Выбери любимый жанр

Звезда на одну роль - Степанова Татьяна Юрьевна - Страница 9


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

9

– Кать, а на кой черт тебе этот Лавровский нужен? – осведомился вдруг Кравченко.

– Но надо же узнать, как она попала на эту стройку, – ответила Катя. Ее внимание было приковано к эстраде. По ступенькам поднимался ее любимый Андрей Добрынин. Он подошел к самому краю сцены и отчеканил:

Как тяжесть фасций несущий ликтор,
Ступает слава передо мной.

Зал загудел от удовольствия. Маньеристов слушали так, как меломан слушает альт Гварнери.

Я тяжкий, мощный боа-констриктор,
Властитель влажной страны лесной.

– А зачем тебе знать, Катенька? – снова спросил Кравченко. – Кой черт, пардон за грубость?

– Но как же, Вадя… Боже, как он читает! Как же… Я в толк не возьму, зачем ее туда понесло.

– А если ты узнаешь, что это изменит?

Добрынин читал уже новое – «Циклопа»: «Я ранен был в лицо на подступах к окопам…»

– То есть как – что изменит? – Катя бросила недоуменный взгляд на Кравченко.

– А вот так. Светке Красильниковой будет лучше, если ты вдруг поднимешь со дна ее личной жизни какую-нибудь грязь?

Так сладок влажный хруст,
с которым шпага входит в напрягшуюся плоть,
сперва вспоров сукно… –

читал Добрынин.

– Почему грязь?

– Репортеры обычно не берутся за раскрутку несчастных случаев, если не чуют там какой-нибудь червоточины, – заметил Вадим.

Добрынин под шумные аплодисменты сошел с эстрады.

Катя обернулась к Кравченко.

– В этом деле я не чую никакой червоточины, – отрезала она.

– Да? – Он подлил ей шампанского.

– Да. Я просто хочу узнать, кто заявил в милицию о ее пропаже.

Между столиками актер в опереточном мундире и актриса в платье тридцатых годов танцевали брутальное танго. Добрынин сидел рядом с очень эффектной женщиной. Катя наблюдала за ним. Кравченко проследил за ее взглядом.

– Что, солнце русской поэзии? – спросил он ехидно.

– Солнце. Ты не смотри, что они дурачатся, шутят. В них, – Катя указала глазами на столик Куртуазных Маньеристов, – может быть, в одних только это солнце и светит.

– Светит, да не греет. – Кравченко скривил одну из своих обычных двусмысленных гримас. – Но где этот чертов Пьеро? Половина одиннадцатого уже. Долго это все продлится?

И тут на эстраде появился Пьеро. Под сильно стилизованным гримом Катя никогда б не узнала Лавровского, даже если бы видела его каждый день. Густо напудренное лицо, ярко накрашенные губы, глаза и брови – черные от краски. Он кутался в просторный огненный балахон. Искусно имитируя голос Вертинского, он спел несколько песен. Зал притих.

– Как его к нам затащить? – шепнул Кравченко. – Прямо со сцены, что ль? – Он сделал вид, что хочет встать.

Катя поймала его за рукав пиджака. Вадя, хлебнувший шампанского, вполне мог выкинуть какое-нибудь шумное коленце – в его синих глазах уже мерцали опасные искорки.

– Тише, подожди. Мы его потом отловим. После вечера.

На эстраду стремительно взлетел Магистр Ордена Вадим Степанцов.

– О, тезка мой, – хмыкнул Кравченко. Он явно заинтересовался.

Не блондинка она и совсем не брюнетка,
Нет, Мальвина – особа особенной масти…

По залу волной прокатился восторг. Девицы, облепившие столики «на галерке», взвизгнули.

Ты сбежала, Мальвина, ты скрылась, Мальвина,
Ты смоталась и адрес оставить забыла…

Степанцов был в ударе. Кравченко тихо поднялся из-за стола и вышел из зала. Катя этого даже не заметила.

Я на днях повстречал дурака Буратино,
Бедный малый свихнулся на поисках кладов…

После «Мальвины» Степанцов читал много и охотно. Зал восторженно гудел. Хлопали пробки, шампанское лилось рекой.

– Вечер в Византии! Последний вечер в Византии перед нашествием варваров! – восклицал ведущий.

Кравченко вернулся.

– Айда, Катька, иначе он сделает ноги, уже грим смывает.

– Ты его видел?

Вместо ответа он потянул ее за руку. Катя с сожалением поднялась. Вадим провел ее по пустому темному вестибюлю, открыл какую-то дверь, и они очутились на черной лестнице. Поднялись на второй этаж. В комнатке напротив лестницы галдела «Рампа»: музы в хитонах, танцовщица танго, еще какие-то загримированные актрисы.

– Это бабская гримерная, – шепнул Кравченко. – Мужики – следующая дверь.

Они вошли в освещенную комнату. У большого зеркала за столиком, уставленным коробками с краской, сидел Пьеро. Он успел уже снять часть грима и теперь намазывал лицо кремом.

– Привет, – развязно поздоровался Кравченко.

– Добрый вечер, вы… ко мне? – Лавровский был удивлен.

– Здравствуйте, я Петровская, мне Борис Бергман поручил передать вам плохую весть: Света Красильникова умерла. – Катя взяла сразу с места в карьер.

– Света? – Лавровский уронил на пол тампон, которым он размазывал по лицу крем. – Умерла?

– Вас еще не известили? – Это не стыковалось с первым заявлением, но Катя этого не заметила.

– Нет. – Лавровский встал. – Значит, они нашли ее?

– Это вы заявили в милицию о пропаже? – допытывалась Катя.

– Я, я. Но где они нашли ее? Что с ней случилось?

– По всей видимости – несчастный случай, – пояснила Катя. – Ее нашли на стройке.

– На стройке?! На какой стройке?

– На стройке в Каменске. Это за Кольцевой. В Подмосковье.

– Да знаю я Каменск. А как она туда попала? – В глазах Пьеро, обведенных расплывшимися кругами сажи, была тревога.

– Никто не знает как. Бергман на вас надеялся.

– Борька… Но почему? Господи… умерла. – Лавровский картинно заломил руки. – Это вам в милиции сказали?

– Да. – Катя не погрешила против правды. – А как получилось, что вы заявили? Вы куда заявление отнесли?

– В УВД Юго-Западного округа. Там со мной парень какой-то беседовал. Она исчезла, понимаете?

– Когда вы видели Свету в последний раз? – Кравченко решил направить беседу в более деловое русло.

– Седьмого февраля. Мы с ней в студии встретились.

– В какой студии?

– У Паши Могиканина. – Лавровский махнул рукой. – Он скульптор. Да еще и шизанутый. Света иногда у него натурщицей подрабатывала.

– Ну и?.. – спросила Катя.

– Ну, она должна была подыскать мне одну работенку. Сказала, вроде все улажено, я тебе позвоню в среду. И не позвонила. Ни в среду, ни в четверг. В пятницу я к ней домой заскочил. Звонил, звонил, дверь не открывают. А тут Могиканин объявился: где Светка, у меня третий день работа стоит. Короче, мы поняли, что ее нет – ни дома, ни в студии. В «Рампе» никто толком ничего не знал. Мы с ним подумали-подумали и двинули в милицию. Время-то сейчас сами знаете какое. – Лавровский говорил все это быстро, без запинки. Потом он умолк, вздохнул и спросил уже по-другому, трагическим шепотом: – Похороны когда?

– Еще ничего не известно, – ответила Катя. – Там какая-то загвоздка со вскрытием.

– А что, вскрытие будет? – испугался Пьеро.

– Естественно. По несчастным случаям всегда так, – вмешался Кравченко.

– Несчастный случай… ну, еще автокатастрофа, но стройка! – Лавровский опустился на стул. – А вы, значит, Борькины знакомые? Что-то я вас в «Рампе» не встречал.

9
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело