Записки прокурора - Безуглов Анатолий Алексеевич - Страница 34
- Предыдущая
- 34/73
- Следующая
— Подсудимый Козлов, признаете себя виновным? — спросил судья.
Козлов бросил в притихший зал решительное и короткое:
— Нет!
Женщина с пухлым лицом, сидящая в первом ряду, не удержалась и выкрикнула:
— Правильно, Петенька, правильно…
На лицах других присутствующих в зале суда отразилось полное недоумение.
«Зачем он это делает?» — подумал я, услышав заявление подсудимого, который на предварительном следствии полностью признал предъявленное ему обвинение.
— Каково мнение сторон о порядке допроса? — спросил судья.
Я предложил заслушать вначале показания потерпевшей, затем свидетеля, после чего допросить подсудимого.
— Я тоже так считаю, — заявил Вильнянский.
Не возражала и потерпевшая Харчева. Это была совсем ещё молоденькая девушка, с курносым носиком и живыми серыми глазами.
Посовещавшись на месте, суд согласился с предложенным порядком и решил приступить к судебному следствию.
Как и положено по закону, Николай Максимович, прежде чем допрашивать потерпевшую, разъяснил ей, что она должна говорить суду правду и только правду, а за отказ от дачи показания и за дачу заведомо ложных показаний она может быть привлечена к уголовной ответственности по статьям 181 и 182 Уголовного кодекса РСФСР.
После этого Харчева подошла к столу секретаря судебного заседания, расписалась в том, что предупреждена, и встала перед судом в ожидании вопросов.
— Что вы можете сказать по данному делу? — обратился судья к потерпевшей.
Я заметил, как она волнуется. И её волнение понятно: выступать пред судом, перед целым залом… Не каждый сохранит спокойствие.
— Наш автобус ехал последним рейсом, — тоненьким голоском как-то жалобно начала Харчева. — Когда Козлов вошёл, я предложила взять билет. Он встал и хотел заплатить за проезд, но автобус в это время тряхнуло, и он случайно задел меня по лицу…
В зале стали удивлённо переглядываться, а затем переговариваться. Женщина из первого ряда утвердительно замотала головой, как будто присутствовала при этом, и даже репортёр оживился и вытащил из кармана помятый блокнот.
— Козлов не хулиганил, не ругался, — продолжала она, — а задел меня по лицу совсем случайно. Понимаете, нос у меня слабый: чуть что — сразу кровь. И от жары так бывает.
Шум в зале нарастал. Судья призвал присутствующих в зале к порядку:
— Тише, товарищи, тише! Потерпевшая Харчева, продолжайте.
— Так вот я и говорю: кровь пошла у меня из носу. А вошедший на остановке пассажир Кошелев увидел кровь и подумал, что Козлов меня ударил, стал обвинять Козлова в хулиганстве, хотя тот совсем ни при чем. И я лично к нему никаких претензий не имею…
— За что Козлов толкнул Кошелева? — спросил судья.
— Не знаю, я не видела.
— Но ведь вы на предварительном следствии, — начал я, — давали другие показания. Чем вы объясните это противоречие?
Харчева неопределённо пожала плечами.
— Я не знаю… Может быть, следователь неправильно записал. Да, я ещё хочу сказать: в тот день у меня, кажется, была температура…
— Вы говорите, что Козлов не отказывался платить за проезд? — спросил потерпевшую адвокат Вильнянский.
— Нет, не отказывался.
— Хорошо, — кивнул адвокат, делая на листочке какие-то пометки.
— Почему же вы, — обратился я вновь к потерпевшей, — на предварительном следствии не заявили, что все это недоразумение, что Козлов ни в чем не виноват?
— Не знаю, — неуверенно ответила она. — Как-то так получилось…
— Видимо, допрос свидетеля Грошина внесёт ясность в дело, — решил Николай Максимович и предложил Харчевой сесть на своё место.
— Пригласите свидетеля Грошина, — попросил судья.
Открылась дверь. Вместо Грошина вошла полная женщина с огромной хозяйственной сумкой, из которой торчал кочан капусты.
В зале возникло оживление. На минуту все забыли о судебном заседании, о свидетелях.
Но уже скоро судье удалось восстановить тишину. Полная женщина с хозяйственной сумкой потеснила кого-то в первом ряду и села прямо против Николая Максимовича. У неё действительно был очень смешной вид, и сам Чернышёв с трудом удерживался от улыбки.
— Пригласите свидетеля Грошина, — ещё раз повторил он.
— Я здесь.
Оказывается, никто не заметил, как во время суматохи в зал вошёл свидетель. Теперь все с интересом разглядывали его. Это был высокий, интересный парень, с несколько самодовольным видом, одетый в модные джинсы и спортивную куртку.
— Я Грошин. Спрашивайте. Лишнего времени нет, на работу надо. План…
Чернышёв пристально посмотрел на Грошина, и тот под его взглядом замолк.
— Что вы можете нам сообщить по этому делу? — обратился судья к Грошину после того, как ему был разъяснён гражданский долг и обязанность правдиво рассказать все известные обстоятельства, относящиеся к данному случаю, и сделано предупреждение об ответственности за отказ от дачи показаний и за дачу заведомо ложных показаний.
— Знаете, товарищи, — заговорил Грошин, — я, может быть, и резко, по-рабочему скажу, но все это дело, из-за которого меня сюда пригласили, яйца выеденного не стоит…
— Ваши умозаключения можете оставить при себе, — строго заметил судья.
— Говорите по существу.
— А я и говорю по существу, что дела-то и нет…
Грошину, видно, понравился собственный каламбур, и он засмеялся, поглядывая в зал, словно ожидая оттуда поддержки.
— Козлов спокойно вошёл в автобус, взял билет, а когда хотел сесть, вагон тряхнуло, и он случайно задел Харчеву по лицу. А у неё, товарищи, нос очень слабый: чуть что — кровь так и хлещет…
— А зачем же вы тогда остановили автобус? — спросил судья.
— Во-первых, это была остановка, а во-вторых, я услышал шум: это Кошелев с бранью набросился на Козлова.
— А на предварительном следствии вы давали такие же показания? — спросил я.
— Конечно.
— Прошу зачитать его показания, — обратился я к суду.
Зал молчал, понимая, что наступил важный момент, что от правильности показаний Грошина зависит многое.
Судья стал читать:
— «…Я услышал крики в автобусе, брань, затем плач Харчевой. Войдя в автобус через заднюю дверь, я видел, как Козлов толкнул Кошелева. У Харчевой из носа текла кровь. „Вот этот меня ударил“, — сказала она, показывая на Козлова. Вместе с пассажиром Кошелевым мы уняли разбушевавшегося хулигана».
— Что вы на это скажете? — спросил я.
— Подписал не читая, — не задумываясь ответил Грошин.
Народный заседатель Шевелев как-то растерянно посмотрел на судью.
— Есть ещё показания другого свидетеля, — спокойно заметил судья. — Кошелева Вадима Лазаревича. Он, правда, отсутствует на сегодняшнем заседании, поскольку находится в командировке.
— Прошу огласить его показания, данные на предварительном следствии, — вновь обратился я к суду с ходатайством.
Адвокат не возражал.
— Так как свидетель Кошелев сейчас отсутствует, — начал говорить судья, но в это время женщина с хозяйственной сумкой, наделавшая столько переполоха во время заседания, как школьница, подняла руку, а потом встала и заявила:
— Товарищ прокурор, товарищи судьи, а мой брат как раз сегодня приехал…
В зале опять засмеялись.
— Простите, но при чем тут ваш брат? — спросил судья.
— Речь идёт о свидетеле Кошелеве, — вмешался народный заседатель Шевелев.
— А я о ком говорю? Вадим Кошелев и есть мой брат. Он сегодня рано утром приехал…
Суд, посовещавшись на месте, решил прервать судебное заседание и вызвать свидетеля Кошелева.
Через час судебное заседание возобновилось. В зале переговаривались, но, когда вошли и сели на свои места судья и заседатели, все стихли и воцарилась тишина.
— Свидетель Кошелев, — сказал Николай Максимович, — вы должны говорить суду только правду…
— Постараюсь, — сказал, расписываясь, Кошелев. — Врать не в моих привычках.
— Расскажите, что произошло в автобусе. Постарайтесь вспомнить все. Это очень важно.
— Хорошо. Это было двадцать седьмого августа, — начал свой рассказ Кошелев. — Да, двадцать седьмого. В тот день после работы у нас было профсоюзное собрание. Длилось оно очень долго, было много вопросов, споров. А потом ещё концерт. Одним словом, освободился я поздно вечером, было около двенадцати ночи. Когда подошёл автобус, я услышал крик, а потом увидел, как вот этот мужчина, — Кошелев показал на подсудимого, — избивает кондуктора. Я хотел остановить хулигана, он толкнул меня…
- Предыдущая
- 34/73
- Следующая
