Звезда на одну роль - Степанова Татьяна Юрьевна - Страница 78

• Предыдущая
• 78/93
• Следующая

– Ну! – Удойко вспыхнул. – Неделю спустя у меня действительно с бабками напряженка была и…

– И он вас великодушно выручил. Ясно. И какой суммой?

– Пол-»лимона», сто баксов, короче, дал.

– Ясно-понятно. А когда вы, как честный российский джентльмен, спустя год пожелали вернуть должок, он засмеялся, сказал, что это – мелочи, какие, мол, счеты между друзьями, и мимоходом попросил узнать для него один телефончик, да? Так было дело?

Художник опустил голову. Щеки его побагровели.

– Да.

– Когда точно он попросил вас узнать телефон Лавровского?

– Суббота это была, да, суббота, недели две-три назад. Сказал, что ему нужен актер Лавровский – ему-де Красильникова о нем говорила. Срочно нужен, просил его телефон. Я у Пашки в книжке нашел телефон «Рампы». Продиктовал ему. А он: «Старик, некогда мне, будь другом, звякни ему сам туда, узнай хотя бы, там ли он». Я позвонил, ответили – Лавровский вечером будет в клубе, каком-то «Стойле», не помню точно, и телефончик дали. Я Артуру позвонил, передал номер. Он поблагодарил.

– Вы, значит, Лавровскому в клуб вечером не звонили? – уточнил Никита.

– Нет. – Удойко криво усмехнулся. – Да и откуда мне? В общаге телефона нет, а ходить я тогда не мог. Я почему ту субботу запомнил? Мы тогда с одной девочкой-пейзажисточкой так все праздновали, так праздновали…

Никита достал пачку сигарет, предложил собеседнику. Тот вытащил одну. Они закурили.

– А что вы почувствовали, узнав о смерти Красильниковой, Лавровского и Лены Беленькой? – спросил Никита задушевно. – Вас обеспокоило это, поразило?

Удойко молчал.

– Вас посетили какие-то сомнения, да?

– Да. – Ташист нехотя бурчал себе под нос. – Сомнения.

– Насчет чего?

– Ну, что это они все вдруг пропали. Вы сказали – две женщины, с которыми я был знаком, убиты. Тут и святой обеспокоится.

– Но вы забеспокоились не на свой счет, а на счет своего приятеля, так?

– Так.

– А он?

– Он послал меня на…

Колосов улыбнулся: ташист приврал. В том телефонном разговоре Берберов нецензурных оборотов не употреблял.

– И вас это разозлило?

– Да.

– Очень разозлило?

– Очень.

– И вы устроили разборку в магазине?

– Устроил. Меня посадят? – Удойко впился в Никиту взглядом.

– Видите ли, статья сто двенадцатая УК – нанесение побоев, не в пример более легкая, чем сто вторая – убийство при отягчающих. И срок там мизерный.

Удойко скорбно вздохнул.

– И потом… – Колосов улыбнулся уголком губ. – ВАМ это и любой адвокат скажет. У этой статьи есть одна особенность. Нанесение побоев в результате личных неприязненных отношений обычно относят к делам частного обвинения. А дела частного обвинения при благоприятном исходе обычно прекращаются за примирением сторон.

Удойко хлопал глазами.

– То есть как?

– Ну, если Берберов не будет жаждать вашей крови, а я думаю, ему сейчас будет просто не до вас, он может написать заявление о том, что полностью с вами примирился и не имеет никаких претензий.

– И что? – прошептал Удойко.

– И все. Счастливый хеппи-энд. – Колосов ослепительно улыбнулся. – Это вам и любой адвокат скажет. Только…

– Только что? Что? – Ташист весь обратился в слух.

– Только надо сделать так, чтобы ему стало не до вас. Он сейчас живет, в ус не дует, вас вот послал. А вы ему осложните среду обитания. А как это сделать? – Никита прищурился. – Надо рассказать все то, что вы сейчас рассказали мне, следователю в прокуратуре и, если потребуется, ну, в случае, если он снова посылать вас станет, подтвердить свои показания на очной ставке. Вы меня поняли, Владимир?

Удойко кивнул.

Колосов встал, вышел из кабинета, оставив дверь приоткрытой, заглянул в соседний, где сидели сыщики его отдела.

– Миша, – обратился он к одному, – клиент дозрел, срочно бери машину и вези его к Панкратову в прокуратуру. А вы… – двое уже поднимались из-за стола, – быстро свяжитесь с Ковалевым, узнайте, где сейчас Берберов, и окажите содействие: хоть на веревке, хоть ночью, а чтоб этот старушечий портняжка был у меня здесь сегодня.

Берберова, однако, тащить на веревке не пришлось. Старший оперуполномоченный Ковалев сообщил, что «объект» преспокойненько проводит в магазине очередной показ перед собранием старушек.

Сыщики решили не суетиться и не прерывать это занятное мероприятие.

«Желтая водолазка» провела их в зал. Сыщиков было трое, Ковалев и посланные оказывать содействие. Мнений тоже было три. Один крепился, с трудом сдерживая смех, второй, тут же проникнувшийся к кутюрье уважением, увлеченно следил за демонстрацией, и третий – Ковалев – украдкой зевал. Ему за эти дни все уже успело надоесть.

Предложение проехать в Управление уголовного розыска Берберов встретил внешне спокойно, только зрачки его сузились, взгляд потух, резче обозначились скулы.

– Вас Колосов прислал? – только и спросил он.

В кабинете с зарешеченным окном и множеством телефонов на столе и подоконнике он устало сел на стул и взглянул на Никиту.

– Вы же обещали, что не будет никаких официальных вызовов, – упрекнул он глухо.

– Обстоятельства изменились, – ответил Никита. – Мы вынуждены…

Тут в кабинет заглянул оперативник.

– Никита Михалыч, пошептаться на минуту.

Колосов вышел, вместо него в кабинет заглянул Ковалев.

– Следователь звонил из прокуратуры, – сообщил оперативник тихо. – Удойко у него, показания дает. Так прокуратура требует Берберова немедленно. Я было заикнулся, что мы сами с ним работаем, а он в начальственный тон впал: «Я руководитель группы, я должен первым иметь информацию по делу. Я его сам буду допрашивать». Он на телефоне, между прочим, ждет.

– Обострять не будем. – Никита поморщился. – Хватит нам с ними цапаться. Скажи: машины сейчас нет, чтобы Берберова доставить. Мол, все на выездах. Если хочет, пусть сам едет. Или ждет, пока транспорт появится. А если меня потребует к телефону, скажи, что я на обеде.

Оперативник ухмыльнулся и отправился объясняться с прокуратурой, а Колосов вернулся в кабинет. Верный Ковалев тут же деликатно удалился.

– Да, Артур Алекперович, вынужден я, вынужден нарушить свое обещание, – продолжил Колосов прерванную беседу. – Обстоятельства изменились.

– Какие обстоятельства? – спросил Берберов тревожно.

– Да вот какие. Как и говорил я вам в прошлый раз, расследуем мы серию тягчайших преступлений – убийств. Среди убитых – известная вам гражданка Красильникова, а также четверо других лиц. И вот дошли до нас вести, что и они для вас – люди не совсем посторонние.

– Я вас не понимаю. – Берберов привстал. Он напоминал взъерошенного кота перед дракой.

– Надо приложить все умственные способности и понять. Думаю, для вас же будет лучше, если вы назовете некоторые фамилии, имена.

– Я не по-ни-ма-ю.

Колосов горестно вздохнул.

– Жаль. Очень жаль. Вы не хотите здраво оценить ситуацию, в которой оказались. Происходят убийства, пропадают люди, мы ищем маньяка, и вдруг оказывается, что один симпатичный и талантливый молодой человек накрепко завязан с теми, кто попал в разряд жертв. И не только завязан в результате случайного стечения обстоятельств, нет, он, видите ли, сам прилагал некоторые усилия к…

– К чему? – закричал вдруг Берберов. – К чему я прилагал усилия?! К убийствам, что ли?!

– К знакомству. – Колосов говорил тихо, мягко, кротко. – К знакомству с теми, кто, встретившись с вами, позднее оказались мертвыми.

Кутюрье побледнел.

– Вы что? Вы в своем уме?! В чем вы меня обвиняете?! – завопил он. – Это Вовка вам наврал? Он, да?

– Гражданин Удойко честно исполнил свой долг свидетеля по делу и рассказал все, что ему известно. Он готов подтвердить свои показания на очной ставке. Следователь в прокуратуре ждет теперь вас.

Берберов закрыл глаза рукой, она дрожала.

– Я ни в чем не виноват.

– Допускаю, – сказал Никита мягко, – что обстоятельства порой складываются против нас. Но это можно проверить только в одном случае.

• Предыдущая
• 78/93
• Следующая