Заговор Глендовера - Биггл Ллойд, младший - Страница 16

• Предыдущая
• 16/43
• Следующая

— Давно он здесь живёт?

— Почти год. С прошлой осени.

Я решил непременно познакомиться с Кайлом Коннором. Мы ехали теперь по левому берегу озера, густо заросшему ольхой и черёмухой, так что к воде нельзя было подступиться. На противоположном берегу я заметил деревянные мостки, к которым была привязана лодка.

Синева озера притягивала к себе мой взгляд, как магнит. «Странно, — думал я, — почему местные жители так боятся даже приблизиться к нему?»

Тропинка, по которой мы ехали гуськом, стала взбираться вверх — туда, откуда в озеро впадал ручей. Я бы с удовольствием остановился здесь перекусить, но Мадрин все погонял своего пони. Тропинка стала такой крутой, что я вцепился в седло, боясь свалиться. Я не представлял, как Мадрин может ехать без седла. Наконец мы оказались в небольшой котловине, окружённой крутыми, заваленными обломками скал стенами холмов, расступавшимися только там, где пролегала тропинка. В эту узкую щель был виден голубой осколок озера. Откуда-то слышался шум водопада. А впереди возвышались изъеденные временем, заросшие кустами развалины.

— Приехали, — объявил Мадрин.

Я осмотрелся. Почва в котловине была каменистой, на ней даже копыта пони не оставляли следов.

— Покажи мне место, где нашли тело Глина Хьюса.

— Не могу, — ответил Мадрин. — Для этого я и пригласил сюда Мелери.

— Как называется эта котловина?

— Ллангелин.

— Что это означает?

— Святое место. Возможно, когда-то здесь росло священное дерево или жил святой человек, отшельник. Местная легенда гласит, что некий кельтский святой когда-то построил здесь церковь.

— Когда это было?

— Никто не знает. Предположительно, в шестом веке нашей эры.

— Значит, этим развалинам больше тысячи лет?

— Так говорит легенда. Быть может, и больше. Приезжал тут один учёный, он утверждал, будто это всего лишь овечий загон. Когда он сказал об этом местным жителям, они были так возмущены, что ему пришлось сразу уехать.

— Ты с этим не согласен?

— Нет.

— Почему?

— Боги не позволили бы этого. Да никто и не посмел бы держать здесь овец.

Меня удивили не столько его слова, сколько интонация: в его голосе звучала глубокая убеждённость.

— Чем больше вы будете узнавать Уэльс, тем скорее почувствуете, что древние кельтские боги все ещё не умерли. Взгляните вон на тот камень. — Мадрин показал рукой на камень высотой примерно в шесть футов, вокруг которого густо росли кусты.

У камня была странная, как бы обточенная форма, но он, на мой взгляд, ничем не отличался от остальных камней.

— Камень как камень, — сказал я.

— А вот ещё, — продолжал Мадрин, — и ещё один…

Он насчитал пять таких камней. Последний был почти скрыт осыпью.

— Камни образуют круг? — догадался я. — Круг друидов?

— Вероятно, друиды тоже были здесь, — согласился Мадрин. — Так же, как и святые отшельники. Это говорит лишь о том, что это древнее святилище. Ему, может быть, пять или шесть тысяч лет.

— Есть что-то таинственное и мрачное в этом месте, — тихо проговорил я.

Пока мы ехали сюда, я всё время слышал блеяние пасущихся на холмах овец, пение птиц. Здесь же царили мёртвая тишина и пронизывающий холод.

— Заходят сюда овцы? — спросил я.

— Никогда.

— Неужели вы верите в древних кельтских богов?

— Конечно. В Уэльсе они постоянно напоминают о себе.

— Вы это серьёзно?

— Вполне. Возьмите хоть, к примеру, гору Сноудон, по-валлийски Эрири, то есть «Высокое место». Но её также называют «Могила великана». Это могильный курган, под которым похоронен великан, сражённый королём Артуром. Вы, наверное, читали об этом?

— Читал.

— Не так давно на гору Сноудон решили проложить узкоколейную железную дорогу, чтобы туристы могли любоваться открывающимися оттуда видами. Сказано — сделано. Но когда первый пробный состав стал спускаться с горы, он сошёл с рельсов и рухнул в пропасть. — Мадрин сделал многозначительную паузу. — Причины катастрофы расследовались, но так ничего и не обнаружилось.

— Что было потом? — спросил я.

— Ничего. Одного состава оказалось достаточно, чтобы умилостивить древних богов. После этого дорога действовала нормально.

— Но в таком случае человек, совершивший убийство там, где мы сейчас находимся, оскорбил древних богов.

— Да, так, — кивнул Мадрин. — вот почему я считаю, что мистер Сандерс напрасно беспокоится. Я, конечно, согласился оказать содействие ему и вам, но я знаю, что древние боги не прощают оскорблений и виновный будет в конце концов наказан, далее если с помощью своих законов люди не сумеют наказать его.

Мы объехали каменные руины и остановились около крошечного пруда, который наполнялся подземными ключами. Привязав лошадей к чахлому деревцу, мы расположились перекусить.

Никогда ещё мне не казались такими аппетитными хлеб домашней выпечки и деревенский сыр.

Мадрин наклонился и, зачерпнув воды, попил из ладони. Я последовал его примеру. Вода была холодная и очень приятная на вкус.

— Местные жители верят, что вода из этого источника святая, — проговорил Мадрин.

— Наверное, они считают её целебной, — высказал я предположение.

— Говорят, она хорошо помогает при глазных и кожных заболеваниях.

— Помолившись святому Селину, они поливают себя водой, и все их болезни проходят.

— Конечно, она помогает тому, кто верит, — сказал Мадрин. — Существует легенда, что, когда святая Уинифред отказала одному своему поклоннику, он отрубил ей голову. В месте, где упала отрубленная голова, из земли пробился ключ. Вода из этого ключа была святая. Это было в Холливен, в Северном Уэльсе.

— С помощью этой воды её, разумеется, оживили?

— Конечно. Святой Бьюно, её родственник, окропил её водой из источника, и она ожила. Она потом постриглась в монахини и стала аббатисой. Она дожила до глубокой старости.

— Удивительно интересно, — заметил я.

«Как жаль, — подумал я, — что поблизости не оказалось святого, который бы окропил водой Глина Хьюса». Мне казалось, что в этом мрачном месте вряд ли поселился бы святой человек, скорее здесь скрылся бы от людей кто-нибудь из тех, кто поклоняется дьяволу.

Послышался топот копыт — это подъехала Мелери Хьюс. Она ловко соскочила с лошади и привязала её к тому же деревцу, где были привязаны и наши пони. Мелери была в мужском костюме и, как я заметил, ехала без седла. Высокая и удивительно красивая, она, наверное, в бальном платье была бы неотразима, но здесь, в этой мрачной котловине, с развевающимися по ветру чёрными волосами, она напоминала колдунью.

— Мистер Сандерс и мой дядя, — сказала она после того, как мы познакомились, — просили меня оказать вам помощь в вашем расследовании. Но боюсь, вы прибыли слишком поздно.

Она прекрасно говорила по-английски. Мадрин потом объяснил мне, что отец отправлял её учиться в английскую школу в Шрусбери. Мне сразу же бросилось в глаза, что в Мелери полностью отсутствовали традиционно восхваляемые обществом девичьи качества, такие, как скромность, робость, женственная мягкость. Её глаза смотрели на меня по-мужски прямо и изучающе, и я понял, почему Бентон Тромблей не мог бы стать мужем Мелери, — он, как всякий наивный романтик, идеализировал женщину и не способен был полюбить такую независимую и решительную девушку, как она.

— Скажите, кто-нибудь знал о том, что ваш отец придёт сюда? — спросил я. — И второй вопрос: что ему здесь было нужно?

— Не знаю, — покачала она головой. — Он никому ничего не сказал. Взял с собой собаку и ушёл. То, что он пошёл с собакой, не имеет особого значения — он всегда брал её с собой.

— Он поехал на лошади?

— Нет. Пошёл пешком.

— Мне кажется, фермеру тут нечего делать, — начал было я и осёкся, потому что был профаном в этом вопросе. — Может быть, он искал отставшую овцу?

— Овцы сюда не заходят. Здесь вообще никого не встретишь, кроме чужаков, которые заглядывают сюда из любопытства, да тех, кто лечится водой источника.

• Предыдущая
• 16/43
• Следующая