Колдуны и капуста - Уланов Андрей Андреевич - Страница 7

Конечно, наивно было бы надеяться, что в Троллио, едва ступив на перуанский берег, я сразу же уткнусь носом в какие-нибудь следы той древней истории. Вот в Лиме… а еще лучше в Куско…

Да, я понимаю, прежде чем вонзить в податливый грунт заступ и кирку, нужно раскопать десяток-другой стоунов древних пергаментов. Но почему бы девушке… то есть молодой даме иногда и не помечтать?

На «Принцессу Иллику» я вернулась уже затемно. Злая, голодная, трезвая, словно пустой стакан, с двумя свежими синяками в районе поясницы, ссадиной на щеке и очень горячим желанием кого-нибудь… ну, хотя бы банально убить.

– Меня ждали?

Расположившееся возле мортиры изысканное яхтное общество – граф Рысьев, Крис и пузатая бутыль в оплетке – приветствовало меня дружным кивком. Еще полдюжины горлышек, пока не удостоенных участия в джентльменской беседе, изумрудно поблескивали из ящика, а еще одна бутыль, припомнила я, качалась на волнах около трапа. Интересно, насколько пуст был ящик изначально?

– Не буль-буль-буль только. – Судя по тому, как высоко моему супругу пришлось задирать донышко плетенки, содержимого в бутыли оставалось не так чтобы очень. – Тебя… и буль-буль еще одного типа.

– Что за тип?

– Который наверняка… Эй! – Последнее восклицание относилось к бутылке, неожиданно для обоих джентльменов оказавшейся у меня в руке, а миг спустя – за бортом. – Так нельзя… – упавшим голосом закончил мой благоверный.

– Так что за тип?

– Некий д-д-д-благородный идальго. – До сих пор не понимаю, каким образом алкоголь воздействует на организм высших вампиров, но в ходе плавания напиваться Рысьеву удавалось. Причем с завидной регулярностью – видимо, цирроза печени упомянутые вампиры боятся еще меньше чеснока. – Выглядевший как п-п-последн… то есть не очень благородный идальго, ик, п-пожелал п-поведать нам историю о сокровищах.

– О каких еще… – Я вовремя прикусила язык, вспомнив, что благовоспитанной замужней даме все же стоит хотя бы изредка ограничивать свой лексикон – даже если очень хочется.

– О каких сокровищах?

– Неик… неик… – В поисках поддержки Крис обернулся к Николаю, но вампир был в тот момент увлечен исключительно разглядыванием основания грот-мачты. – Не… неинкских, вот! – торжествующе закончил Ханко.

– А какого, если не секрет, орка, – медленно проговорила я, – ты решил, что именно инкские сокровища могут представлять для меня какой-то особенный интерес?

– …Это было последнее письмо великого Инки, – судя по непривычно заунывному тону, Рысьев кого-то или что-то цитировал, – последнее – и самое необычное. Тринадцать узелков были привязаны не к веревке, а слитку. Слитку золота. Что это было за кипу? Кому оно предназначалось? Никто не скажет этого. Известно одно – сокровища инков, те, которыми еще не успели завладеть конкистадоры, исчезли. Из всех храмов империи. Почти в тот же день.

– Ну, эту песню я уже знаю, – разочарованно произнесла я. – Как насчет чего-нибудь посвежее, граф?

– Их было десять тысяч. Они брели, клонясь под тяжестью своего груза. Золотые чаши и блюда, покрытые хитроумной резьбой, украшенные драгоценными камнями кубки, храмовую утварь – вот что несли на себе эти десять тысяч полуголых людей. Они несли это… – В глазах вампира начали медленно разгораться алые угольки. – Несли…

– Куда?!

– А? Что? – Рысьев моргнул, потряс головой и озадаченно уставился на меня. – Вы что-то говорили?

– Нет, – прошипела я. – Это вы, граф, что-то говорили!

– В самом деле? – удивленно переспросил русский. – Не помню.

– Граф!

– Десять тысяч носильщиков, – задумчиво пробормотал Ханко. – Если принять, что каждый поднимал по сто фунтов… проклятье, лучше об этом не думать… от таких цифр голова болеть начинает. А то и похуже. Ик.

Это было последней каплей. Предпоследней же – тот факт, что идти мне надо было всего шесть шагов, три туда и, соответственно, три обратно. Ведро же было хоть и тяжелое, но зато весьма вместительное.

– Б! Бренда…

– Ты что-то хотел сказать, о муж мой? – пропела я, все еще продолжая удерживать ведро наготове. Воды в нем уже не было, но ведь и в качестве декоративного элемента на чьей-нибудь голове…

– Отставить макать капитана! – неожиданно выкрикнул вампир.

– Вообще-то, капитан на этой посудине – я!

– Не то чтобы мне было особенно жалко костюма… – Стоявший посреди лужи Крис странно замедленными движениями охлопывал… ну да, карманы. – Но я не уверен, как пережил это купание наш новый хронометр.

– Ты купил новый хронометр? – удивилась я.

Именно в неисправности имевшихся на борту времяизмерительных инструментов и была – по крайней мере, по моему глубокому убеждению, – причина некоторых неувязок с определением координат яхты. Правда, до сегодняшнего дня Крис упорно намекал, что дело вовсе не в…

– Угу. Купил.

– Ты не сказал.

– Прости, – мрачно отозвался Ханко, извлекая вышеупомянутый прибор из жилетного кармана. – Не успел.

– Дело в том, – пояснила я, – что я тоже купила хронометр.

И до сего момента была весьма горда этой покупкой. Новенький, с массивным стальным корпусом, четким, уверенным тик-так, хронометр был похож на первоклассное оружие – от него так и веяло уверенной надежностью. Кроме того, в ходе ожесточенного двадцатиминутного торга с лавочником мне удалось сбить цену всего до… до, запоздало начала осознавать я, подозрительно дешевой.

– Забавно. – Вампир, хоть и не испытавший на себе протрезвляющих свойств забортной воды, тем не менее вполне уверенно удерживался в вертикальном положении. – Ибо мне также пришла в голову мысль произвести подобную покупку.

– Сверим часы?

Как я уже успела узнать, мой муж говорит подобным тоном лишь в двух случаях: когда он подозревает какую-нибудь пакость или сам готовит ее.

– На моем – без четверти девять, – сказала я.

– Восемь часов… – Крис затянул паузу секунд на шесть, не меньше. – И пятьдесят три минуты.

– А у меня… – Назвать выражение лица Рысьева озадаченным было бы, пожалуй, преуменьшением. – Право, даже не уверен, стоит ли добавлять этот результат к общему счету.

– Ну а все-таки?

– Двадцать три минуты десятого.

– Да уж…

– Ничего удивительного, – с горечью произнес Ханко. – Подлинный швейцарский морской хронометр от «Улисс Нардин» – это солидная вещь, которую не стыдно держать в руках. А в лавке Богом забытого портового городишки можно отыскать лишь дешевую подделку пиренейских гномов.

Этим «Улисс Нардином», от покупки которого я – признаю, по неопытности – отказалась во Фриско, Ханко будет шпынять меня при каждом удобном случае еще лет пять. Часы с астрономической точностью – вот только цена на них тоже была совершенно заоблачная.

– Граф, – повернулась я к Рысьеву, – а не могли бы вы призвать… ну, какое-нибудь потустороннее существо, которое сообщило бы нам действительно точное время?

– Сожалею, – вздохнул вампир, – но большинство постоянных обитателей Нижних Миров не способны оказать нам подобную услугу. Видите ли, Бренда, в большинстве из них время ведет себя не совсем… вернее, оно является там не совсем тем, что привыкли вкладывать в это понятие мы.

– Тем более, – ехидно заметил Крис, – если уж озадачиваться вызовом исчадия преисподней, то куда логичнее спросить у него сразу координаты.

– А ты думаешь, что в проекциях Меркатора демоны разбираются лучше, чем в хронометраже?

– Гномы…

– Тише! – вполголоса скомандовал русский. – Кажется, к нам пожаловали гости.

Мокрый шезлонг около мортиры, Крис Ханко

– Поправка, – сказал я, вслушиваясь в доносившийся со стороны трапа плеск. – Один гость. Тот, кого мы ждали.

– Как ты… а, ну да, ты же видишь в темноте.

– Вижу, – не стал отрицать я. – Но в данном случае руководствовался иным органом чувств.

– Полагаю, обонянием, – скривился вампир. – Мой Бог… Крис, ведь днем он так не… благоухал?

– Видимо, купание в здешней воде способно пробудить к жизни некоторые запахи, – предположил я. – Из числа пребывавших доселе в законсервированном состоянии.