Выбери любимый жанр

Венчание со страхом - Степанова Татьяна Юрьевна - Страница 20


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

20

Подобные штуки дурного тона Кравченко откалывал, либо когда был под сильными шарами, либо когда явно не в духе. Катя не стала разбираться. «Живанши» ей было безумно жаль.

– Ты звереешь от безделья, – сказала она. – Займись, дружок, делом. Позвони завтра своему Павлову, передай вот этот телефончик. И завтра же можете отправляться в Братеевку к Караваеву, он вам дачу покажет.

– К Лешке? – Кравченко знал опера так же давно, как и Катя. – О, это всегда пожалуйста. Я вот только забыл, какой коньяк Леша любит – дагестанский или армянский? Что мы там пили в прошлый раз?

Утром, перед тем как Катя ушла на работу, Кравченко забрал телефон в постель и начал названивать Павлову и Мещерскому.

– Князюшка тоже поедет, – сообщил он. – Ему твои менты роздых дают. Тайм-аут для самообразования в языке барба. Так он там напереводился со своих экзотических наречий – еле языком ворочает.

Катя, впрочем, подозревала, что в плохой дикции Мещерского виновато не только его профессиональное усердие, но и хлебосольство Петрова: начальник отдела по борьбе с наркотиками умел ублажать ценные кадры.

Она вспоминала все это под монотонное бурчание Колосова в телефонную трубку, как вдруг кое-что заставило ее прислушаться и вникнуть в смысл беседы повнимательнее.

Никита звонил Ивану Егорову – начальнику экспертно-криминалистического отдела Новоспасского ОВД.

– Вань, вот тот след, что изъят с убийства Калязиной, ты уже занимался им? – спросил он.

– А что тебя интересует? – По голосу Егорова было ясно, что тот торопится. – Слушай, у нас оперативка тут у самого

– Погоди секунду. Там этот босяк, ну, Челкаш этот… ну, ты что-нибудь о самом следе мне сказать можешь? Это срочно.

– Что? Та-ак. Негативный изолированный след. Вдавленный на мягком грунте. К сожалению, сильно деформированный, к тому же основательно размытый, несмотря на все наши старания. Тот, кто его оставил, видимо, поскользнулся. Проехал всей стопой по грязи.

– Для идентификации он пригоден?

– Не думаю. Там ведь не менее двенадцати родовых признаков требуется. Столько не наберем. О том, кто его оставил, можно сказать, что он среднего роста. Это все, пожалуй.

– Значит, Вань, если я приведу подозреваемого, ты не сможешь сравнить его следы и…

– Вряд ли, я же сказал.

И тут Колосов задал свой вопрос, который так удивил Катю:

– А ты точно уверен, что это след человека?

– То есть как? – Егоров хмыкнул. – А чей же еще? Марсианина, что ли?

Колосов помолчал.

– Вань, я так понял: полной уверенности, ну, этих двенадцати родовых признаков у тебя ведь нет, так?

– Ну и что? Чей же это след может быть, как не человеческий? – Егоров кашлянул. – Ну ты, Никита, даешь, где-то вчера хорошо время проводил. «Алька Зельцер» принимай, помогает… говорят.

– Да подожди ты! Шуточки еще свои… Этот след похож на человеческий, так?

– Естественно, – Егоров говорил терпеливо, как заботливый отец, беседующий со своим умственно отсталым сыном.

– Но на все сто процентов сказать, что это человеческий след, ты, ввиду отсутствия ряда признаков, не можешь, так? – настаивал Никита.

– Я же сказал: след деформирован, смазан. Из него мало что выжмешь.

– Ну ладно. Спасибо, Вань. Извини, что задержал.

– Эй, послушай! А чей след ты хочешь там обнаружить?

Но Колосов уже повесил трубку.

Чей след! Скажешь, о чем думаешь все эти дни, – засмеют в главке. Или на комиссию пошлют – провериться: шарики за ролики не зацепились ли у начальника «убойного»? А то вместе с экземой от «нервов» и не то еще наживешь. Лучше уж пока помолчать.

Он вздохнул и выжидательно взглянул на Катю. А той только этого и надо было. Она взахлеб начала рассказывать ему обо всем, что вчера удалось сделать в Каменске. Колосов смотрел на нее, а в голове его вертелось давнее, детское: «Сорока-сорока, кашу варила…»

– Я после оперативки с Сергеевым свяжусь, – пообещал он. – Хоть здесь стронулось с нуля, и на том спасибо.

– Никита, а что там за след такой? – спросила Катя.

– Это по убийству старушки в Новоспасском.

– А почему нечеловеческий? – прошептала она, испуганно округлив глаза. – А чей же он?

Колосов сел, сцепив крепкие кулаки, уткнул в них подбородок. Сказать ей? Так она сразу туда кинется. Сенсацию будет из ничего лепить. Нет, лучше подождать.

– Чей след? – повторила она капризно. – Ты уснул, что ли?

– Тут так просто не объяснишь, Кать. Ты ведь этим делом прежде особо не интересовалась.

– Мало ли! Теперь вот интересуюсь. Ты меня заинтриговал.

– Я и сам заинтригован.

– Ой, Никита!

– Что ой? Я ж говорю, тут надо начинать с самого-самого начала.

– Ну так начни!

Он взглянул на часы.

– Оперативка сейчас, я пошел.

Катя поднялась с сожалением: вот так всегда он, как лис, вывернется, когда информацию давать не хочет.

– Значит, ты теперь заинтересовалась? – спросил Колосов, закрывая кабинет. – Ладно. Может, это и к лучшему. Смеяться не будешь?

– Я? Над кем?

– Надо мной.

– Никита!

– Ладно, – он улыбнулся. – Будет время – загляну. Начнем все сначала. В Каменск поедешь?

– Да, завтра.

– Удачи.

Глава 10 О ВИШНЕВЫХ САДАХ,

УЧИТЕЛЬНИЦАХ И БАЙКЕРАХ

На следующее утро в Каменск снарядились всей честной компанией – втиснулись в кравченковскую «семерку». Катя села сзади вместе с Чен Э и Павловым.

– Спасибо вам за дачу. Должник ваш, – поблагодарил он.

– Может, еще не понравится.

– Да нам все равно какая, лишь бы крыша над головой не слишком худая и дорогая да воздух свежий.

– В Братеевке воздух отличный.

– Место известное, старые дачи, довоенные еще. Думаю, Тимур и его команда, а также их враг Квакин обитали именно в таком дачном раю. А я вот на подмосковной даче последний раз был в восемьдесят втором, перед самым Афганистаном. Тетка нас с мамой тогда пустила на постой. У нее дом в Раздорах.

– Вы в Афганистане служили? – спросила Катя и с невольным уважением взглянула на Павлова.

– Было такое.

– Дела давно минувших дней, – Мещерский крутанулся на переднем сиденье. – Ты где «духов» бил, под Кандагаром?

– Кто кого бил… М-да… И там я был, и на Гильменде на переправе… Чистые воды потока Гильменде с отрогов Гиндукуша. И в Пандшерском ущелье. В общем, Запад есть Запад, Восток есть Восток, им не сойтись никогда.

– Самые стремные места, говорят, были, – важно изрек Кравченко и прибавил газу: «семерка» заняла третий ряд и пошла на обгон по Новому шоссе. – Гиндукуш – самая-самая «травка». Отборная – караванные тропы, Синдбад-мореход, Али-Баба – все, что тебе угодно. Перевалочные базы – опий из Китая, героин и терьяк из Пакистана.

– Я вот с этим героином с ума сойду скоро, – пожаловался Мещерский. – Следователь Седова – очень милая дама, старовата только для меня, увы, так она попросила еще и на очных ставках попереводить и, может, в будущем на предъявлении обвинения. Согласился я – как женщине прекословить? Только этот героин… В печенках он у меня. Кать, у тебя энциклопедия была по ядам и наркотикам, так напомни мне, пожалуйста, взять ее у тебя. Мне надо уяснить для себя действие сильного наркотика на человеческую психику.

– Хорошо, только зачем тебе это надо? – спросила Катя, она обняла китайчонка и показывала ему в окно машины белый пароход, плывущий неведомо куда по Московскому водоканалу, мимо которого они проезжали.

– Интересно стало.

– Вы чем-то опечалены, Катюша? – спросил Павлов тихо. – У вас в Каменске дела служебные?

Она тяжко вздохнула.

– Там мальчика убили. Зверски. Я репортаж пишу о том, как идут розыск и следствие.

– Маленький мальчик?

– Десять лет. Стасик Кораблин.

– Не нашли убийцу еще?

– Нет.

– Сволочь он, – Павлов посмотрел на Чен Э. – Я б на месте отца ребенка эту тварь своими прикончил бы руками. И ни один суд у меня б его не отобрал.

20
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело