

• Предыдущая
• 30/77
• Следующая