Выбери любимый жанр

Архаические развлечения - Бигл Питер Сойер - Страница 7


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

7

– Да я, собственно говоря, и сам не знаю. Ладно, спи, после поговорим.

Он похлопал Фаррелла по укрытой одеялом ноге и направился к двери.

– Ты меня приютишь ненадолго?

Бен обернулся и встал, прислонясь к дверному косяку. К чему он прислушивается, на что нацелено все его внимание?

– С каких это пор ты задаешь подобные вопросы?

– С тех пор, как прошло семь лет, и к тому же в безработном жильце без планов на будущее радости мало. Я завтра начну искать работу и какое-нибудь жилье. Это займет пару дней.

– Это займет куда больше времени. Так что лучше затащи свои пожитки в дом.

– Работы и мест для парковки, помнишь? – сказал Фаррелл. – Я всегда что-нибудь нахожу. Консервный завод, помощник повара, санитар в больнице, официант в баре. Билетер в зоосаде Бартон-парка. Чиню мотоциклы. Стелю линолеум. Я не описывал тебе, как я примазался к их профсоюзу? Господи, Бен, знали бы люди, каких типов они пускают в свои дома, чтобы им настелили линолеум!

Бен сказал:

– Я, вероятно, смогу осенью добыть тебе в университете место преподавателя игры на гитаре. Не мастер-класс, конечно, но и не «Бегом к моей Лу». Во всяком случае, хуже занятий в погребке «Веселый Птенчик» на авеню А, не будет.

Фаррелл протянул Брисеиде ладонь, и собака, плюхнувшись на нее мордой, сразу заснула.

– Да у меня теперь и гитары-то нет.

– А «Фернандес»?

На миг на него уставился тот Бен, какого он помнил: беззащитный, всегда немного испуганный и бесконечно, безумно честный.

Фаррелл ответил:

– Я его толкнул тому парню, который делал мне лютню. Хотел быть уверенным, что это серьезно.

– Значит, ты все же сделал что-то необратимое, – Бен говорил медленно, опустевшее лицо снова напоминало крепость. Фаррелл услышал на лестнице голос Зии, а за ним другой, помоложе, от боли лишившийся пола.

– Сюзи, – сказал Бен. – Одна из клиенток Зии. Платит ей тем, что убирается в доме. Она замужем за обормотом, который интересуется только серфингом и верит, что рак заразен.

– Так она что, действительно психиатр, Зия?

– Консультант. В этой стране ей приходится называть себя консультантом.

– Это ты так с ней встретился? Ты мне ничего не рассказывал.

Бен пожал плечами на давний, кривобокий манер, дернув головой в сторону, как птица, когда она ловит рыбу. Он начал что-то говорить, но и Зия разговаривала с женщиной и медлительный, почти бессловесный ритм ее голоса, долетавшего из другой комнаты, омывал Фаррелла, мягко раскачивая его взад-вперед, наплывая и отступая, и вновь наплывая. С каждым убаюкивающим накатом что-то, почти понятое им о ней, оставляло его, самой последней ушла каменная женщина с головою собаки.

Бен говорил:

– Вот я и подумал, что ты можешь с таким же успехом, заниматься работой, которая тебе нравится.

Фаррелл сел и с напористой ясностью произнес:

– Нет, зубчики. На заднем сиденьи, лиловое с зубчиками, – затем поморгал, глядя на Бена, и поинтересовался: – А с чего ты взял, что мне нравится преподавать?

Бен не ответил, и Фаррелл продолжал:

– Я потому спрашиваю, что мне это вовсе не нравится. Все, что у меня получается достаточно хорошо, мне начинает нравиться. Вся эта дребедень, несусветные работенки. Но я же и не хочу привязываться к ним сильнее, чем требуется. Несусветные, согласен, так тем они и хороши.

И тут Бен улыбнулся неожиданной, протяжной улыбкой и умиротворяюще фосфоресцирующие мерцание сдержанного удовольствия вновь завитало вокруг него.

– Ну вот, – сказал Фаррелл. – Теперь ты вспомнил мою дурацкую шапку с ушами.

– Нет, я вспомнил твой дурацкий портфель и дурацкую записную книжку, из которой вечно выпадали листки. И подумал о том, как ты играл, уже тогда. Я совершенно не мог понять, как ухитрялась такая записная книжка сочетаться с подобной музыкой.

– Не мог? – переспросил Фаррелл. – Занятно.

Он повернулся на бок, к большому огорчению Брисеиды, и закопался поглубже в одеяло, подложив под голову руку.

– Господи, Бен, музыка – единственное, что давалось мне без всяких усилий. Всему остальному приходилось учиться.

III

Ничто в обширном опыте Фаррелла по части омлетов и жареной картошки не подготовило его к работе у «Тампера». То, чем он здесь занимался, представляло собой противоположность, абсолютное отрицание, отречение от поварского искусства: почти вся его работа сводилась к подогреву снулого фруктового пирога, периодическому доливу воды в булькающие баки с кофе, с чили и с чем-то оранжевым да к заполнению красных пластиковых корзинок рыжеватыми комками кроличьего мяса, приготавливаемого в Фуллертоне по секретному рецепту и дважды в неделю доставляемого сюда грузовиком. Ему надлежало также макать эти куски либо в «Волшебный Луговой Соус Тампера», пахший горячим гудроном, либо в «Лесной Аромат Тампера», переименованный Фарреллом в «Сумерки На Болоте». Вся прочая работа заключалась в протирании полов, отскабливании печей и фритюрной жаровни, а также – перед уходом – в щелканьи выключателем, отчего на крыше ресторанчика озарялся ухмыляющийся, вращаюший глазами и приплясывающий кролик. Предполагалось, что в лапах он держит «Ведерко Большого Медведя», наполненное «Кроличьей Корочкой», хотя, возможно, в ведерке содержались «Кроличьи Косточки» или «Заячий Закусон». Фарреллу причиталось одно «Ведерко» в день, но он предпочитал кормиться в расположенном за углом японском ресторане.

Как и мистер Макинтайр, управляющий «Тампера». Неуклюжий, молчаливый человек с красноватым лицом и серыми, липкими, словно старый обмылок, волосами, он зримо кривился, подавая «Крольчачьи Копчушки», а яркие корзиночки с «Булочками Банни» подталкивал через стойку кончиками пальцев. Фаррелл проникся к мистеру Макинтайру жалостью и на пятый день работы приготовил ему омлет. Это был бакский «piperade» – с луком, с двумя разновидностями перца, с помидорами и ветчиной. Фаррелл добавил в него особую смесь трав и пряностей, выторгованную им у боливийского адвоката в обмен на текст «Оды к Билли Джо», и подал омлет мистеру Макинтайру на бумажной тарелочке с отпечатанными по ней красными и синими кроличьими следами.

Мистер Макинтайр съел половину омлета и резко отодвинул тарелку, ничего не сказав, лишь передернув плечами. Но до конца этого дня он так и таскался за Фарреллом, шелестящим скорбным шепотком рассказывая ему о различных грибах и о суфле из куриной печени.

– Я и подумать не мог, что под конец жизни придется управлять забегаловкой вроде этой, – доверительно говорил он. – Я ведь умел приготовить мясо по-бургундски или фасоль, запеченную в жженом сахаре. А то еще баббл-энд-скуик. Это такое английское блюдо. Напомните, чтобы я показал вам, как его делать. У меня была девушка-англичанка – в Портсмуте, во время войны. Я потом открыл в Портсмуте ресторан, но мы прогорели.

– Моя знаменитая ошибка, – рассказывал Фаррелл тем вечером Бену с Зией, – вечно я связываюсь с туземцами, Он уже стал заговаривать о том, как хорошо было бы поколдовать над меню, протащить туда контрабандой какое-нибудь пристойное блюдо – не все же «Тамперовы Тушки» подавать, – пока Дисней не подал на эту жалкую шарашку в суд и не отправил ее прямиком в Банкрот-ленд. Нет, больше мистер Макинтайр омлетов от меня не получит.

Рассказывая, он настраивал лютню, собираясь им поиграть, и теперь начал гальярду, но из-за молчания Зии сбился в первых же тактах и остановился. Когда он повернулся посмотреть, что с ней такое, Зия сказала:

– Но ведь тебе это должно было понравиться. Работать на человека, все еще неудовлетворенного, не желающего списывать себя в отходы. Чего бы лучше, раз уж все равно приходиться на кого-то работать?

– Э нет, – ответил Фаррелл. – Только не для меня. Когда я поваренок, я поваренок, а когда я шеф-повар, это уже совсем другой расклад. Я не отказываюсь давать, но хочу точно знать, что от меня надеются получить. Иначе выходит неразбериха, приходится утруждать мозги, чтобы в ней разобраться, а это вредит музыке.

7
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело