Звезда на одну роль - Степанова Татьяна Юрьевна - Страница 19

• Предыдущая
• 19/93
• Следующая

– А ваши что говорят? – осведомился Кравченко. – Этот твой любимый Колосов, например?

– Он занят. Они бандюгу поймали. Очень крутого. Я про него материал буду готовить, – похвасталась она. – Так что Колосов пока молчит. Ну а вы что молчите? Неужели вам не ясно, что это Лавровский, и никто другой? Он потому и по повестке в Каменск не явился. Трусит. Наверное, решил из Москвы удрать. А может, и наш с тобой визит, Вадь, его встревожил. Он думал: заявлю в милицию как о без вести пропавшей и буду сидеть тихо, как мышь, а тут…

Кравченко задумчиво кивал.

– Кто его адрес знает? – спросил он наконец.

– Сергеев. Только там что-то глухо. – Катя вздохнула. – Ребята из «Рампы» про них со Светкой могли бы кое-что порассказать. У меня завтра с утра брифинг в министерстве, а затем я, пожалуй, подъеду в Лаврушинский. У них по четвергам спектаклей не бывает, только репетиции.

Мещерский налил ей пепси, они с Кравченко потягивали «Жигулевское».

– Завтра я в полном твоем распоряжении, Катенька, – молвил он галантно.

– Па-а-жалуйста. – Кравченко схлебнул пену с кружки. – Я-то все равно при своем Чучеле сутки дежурю. Оно у меня осторожное стало. Пугливое. С тех пор как Квантаришвили пристрелили, а Кивилиди отравили, Чучело мое даже тени своей страшится. У нас в офисе теперь чихнуть негде – везде дозиметры, амперметры, определители химического состава воздуха стрекочут.

– Ты посоветуй ему нанять специального человека, чтобы еду его пробовал, – предложил Князь с усмешкой.

– Ну да, посоветуй! Он на мне и сэкономит. Жизнь и здоровье босса – моя компетенция. – Кравченко тяжко вздохнул. – Ладно. Гуляйте завтра в «Рампу». А я уж поработаю за троих. Потом расскажете.

Брифинг в министерстве утомил Катю до последней возможности. Опять все одно и то же: начальственные лысины, золотые очки, магниевые вспышки, красные огоньки видеокамер, деловито снующие по залу телевизионщики, аппаратура на страусиных «ногах»-подставках.

Она уныло изучала пресс-релиз, лежащий на ее коленях, старательно записывала в блокнот цифры и прикидывала в уме, под каким наиболее забористым заголовком можно подать в газете этот пресный официоз.

Едва-едва дождалась конца брифинга, накинула шубку и стремглав выскочила в министерский вестибюль сквозь железные ворота-»пищалки», призванные распознавать замаскированных террористов, покушающихся на спокойствие МВД. У чугунной министерской ограды уже маячили синенькие «Жигули»: Князь, как истый джентльмен, явился на свидание заблаговременно.

– Сереж, а вот и я. – Катя открыла дверцу и села на переднее сиденье.

Мещерский улыбнулся.

– Привет, что-то ты быстро.

– Быстро? Да я там чуть от скуки не умерла.

– Я приготовился ждать до четырех. – Князь потупил темные глазки, опушенные длинными ресницами. Эти совершенно девичьи ресницы у взрослого тридцатилетнего мужика умиляли Катю. «Ах ты, Скромняга!» – подумала она. Ей тут же представился гном из «Белоснежки».

– Брифинг запланирован по времени так, чтобы информация успела поступить в дневные выпуски новостей, – пояснила она.

– Ясно. Ну что, поехали? – Он повернул ключ зажигания. – Если по Кольцу, то до Ордынки, а затем к метро, так?

– Так. А там я покажу, как проехать.

Катя внимательно изучала свое отражение в переднем зеркальце. Достала из сумочки помаду «Ревлон» и деловито подкрасила губы. В зеркальце она перехватила взгляд Князя.

– Красивая, красивая, – похвалил он, въезжая в потоке машин в туннель. – Я рад, Катенька, возможности наконец-то поговорить с тобой об очень для меня важной вещи.

«Вот сейчас он признается мне в любви, предложит руку, сердце и титул, и я…»

– Кать, мы отправляемся в экспедицию! Представляешь? Я прямо сам не свой от радости. Столько всего пришлось вытерпеть! – Князь замотал круглой, коротко стриженной головой. – Во-первых, финансы. Это такая прорва денег! Два джипа, снаряжение, продукты, оплата дороги, бензина, услуг проводника…

Катя вздохнула и вспомнила слова Кравченко: «Вот увидишь, когда ты станешь его женой, он по ночам будет читать тебе отрывки из путевого дневника Миклухо-Маклая и отчеты о заседаниях Российского географического общества».

– Насилу спонсоров нашли! Компания «Кока-кола». Условие – на наших джипах будет их фирменный знак, – с воодушевлением продолжал Князь. Он поминутно оборачивался к Кате и совершенно не следил за дорогой. – И все-таки нам с ребятами тоже пришлось влететь в копеечку. Но ничего, Африка стоит любых денег!

Кстати, мне пришлось отстаивать право на поездку в Серенгети буквально со шпагой в руках. Салазкин из Питера тоже подал заявку. Я его спрашиваю тихо-вежливо: за каким чертом тебя несет на Лимпопо? Ты же по Арктике и Антарктике все время ползал – на оленях там, на собачьих упряжках. А он нагло так: куда хочу – туда и еду. Сам топай в Антарктику. Амундсен ты наш заполярный. Я ему хотел морду бить, да… В общем, утвердили мою заявку. Но интриги, интриги! – Князь взмахнул рукой и чуть не врезался в грузовик. Взвизгнули тормоза.

– Я буду скучать без тебя, Сереженька, – вкрадчиво сказала Катя. – Привези мне из Африки шкуру леопарда.

– Я тоже буду без тебя скучать, дружочек. Но ведь через полгода я вернусь, а леопарды в Красной книге.

– Тогда шкуру зебры. Будет очень даже эффектно смотреться – такая полосатенькая.

– Попробую. Эх, жаль, что ты с нами не хочешь! А то бы… – Он мечтательно вздохнул. – Сейчас вон буржуа наши на сафари едут. А это чушь. Неделю в стеклянном автобусе – что там можно увидеть? А здесь простор: озера, водопады, Килиманджаро, саванна, океан Индийский… Эх! Тебе бы, как писателю, очень пригодились эти африканские впечатления.

Катя ласково погладила Князя по руке, сжимавшей рычаг переключения скоростей. Он-то знал, как можно доставить ей наивысшее удовольствие. Писатель… Из всех ее знакомых только Мещерский не подшучивал над ее мечтой стать знаменитой писательницей. «Ты очень талантлива, – говорил он ей. – Тебя ждет успех».

– Может быть, все-таки и правда тебе поехать со мной, а? – Он предлагал это с самым серьезным видом. – Скажи своим на работе, что ты, в конце концов, писатель, тебе необходимы впечатления и ты едешь охотиться на львов в саванну.

– А мой начальник ответит, что таких Хемингуэев, как я, выставляют из органов в двадцать четыре часа, – засмеялась Катя. – Нет, нет, Сереженька. И потом, там змеи, эти ужасные странствующие муравьи, мухи цеце и людоеды. Нет, я уж лучше подожду тебя в Москве.

Они проехали по Ордынке и свернули к станции метро «Третьяковская». Возле галереи Мещерский по просьбе Кати остановился.

– Тут нет проезда. Тупик. Пойдем пешком.

И они, увязая в нерасчищенном снегу, направились в глубь Лаврушинского переулка.

«Рампа» занимала подвал старинного дома в стиле модерн, располагавшегося неподалеку от Дома Островского. Катя с трудом открыла тяжелую, разбухшую от сырости дверь, и они по крутой лестнице спустились вниз, в вестибюль студии. Мещерский еще ни разу не бывал в «Рампе». С Бергманом он познакомился в «Щуке» на премьере, куда Катя брала его вместе с Вадимом. Бен-режиссер Князю очень понравился.

В сумрачном тесном вестибюле, где пахло мокрой шерстью и кремом для обуви, было пустынно. У вешалки стояли только два волосатых голенастых парня в джинсах и клетчатых ковбойках.

– Я скажу тебе, Сеня, потому что ты – артист. Настоящий артист. Девяносто шестой пробы, – трагически придушенным шепотом вещал один. – Жизнь – ничто. Наше ощущение жизни – все. Когда я еду до дороге и вижу встречный автомобиль, мне вдруг хочется направить машину прямо в лоб. Понимаешь? Я вижу, ощущаю всей кожей – взрыв, скрежет металла, звон стекол, сноп пламени. Все горит: асфальт, деревья, трава… И я горю, Сеня…

– Так нельзя, Вань, – утешал его собеседник. – Эти ощущения… Сходи-ка ты к психоаналитику. Хочешь, подкину адресок?

• Предыдущая
• 19/93
• Следующая