Выбери любимый жанр

Мой личный враг - Устинова Татьяна Витальевна - Страница 9


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

9

– Неплохо бы, конечно, – ответила Александра смущенно. – А то я буду ездить незнамо сколько.

– Водить давно пора, – пробурчал Михаландреич, но машину все-таки вызвал.

На лестнице Александра вспомнила, что у нее совсем нет денег, а приезжать к бабе Клаве с пустыми руками стыдно. Искать Андрея было некогда, поэтому Александра отправилась к Ивану Вешнепольскому.

– Вань, одолжи мне денежек, – попросила она, приоткрыв дверь его кабинета, где он что-то негромко втолковывал давешнему корреспонденту. – Совсем ничего нет, а мне нужно…

Улыбаясь до ушей, Иван вылез из-за громадного, заваленного бумагами стола и пошел к ней, на ходу доставая деньги.

– Сколько тебе? Сто? Двести?

В руках у него были доллары.

– Ты, Вань, совсем оторвался от жизни, – сказала Александра и заглянула к нему в бумажник. Порывшись, она вытащила бумажку отечественного производства и помахала ею у него перед носом. – Видел? Запомни, а то будешь потом в американской валюте требовать.

– Запомню, – пообещал Иван. – Ты еще вернешься?

– Конечно, – сказала она. – Куда же я денусь?

Но когда в комнату «Новостей» позвонил Андрей Победоносцев, Лена Зайцева, оглядевшись по сторонам и не увидев Александры, сообщила ему, что она уехала и сегодня уже не будет.

Михаландреич обедал, Вешнепольский тоже не заходил, и некому было уточнить эту информацию.

Александра купила бабе Клаве желтых лохматых хризантем. В портфеле у нее лежали ножницы и пустая стеклянная банка из-под кофе, чтобы было куда поставить цветы. Длинные толстенные стебли придется втрое или вчетверо укоротить, иначе не успеет она дойти до выхода с кладбища, как они отправятся на продажу по второму кругу.

Дождь все шел, и в мире было муторно и тоскливо, как в предчувствии большой беды.

По мокрой дорожке, засыпанной желтыми листьями, Александра добралась до бабы Клавы и тихо с ней поздоровалась. Старая береза над соседним памятником зашелестела под внезапно налетевшим ветром, обдав Александру дождем и жесткими листиками, похожими на золотые монеты.

Александра усмехнулась. Баба Клава, как всегда, выражала ей неудовольствие.

Не было случая, чтобы бабушка за что-нибудь похвалила Александру. Все она делала не так, всегда была нерасторопна и неумела, никогда не могла соответствовать высоким бабушкиным идеалам. Наверно, бабе Клаве казалось, что именно так нужно воспитывать детей, чтобы из них вышел толк. Наверное, она считала: если все время указывать человеку на его ошибки и промахи, он перестанет их делать.

Но Александра все время ее подводила. Промахи следовали один за другим.

Она хорошо училась, зато совсем не хотела шить, а это при более чем скудных финансах было просто необходимо. На даче ленилась полоть, забиралась под вишню и подолгу смотрела в траву, где копошились муравьи и божьи коровки. Бездомные собаки со всего района ждали ее у подъезда, и она раздавала им по частям собственный завтрак и носила в ветлечебницу их многочисленных щенков, а потом слонялась по подъездам, пристраивая их добрым людям.

Баба Клава запрещала ей близко подходить к собакам и сразу после школы усаживала ее за уроки, а потом за шитье или вязанье. Им нужно было на что-то жить – пенсии хватало только на хлеб.

В десять лет Александра вовсю шила фартуки на продажу в какую-то артель. Шила и сочиняла истории. Шила и мечтала о том, как у нее будет собака, а у собаки – смешные толстые щенки. Шила и думала о лете и море, которое видела по телевизору.

В шестнадцать она уже работала на почте, а в семнадцать – перепечатывала на древней пишущей машинке чьи-то курсовые работы. Но бабушка все равно была недовольна.

Так Александра и выросла, сознавая собственное несовершенство во всей его полноте…

– Привет, бабуль, – сказала она негромко. – Это я.

Пристраивая цветы, она сокрушалась про себя, что они «покупные», а не с дачи. «Покупных» цветов бабушка не любила, жалела истраченные впустую деньги. И приехала внучка не вовремя – во второй половине дня. Кто же на кладбище под вечер едет?

Нет, все, все Александра делала неправильно…

Мокрой тряпкой она протерла скромный памятничек с овальным портретом.

Баба Клава строго и неприязненно смотрела, как внучка наводит порядок на оскудевшей осенней могилке, засыпанной листьями.

– Я к тебе теперь, наверное, только весной приеду, – сообщила Александра портрету. – Не сердись.

Водитель, должно быть, заждался в машине, подумала Александра, да и следующая съемка приближалась неотвратимо, поэтому она заторопилась и вскоре ушла, с дорожки еще раз оглянувшись на бабу Клаву.

«Как это вышло, что я ни разу у нее не спросила, любит она меня или нет?» – думала Александра.

Дождь барабанил по зонту, в мокрых аллеях потихоньку сгущались сумерки…

Почему я не спросила? Это ведь самое главное…

Пресс-конференцию министра внутренних дел вместе с архивным видео Александра смонтировала и озвучила как раз к девятичасовому эфиру. Вика в студии язвила и гоняла Лену Зайцеву и еще двух-трех бедолаг, которым по должности полагалось присутствовать на площадке рядом с барыней.

– Уволюсь к едрене-фене, – сообщил Александре Михаландреич, сдирая с лысой головы наушники. – Достала, ей-богу!

– Сашка, ты уезжаешь или будешь эфир смотреть? – звучным голосом спросила издалека Лада Ильина. – Если уезжаешь, я тебя подвезу.

– Она не уезжает! – объявил из-за двери Иван Вешнепольский. – Зря я, что ли, торчу тут полдня?

– А почему он торчит тут полдня? – спросила у Александры Лада.

– Потому что жду, когда меня Сашка обедать поведет, – провозгласил Иван и вышел из комнаты «Новостей». Руками он запихивал в портфель какие-то бумаги, а подбородком придерживал папку, отчего говорил неразборчиво.

– Ну-ну, – неопределенно отреагировала Лада. – А в честь чего намечается обед?

– В честь Ванькиного возвращения из отпуска, – объяснила Александра. – И на Ванькины же деньги, потому что у меня ничего нет.

– Это хорошо, – похвалила Лада. – На свои деньги обедать нет никакого резона, раз у Ваньки есть. Я поехала тогда. Пока.

И Вешнепольский повел Александру в бар.

Находиться в его обществе было очень приятно.

Во-первых, он знаменитость, с которой каждый почитал за счастье поздороваться. Александра даже расстроилась, что Андрей скорее всего уехал домой и ее бенефис в обществе Ивана Вешнепольского проходит без должной оценки.

Во-вторых, Вешнепольский хорошо выглядел и был заметно выше Александры, так что она не чувствовала себя Гулливером в стране лилипутов.

В-третьих, у него было родственное Александре чувство юмора и никакой «звездной болезни». Совершенно нормальный, приятный мужик, с которым легко разговаривать, в его обществе можно было не делать пресловутое «умное лицо».

Кроме того, он не провожал взглядом каждый съеденный Александрой кусок, не иронизировал по поводу ее кулинарных пристрастий и не предлагал ограничиться чашкой кофе и салатом. Для Александры, носившейся целый день из конца в конец Москвы, это было очень важно.

Они просидели в баре часа два с половиной, рассказывая друг другу последние новости и сплетни.

– Меня на НТВ зовут, – поделился Иван. – А я не знаю… Вдруг первый канал без меня пропадет? Зато денег там больше намного…

– А тебе не хватает? – съязвила Александра.

Она знала, какие гонорары получают ведущие авторских программ, и гигантская разница в оплате между звездами и рядовым телевизионным народом приводила ее, как представителя масс, в трепет и негодование.

– Мне всегда не хватает, – нисколько не обидевшись, сказал Иван. – У меня, к примеру, джип «Тойота», а я хочу джип «Мерседес-Гелиндваген». Ну и что?

– Вань, вот только не надо изображать из себя рвача и пижона, – с досадой посоветовала Александра. – Я, конечно, очень ценю твои предпринимательские способности, но свое «доброе имя», да простит мне такую банальность великий борец с пошлостью Иван Вешнепольский, ты, по-моему, никогда не продавал или продавал, но за о-очень большие деньги, – закончила она, закатив глаза.

9
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело