Колдуны и капуста - Уланов Андрей Андреевич - Страница 20

– Эта! – неожиданно взвизгнул Хуру, тыча пальцем в рисунок на развороте. – Корабль мертвых! Совсем такая, как я видел.

– Броненосный крейсер «Аянами» во время прохождения мерной мили, – вслух прочел Малыш надпись под рисунком. – Крейсер типа «Хайяте», построен фирмой «Армстронг-Глоин» в Эльсвике, предположительно модернизирован в Нагасаки. Полное водоизмещение – 9800 регистровых тонн. Бронирование, вооружение, ходовая установка предположительно изменены в ходе модернизации… хм, логично, трубы они для чего-то срезали. Серия из четырех однотипных крейсеров: «Хайяте», «Осио», «Сагири» и «Аянами» – строилась по заказу Найтморленда.

– Ффад мзарги! – выдохнул Викки. – Вот только Ночных Эльфов нам не хватало!

– И что теперь? – с интересом глядя на враз поскучневших гномов, осведомилась Роника.

– Хороший вопрос…

– Моя нашла правильный картинка, – жалобно проныл Хуру, плечо которого все еще удерживали стальные клещи гномьих пальцев. – Ваша отпустить меня, а?

– Отпусти его, Малыш.

Освободившись от захвата, канак по-крабьи, на четвереньках отбежал на десяток ярдов и лишь там осмелился разогнуться. Возвращение к более привычному для гоминидов способу передвижения, видимо, добавило ему еще немного отваги.

– Ваша, – выкрикнул он, прячась за ствол кокоса, – обещала еще тридцать пачек табаку!

– Пристрелить его? – предложила наемница.

– Ты же профессионал, – напомнил Уин.

– Вот именно. – Лязгнул затвор. – А он – источник ценной информации.

– Большую часть этой информации он уже разболтал всем, кому только мог.

– Зато если я сейчас распилю его напополам вместе с пальмой, – возразила мисс Тамм, – он никому не сможет рассказать о нас.

– Пит?

– Отставить, – с видимой неохотой скомандовал вексиль-шкипер. – Мне, конечно, тоже хотелось бы навсегда заткнуть эту наглую болтливую пасть. Но боюсь, смерть лишь придаст его россказням дополнительный вес, а нам это вовсе ни к чему… Пятнадцать пачек! – крикнул он, обернувшись к Хуру. – Не тридцать, а пятнадцать, и ни пачкой больше!

– Моя согласна!

– Еще бы твоя рожа не была согласна, – проворчал Викки. – Роника, проводи его к вельботу и скажи боцману, чтобы выдал десять… ну ладно, пятнадцать пачек табака. Да, и еще! По пути постарайтесь как можно доходчивее разъяснить мистеру Хуру сущность понятия «нем как могила»!

– А вы?

– Мы пойдем следом.

– Но прежде, – наклонившись, Малыш подобрал справочник и начал методично счищать с бархатной обложки налипшие песчинки, – нанесем визит шаману этого милого острова. Шаману, который, если некритично отнестись к нашему источнику ценной информации, знал о корабле еще до рассказа мистера Хуру… и, похоже, знал больше его.

– Вы что, всерьез считаете, что какой-то увешанный трещотками сморщенный старикашка-папуас…

– Мисс Тамм, – укоризненно качнул головой Уин. – При вашей-то нелюбви к одежде… я ожидал от вас более снисходительного отношения к тем, кто также предпочитает не обременять себя расшитым звездами балахоном, мантией и прочими отличительными знаками преуспевавшего лет эдак четыреста-пятьсот назад мага.

– При чем тут балахон и мантия?! Я, – наемница ласково провела рукой вдоль цевья «шинковалки», – определяю все намного проще. У кого пушка лучше, тот и прав!

– Хороший метод, – согласился Малыш. – Но иногда он может не сработать.

– Например?

– Например, – медленно произнес полукровка, – если вы повстречаете кого-нибудь, кому большая пушка будет просто-напросто не нужна.

– До сих пор не встречала!

– Все когда-нибудь происходит впервые…

Роника ошиблась трижды. Во-первых, шаман Фуатино не был папуасом – в его жилах явно преобладала полинезийская и, как после короткого раздумья решил Малыш, маорийская кровь. Во-вторых, он не был увешан трещотками, равно как и иными подобными атрибутами – на нем имелся лишь венок из кассий и желтая ситцевая рубашка. В-третьих же, Ооми не был сморщенным старикашкой. На вид ему было лет тридцать пять – сорок, он был высокого роста, отлично сложенный – ему мог бы позавидовать если не Аполлон, то уж наверняка добрая половина древнегреческих скульпторов – и с живыми, умными глазами. Именно так – глаза шамана вели себя независимо от невозмутимо-каменной маски лица. Описать это словами сложно, но Уин ничуть бы не удивился, если бы эти глаза покинули предписанные им анатомией места и принялись летать вокруг гостей наподобие экзотических насекомых.

Облюбовавшая же правое колено Ооми девушка явственно свидетельствовала, что если цветущий вид шамана не более чем иллюзия, то иллюзия на редкость качественная.

– Долго же вы до меня добирались, – заявил он.

– Долго? – удивленно переспросил Викки. – А с чего вы решили, что мы вообще к вам придем?

– Ну не дурака же Хуру вам расспрашивать о корабле Ночных Эльфов, – невозмутимо отозвался шаман.

Вексиль-шкипер закашлялся.

– Откуда… кха-кха-кха… вам известно о Ночных… кха-кха-кха… Эльфах? – выдавил он.

– Пять соверенов.

– Кха-кха… ЧТО?!

– Пять соверенов.

Подавшись чуть вперед, шаман прошептал что-то своей пассии. Заливисто рассмеявшись, девушка вскочила, танцующей походкой пошла к хижине. Стоя на пороге, обернулась – эге, да у нее самой способности хоть куда, подумал Малыш, чувствуя, как от посланного ему взгляда начинает бурлить в жилах кровь, – и скрылась за пологом.

– Соверены – это такие золотые монеты, – пояснил Ооми. – Чеканит их Казначейство ее величества. Они…

– Я знаю, что такое соверены! – рявкнул оправившийся от шока Викки. – А чего я не знаю – так это с чего ты решил, что я должен заплатить хотя бы один золотой!

– А куда, – в тон ему отозвался шаман, – ты денешься?

– А может, ты все-таки перепутал фунты с фартингами?[15]

– Возможно, – примирительно произнес Малыш, одновременно делая шаг вперед и вбок, дабы загородить шамана от пылающего праведным гневом Пита, – мой товарищ будет более сговорчивым, если вы все же ответите на его вопрос: откуда вам известно о Ночных Эльфах?

– Умный патамучта!

Эти слова шамана мгновенно воскресили в памяти Уина образ коллеги Ооми по заклинательному цеху – Старшего Шамана гоблинов Кривого Ручья Ыыгыра Ойхо Третьего.

– Ну, ты!..

– А отец мой, – проигнорировав окрик Викки, продолжил шаман, – тоже был умный… и предусмотрительный. И учиться меня посылал не только к старому Тупухито на Бора-Бора, но и в миссионерскую школу на Таити. К сожалению, – прищурился Ооми, – больших успехов в изучении Священного Писания я так и не достиг, а вот политическая география мне пришлась по душе куда больше. Вдобавок на острове имеется агент Компании Бьорка, а у него – хрустальный шар. Правда, – задумчиво добавил шаман, – его шар с трещиной и довольно мутный. Мой собственный больше и совсем новый – в хорошие дни могу связаться даже с Утироа.

– Острова Гильберта? Неплохо…

– Я ж говорю – хороший шар. Так что видите, мы хоть и на задворках того, что вы, пришельцы из Большого Мира, именуете своей цивилизацией, но не так уж оторваны от нее. Порой даже, – нахмурившись, мрачно добавил Ооми, – куда меньше, чем нам бы того хотелось.

– Пит, – развернулся Малыш к вексиль-шкиперу, – дай ему пять соверенов.

– Что-о-о? Да я…

– Ты, – оборвал его Уин, – заплатишь ему эти пять соверенов, пока он не потребовал больше!

– Ха, – фыркнул шаман. – Слышу голос разума.

– Но ты ведь даже не попробовал поторговаться! – возмущенно прошипел Викки. – Даже не попытался сбить цену!

Малыш устало вздохнул.

– Викки, – полукровка надеялся, что его шепот звучит достаточно проникновенно, – пойми, этот парень держит нас за глотку. И знает об этом. Я повидал достаточно таких – и здесь, и в других местах. И потому тоже кое-что знаю… об их повадках: если ты попытаешься уменьшить его цену, он начнет ее поднимать. А позволить себе просто развернуться и уйти мы сейчас не в состоянии.