Все оттенки черного - Степанова Татьяна Юрьевна - Страница 31

• Предыдущая
• 31/138
• Следующая

– Неплохо поначалу. Меня всегда радовал этот одаренный и серьезный мальчик. Я старался со своей стороны сделать все, чтобы перед ним открылась самая широкая дорога в жизни.

Белоконь явно имел в виду помощь при поступлении в престижнейший МГИМО.

– Но как же тогда вдруг получилось, что у вас не стало сына? С которым вы прожили столько лет, о котором заботились, которым руководили?

– Так получилось.

Повисла пауза. Затем Белоконь, кашлянув, спросил:

– У вас самого есть дети, молодой человек?

– Пока нет.

– Так вот, те вопросы, которые вы тут мне задаете, и те ответы, которых добиваетесь от меня, сейчас в силу целого ряда причин, например, в силу вашего возраста… короче, что бы вы ни спросили – все равно они окажутся для вас непонятными.

– Я постараюсь понять, Виктор Сергеевич. Вы только объясните.

Но Белоконь молчал.

– Разрыву вашему ссора предшествовала, скандал? – не унимался Колосов. – Быть может, вы жениться повторно хотели, а ваш приемный сын против был? Или, уж простите, имущество какое не поделили?

– Все возможно. Это что, имеет какое-то отношение к смерти Леры?

– Ваша приемная дочь, Виктор Сергеевич, хотя – я замечаю – вы упорно избегаете называть ее так, умерла от отравления. Понимаете? И у нас есть сомнения в том, что она выпила эту ядовитую дрянь добровольно, просто желая свести счеты с жизнью.

– Вы хотите сказать, что ее мог кто-то отравить?

– Да, это я хочу сказать! Когда вы виделись с Валерией и Константином в последний раз?

– Несколько лет назад.

– Сколько лет?

– Десять или девять.

Колосов запнулся. Срок давности, как говорят в милиции, солидный.

– Константина я, правда, как-то встретил зимой, – продолжил Белоконь. – В консерватории, когда Рената Скотто давала концерт. Он был с женщиной. Сделал вид, что мы не знакомы.

Колосову хотелось крикнуть: да почему? Черт возьми, что между вами произошло? Но спрашивать, кричать, идти в лобовую атаку было бесполезно. Белоконь был из тех людей, которые сами никогда не повышают ни на кого голоса, но и другим диктуют собственную манеру беседы. Метаморфоза чувств и отношений в этой семье оставалась для Колосова загадкой. Одно было ясно: у Сорокиных что-то произошло примерно лет десять назад. Причем настолько серьезное, что сразу же поломало весь привычный уклад жизни этой семьи.

– Все эти годы вы не помогали вашей приемной дочери материально?

– Она совершеннолетняя.

– Разве вы не оформляли опекунства, когда выяснилось, что…

– Нет. Ее опекуном стал Константин.

– А он оказался хорошим и верным братом для Леры – не находите?

«Не таким, как ты отцом, сукин ты сын», – недвусмысленно прозвучало в голосе Колосова.

– Вы только что, молодой человек, сообщили мне, что моя приемная дочь умерла от отравления.

– И что?

– Ничего. Но уж если вы настолько заинтересовались этим делом, если вам мерещатся в нем какие-то профессиональные перспективы, – Белоконь чуть усмехнулся, – я бы посоветовал вам прояснить этот вопрос детально.

– Какой еще вопрос? – Колосову вдруг вспомнилась старая сказка, где говорилось о том, что не следует доверять мужчине вот с такими густыми, сросшимися над переносицей бровями, похожими на мохнатую черную бабочку. «У таких, – вещала сказка, – дорога одна – в лес по февральскому снегу. Сросшиеся брови – верный знак оборотня».

– Проясните для себя, молодой человек, таким ли уж хорошим братом был Костя, – сказал Белоконь. Колосов заметил, как дрожат его пальцы, вцепившиеся в металлическую ручку подпорки, – то ли от напряжения, то ли от… – Вообще измерьте, если, конечно, сможете, уровень милосердия в этом создании. Думаю, вас ждет немало открытий на этом пути.

• Предыдущая
• 31/138
• Следующая