Второго шанса не будет - Кобен Харлан - Страница 40

• Предыдущая
• 40/74
• Следующая

Я круто повернулся, обшарил глазами улицу и бросился в ту сторону, откуда пришел звук. Машина уже тронулась с места. Она была ярдах в десяти от меня. «Хонда». На всякий случай я запомнил номер, хотя и соображал, что большого толка в том нет. Водитель все никак не мог выехать со стоянки. Его лица я не видел. Но рисковать не собирался.

«Хонда», задев бампер стоявшей впереди машины, выруливала на улицу. Я рванулся к «хонде» и дернул на себя водительскую дверцу. Наконец-то повезло, не заперта.

За рулем сидел мужчина во фланелевой рубахе. Он сразу ухватился за ручку и попытался захлопнуть дверцу. Я не уступал. Он нажал на газ.

А потом началось, как в кино. «Хонда» ехала, я, вцепившись пальцами в стояк, отделяющий переднюю дверцу от задней, бежал за ней. Я и не думал сдаваться. Приходится слышать всякие истории о том, как в чрезвычайных обстоятельствах в человеке, обычном человеке, вдруг просыпаются чудесные силы и он, спасая близких, отрывает машину от земли. Мне все это кажется бредом. Вам, полагаю, тоже.

Я не поднял машину. Я просто пытался задержать похитителя.

Если не разожму пальцы, Тара будет жить. Разожму – умрет.

Хватит всяких фокусов. Забыть о разделении мух и котлет. Вопрос стоит именно так: жизнь или смерть.

Мужчина во фланелевой рубахе надавил на акселератор. «Хонда» набирала скорость. Я попробовал запрыгнуть в салон, ноги скользнули по дверце, и меня потащило по мостовой. Я почувствовал, как со щиколоток слезает кожа. Подняться не удалось. Боль была ужасная, но я не обращал на нее внимания. Не разжимать пальцы.

Однако время работало против меня. Необходимо было что-то предпринять. Протиснуться в салон нереально: тело висит параллельно асфальту. «Думай, думай!» Я размахнулся и зацепился за что-то правой ногой. Это оказалась антенна. Новое положение позволило мне заглянуть в салон небольшого автомобиля. Заднее сиденье было пусто. А вот рядом с водителем…

Меня охватила паника. Буквально расплющив нос о стекло, ощущая боль каждой клеточкой тела, я смотрел на ребенка, свернувшегося клубком, и до меня постепенно доходила ужасная правда, от которой слабели руки.

Удивительно все-таки устроены у человека мозги. Моей первой мыслью была классически медицинская: ребенка надо пересадить назад. Детям до двенадцати лет сидеть впереди ни в коем случае нельзя.

Странная мысль. А может, естественная. Как бы то ни было, боевого настроя она меня не лишила.

Водитель рванул руль направо. Тормоза взвизгнули. Машина подпрыгнула. Я выпустил косяк и грузно рухнул на мостовую. Позади послышалась полицейская сирена. «Надеюсь, они догонят „хонду“, – подумал я. – Правда, это уже не имеет значения».

В машине был другой ребенок.

И вновь я на больничной койке, на сей раз в Пресвитерианском госпитале Нью-Йорка – знакомые места. Рентгена еще не делали, но я почти не сомневаюсь, что сломано ребро. Остается только накачивать себя обезболивающим. Это неприятно. Но ничего страшного. Правда, отделала меня фланелевая рубаха прилично: на правой ноге зияла большая рваная рана, словно акула кусок мяса отхватила, на обоих локтях кожа слезла до костей. Но, повторяю, ничего страшного.

Ленни явился в рекордно короткий срок. И это хорошо, он был мне нужен, потому что сам я, честно говоря, не знал, как быть. Сначала я почти убедил себя, что ошибся. Дети ведь меняются, верно? Я не видел Тару полтора года, за это время она должна была сильно вырасти – уже не младенец, а карапуз, умеющий ходить.

И все же я знал, что прав.

Ребенок на переднем сиденье походил на мальчика, к тому же, скорее трех лет, нежели двух. Кожа и волосы у него были светлыми.

Словом, не Тара.

Я знал, что у Тикнера с Риганом есть ко мне вопросы. Я готов был на них ответить. И сам хотел кое-что спросить. Например, что удалось раскопать в связи с выкупом? Какова судьба денег? Где «хонда»? Где человек во фланелевой рубахе? Удалось его поймать? Это он полтора года назад выкрал моего ребенка или и тогда переговоры о выкупе были чистым блефом? Каким образом в эту историю оказалась втянута Стейси?

А еще меня интересовала Рейчел. Почему не приходит? Что с ней?

Короче, я пребывал в полной растерянности.

На Ленни были мешковатые, защитного цвета, брюки и розовая тенниска от Лакоста. В глазах – то диковатое, перепуганное выражение, что вновь привело мне на память годы нашего детства. Ленни стремительно пролетел мимо сиделки и плюхнулся ко мне на кровать.

– Ну что там, выкладывай.

Но не успел я открыть рот, как Ленни поднял палец и, повернувшись к сиделке, попросил ее выйти из палаты. Дождавшись, пока мы останемся вдвоем, он кивнул мне: теперь, мол, можно. Начав со встречи с Эдгаром в парке, я последовательно перечислил свой звонок Рейчел, ее появление, подготовку электронного оборудования, переговоры о выкупе, события в Бронксе, погоню за автомобилем. Затем я описал лазерный диск. По ходу рассказа Ленни прерывал меня (он всегда это делает), но не так часто, как обычно. Я заметил тень, скользнувшую по его лицу. Возможно (хотя додумывать не хочу), он был недоволен тем, что я не поделился с ним раньше. Впрочем, тень как появилась, так и растаяла.

– Не думаешь, что это Эдгар водит тебя за нос? – предположил Ленни.

– А какой ему смысл? Он потерял четыре миллиона.

– Как знать.

– Нет, нет, не вижу никакого смысла, – поморщился я.

Ленни это не понравилось, но развивать тему он не стал.

– А где сейчас Рейчел?

– Так, выходит, здесь ее нет?

– Да нет, кажется.

– Тогда не знаю.

Наступило краткое молчание.

– Может, она вернулась ко мне домой, – сказал я.

– Может быть, – откликнулся Ленни. Однако в голосе прозвучало откровенное сомнение.

Распахнулась дверь, вошел Тикнер. Солнцезащитные очки сидели на лбу. Вид спецагента показался мне довольно унылым. За Тикнером какой-то пританцовывающей походкой следовал Риган.

– Про требование выкупа нам известно, – начал фэбээровец. – Известно и то, что тесть передал вам два миллиона долларов. Мы знаем, что сегодня вы были в одном частном детективном агентстве и интересовались лазерным диском, принадлежавшим вашей покойной жене. С вами была Рейчел Миллз, и вопреки тому, что вы ранее говорили детективу Ригану, в Вашингтон она не вернулась. Так что все это можно опустить.

Тикнер подошел ближе. Ленни наблюдал за ним, готовый в любой момент вмешаться в разговор. Риган сложил руки на груди и прислонился к стене.

– Давайте-ка начнем с денег, – предложил Тикнер. – Где они?

– Не знаю.

– Их кто-нибудь взял?

– Не знаю.

– Как это «не знаю»?

– Он велел мне положить сумку с деньгами на землю.

– Кто «он»?

– Похититель. Тот, кто звонил мне по мобильнику.

– И где же вы положили сумку с деньгами?

– В парке. На тропинке.

– Что было дальше?

– Он велел мне идти вперед.

– И вы пошли?

– Да.

– Дальше.

– Я услышал детский крик, затем чьи-то быстрые шаги. А потом началось все это безумие.

– А деньги?

– Я же сказал вам – не знаю.

– А как насчет Рейчел Миллз? Где она?

– Не знаю.

Я посмотрел на Ленни, но он не сводил глаз с Тикнера. Я ожидал продолжения, и оно не замедлило.

– Вы солгали насчет ее возвращения в Вашингтон, не отрицаете? – спросил Тикнер.

Ленни положил мне руку на плечо:

– Не надо извращать заявления моего клиента.

Тикнер сморщился, словно на затылок ему упала грязная капля. На Ленни это не произвело ни малейшего впечатления, он по-прежнему пристально смотрел на спецагента.

– Вы ведь заявили детективу Ригану, что мисс Миллз возвращается в Вашингтон?

– Я сказал, что не знаю, где она, – поправил я Тикнера. – Я сказал, что, возможно, она возвращается в Вашингтон.

– А где она была в это время на самом деле?

– Не отвечай, – вмешался Ленни.

Я взглядом дал ему понять, что все в порядке.

• Предыдущая
• 40/74
• Следующая