Рейтинг темного божества - Степанова Татьяна Юрьевна - Страница 34
- Предыдущая
- 34/77
- Следующая
«А-а-а-а! – пронеслось по толпе. – О-о-о-о-о! Оле-оле-оле-е!»
Иван Канталупов начал протискиваться ближе к воде. Ведь он ехал сюда, к нему, из такой дали. Он ехал не просто так, а по важному, чрезвычайно важному делу.
Но его опередили. Из толпы вытолкнули парня в полосатых звездно-американских плавках. Он вел себя странно – то и дело запрокидывал кудрявую голову, смеялся. Движения его были сильны и пластичны и вместе с тем беспорядочны. С разбега он бухнулся в воду и поплыл к плоту мощным брасом. Канталупов видел, что он ждет пловца. Когда тот, мокрый и задыхающийся, вскарабкался на плот, толпа снова начала скандировать, петь «Оле-е– Оле!», как на футбольном матче. Но вопли утихли, едва лишь заговорил он :
– Входи. Зачем ты прибыл к нам?
– Я прибыл, потому что… я просто не мог иначе.
Голос новичка прерывался. Не то чтобы он был очень пьян, однако же…
– В каком состоянии ты прибыл? – он говорил с новичком как всегда мягко, звучно, доброжелательно.
– Я… это, я очищен от грехов. Со мной полный ништяк. И я это… я полон желаний.
– Кто ждет тебя?
Иван Канталупов видел: новичка охватило замешательство. Обычно мистериальный текст загодя заучивался наизусть, но молодость, легкомыслие, возбуждение, вино и травка многим мешали запомнить все слово в слово. Но и к этим чисто человеческим слабостям он был весьма снисходителен.
– Меня ждет этот… как его… Тот, чей свод из огня, чьи стены из змей живых, чей вдох – ваша кровь, чей выдох – ваши мечты, – новичок отбарабанил все это раскатистой скороговоркой.
– Скажи нам, кто он?
– Это Озирис Преображенный, Вечный, вернувшийся к нам! – новичок в эйфории восторга обнял столб-Джэд, запечатлев на этом символе вселенского фаллоса смачный поцелуй, а затем с радостным воплем сиганул с плота назад в озеро. Тело его ушло под воду. Прошла минута, а он все не всплывал. На берегу воцарилась тишина. Все ждали. Иван Канталупов наблюдал прежде такое не раз – вся штука была в том, сколько времени очередной новичок продержится.
– Йах! – пронзительно воскликнул человек на плоту, и следом за ним люди на берегу вскинули руки над головой, указывая на взошедший над озером месяц.
– Йах! – повторил Иван Канталупов одними губами. – Лунный серп. Эх, видели бы, видели его родные мышкинцы, сейчас, здесь, повторяющим слова магической, истинно великой формулы, смысл которой скрыт от глупой толпы, приехавшей на озеро в погоне за раскрепощенным сексом и острыми ощущениями.
– Ашер! – провозгласил человек на плоту, и следом за ним люди на берегу наклонились в едином порыве и зачерпнули у себя из-под ног горсти земли.
– Ашер! – повторил Канталупов. – Земля.
– Нефертум! – воскликнул человек на плоту. И, словно вызванный этим окриком, из воды, как черт из табакерки, выскочил полузадохшийся, отфыркивающийся новичок. Он пробыл под водой полторы минуты, чем и показал, что выдержал первое на пути к Озирису испытание.
«Нет, – подумал Канталупов, – на нефертум – прекрасный колос, черный колос этот придурок совсем не похож».
Нефертум – прекрасный колос, черный колос, срезанный лунным серпом, упавший на землю… Жертва великой июньской жатвы.
Как же давно была эта жатва, и как это давно теперь близко им всем, тем, кого он называет своими братьями и сестрами!
Толпа на озере глухо, нестройно затянула ритуальный гимн Озирису: «Многоименный! Преображенный! Дивный образами, темноликий! Тайный обрядами в храмах! Скрытый в земле…»
Над озером с треском разорвалась петарда. Красно-зеленый сноп огней взмыл над водой, точно дракон махнул своим хвостом и ударил по водной глади, сокрушая своих врагов. Плот причалил обратно к берегу. Человек в белом мокром парео сошел с него, и его тут же окружила толпа, сквозь которую было уже не пробиться.
– Что-то я не совсем врубился в этого вашего Озириса, – услышал Канталупов хрипловатый басок у себя за спиной. – На черта нам тут какой-то Озирис. Но телки тут и правда отвязные – Климыч не соврал. Но я вообще-то думал, что тут база нудистов.
– Серый, пошли, там в тачке две из Солнечногорска причапали – одна на меня прямо с первого взгляда запала. А подруга у нее как раз в твоем вкусе – смугляночка…
– Вы впервые тут?
– Я впервые?! Да я с супругой!
– А мы сюда уже четвертый раз приезжаем. Тут у нас есть две знакомые пары, ну мы и меняемся… Ощущения – прямо космические. Никогда не думала, что нас с мужем это настолько затянет…
В лесу и на берегу зажигались костры. Разговоры, смех становились все громче. Тащили ящики с пивом и красным вином. Июньская ночь только начиналась, только входила в свой ясный зенит.
Среди огней мелькали тени – кто-то кого-то уже преследовал, ловил, стискивал в объятиях, поднимал на руки, осыпая поцелуями и обещаниями, лукавя на каждом слове и изнемогая от всеобщего бьющего через край животного вожделения. Некоторые закрывались в машинах, но большинство уединялось с партнером или партнершей в зарослях кустарника, в овраге, в ельнике на берегу. В озере резвились голые пьяные купальщики. В кустах орешника нестройный хор молодых пьяных голосов вновь затянул ритуальный гимн.
Здесь, на берегу и в лесу, не было ни милиции, ни бдительной общественности, не было и чужих глаз. Здесь можно было раскрепоститься в доску, обрести любовника или любовницу на час, обменяться женами и мужьями, всласть обсудить с мимолетным партнером достоинства анального и орального секса, а потом и испробовать все сказанное на практике. Здесь никто никому не мешал и не читал нудной морали, здесь никто никого не боялся и не стыдился. Сюда, на ночные мистерии Озириса, приезжали скучающие бизнесмены и их жены, золотая молодежь и старые девы, зрелые мужчины и семейные пары, подруги, друзья, любовники, гомосексуалисты, лесбиянки, поклонники Инь – Ян и Камасутры, балерины, владельцы ресторанов, менеджеры, дантисты, художники свободных профессий, банковские клерки, туроператоры, танцовщицы, матери семейства, мужья, женатые вторым браком, бисексуалы, мазохисты, политики, уставшие от политики, и спортсмены, мечтающие сбросить стресс после ответственных состязаний. Здесь всем находилось место. Некоторых привело сюда плотское любопытство, других врожденная развращенность. Иных же, совсем немногих, духовная жажда и поиск новых богов.
Среди этой разгорающейся как пламя всеобщей оргии Иван Канталупов, хотя он и видел все это прежде и не однажды, как-то растерялся. Мышкинская закваска все же давала себя знать. Он искупался в озере, а потом вернулся к своей машине – то ли от усталости, то ли от рассеянности, то ли по иной какой причине, он забыл на заднем сиденье то, что, собственно, и должен был сегодня привезти и показать ему, то, что пока только еще ждало своего часа. «Что это у тебя, клюшки для гольфа? – с усмешкой спросила его сегодня днем Ирина. – Ты тут у нас в Москве увлекся еще и гольфом? Ну, ты совсем даешь!»
Канталупов сказал ей, что это складной спиннинг, но он бессовестно соврал. Да, Дракон впервые соврал своей возлюбленной королеве. Это был не спиннинг и не клюшки для гольфа – в спортивном чехле хранилась винтовка с оптическим прицелом. Канталупов приобрел ее за полторы тысячи долларов в Нальчике, куда специально летал по его личной просьбе. Сюда, на озеро в ночь мистерии он приехал к нему за дальнейшими инструкциями. Они и должны были стать кульминацией действа – той его тайной, сокровенной частью, которую из его уст сегодня достоин был услышать только он один – Дракон.
- Предыдущая
- 34/77
- Следующая
