Соната Единорога - Бигл Питер Сойер - Страница 29

• Предыдущая
• 29/32
• Следующая

Но голос ее звучал сухо и неуверенно, как зимний стрекот кузнечика на газоне, а все ее доводы казались такими же жалкими, как отмазки Скотта, объясняющего, почему он не вынес мусор. Джой почувствовала себя маленькой и ничтожной под странно терпеливым взглядом Индиго. Девочка порывисто произнесла:

– Нет! Нет, забудь об этом, не слушай меня, не слушай, не надо, все это неправильно! Извини…

Выпалив все это, Джой развернулась, чтобы убежать, но тут ей на плечо легла рука Индиго.

– Подожди, – сказал он. – Как это понимать? Столько болтовни, столько суматохи, а потом вдруг оказывается, что мне не стоит тебя слушать?

Индиго не повысил голоса, но его хватка напомнила Джой цепкие руки крийякви, едва не утащивших ее к себе на дерево.

Джой повернулась к Индиго. В темно-синих глазах снова плескалось высокомерное любопытство, как в тот день, когда Джой впервые заглянула в них, и он так же насмешливо склонил голову набок. Но тем не менее все его внимание было сейчас приковано к Джой – девочка и не думала, что такое возможно. Джой пожала плечами и ответила:

– Ты прав, только и всего. Я бы на это не пошла, хоть засыпь меня деньгами, так чего же я прошу об этом тебя? Забудь об этом, ладно? Моя Абуэлита – умница, она непременно придумает что-нибудь еще. Не беспокойся.

Она снова повернулась, чтобы уйти, и снова Индиго удержал ее. Он холодно произнес:

– Я в любую секунду могу пересечь Границу, голым и с пустыми руками, и самостоятельно устроиться в твоем Вудмонте или любом другом месте. Чтоб ты знала – я не нуждаюсь в вашей дурацкой помощи, ни твоей, ни твоего мистера Папаса.

– О господи! Я совсем забыла, какой ты упрямец… – устало отозвалась Джой.-Теперь ты собираешься послушаться меня только потому, что я тебе сказала этого не делать. Знаешь что, Индиго? Иди ты к черту. Делай, что тебе угодно, а я пошла обратно к Абуэлите. При случае пришли мне открытку, лады?

Джой уже довольно сильно углубилась в Закатный лес, обдумывая на ходу, как же она будет извиняться перед Абуэлитой – «Я все провалила, совершенно все! Это я виновата. Но он меня просто бесит!» – когда Индиго все-таки нагнал ее. Джой остановилась и выжидающе уставилась на Индиго; а тот смотрел на девочку так, словно впервые ее видит. Она ответила ему сердитым взглядом, поняв каким-то дальним уголком сознания, что давно уже не боится этого мальчишки, и почему-то ощутила смутное сожаление.

Индиго вздохнул.

– Столько музыкальных магазинчиков… – протянул он. – В вашем великолепном и ужасном мире столько музыкальных магазинчиков, а меня угораздило зайти в тот, где сидела Джозефина Ривера. Ах, Джозефина Ривера, тебе следовало бы родиться в Шей-рахе! Это бы избавило нас обоих от кучи хлопот.

Джон Папас принял рог почти что неохотно и спросил у Индиго:

– Ты уверен? Понимаешь, – тут он метнул взгляд на Джой, – она рассказала мне, что это за вещь и что она значит, так что я немного в курсе. Ты уверен, что ты этого хочешь?

– О, я всегда этого хотел, – тихо ответил Индиго. – Уверен ли? Нет – и, возможно, никогда не буду. Но действовать я должен так, словно не испытываю сомнений. Это – первая заповедь выживания в вашем мире, не так ли? – Он почти насильно ткнул серебристо-голубой рог в руки Джону Папасу. – Но он дорого вам обойдется, как я и предупреждал.

Джон Папас приподнял рог медленно, словно некую тяжесть, хотя Джой знала, что рог вовсе не тяжел.

– Но дешевле, чем тебе. Это я тоже знаю.

Старый грек некоторое время смотрел то на Индиго, то на Джой, потом вздохнул.

– Ну ладно. Ладно. Я найду коробку – тебе она понадобится.

Теперь им нужно было дождаться луны. Джой и Индиго сидели в маленькой уличной кофейне неподалеку от автострады. Индиго несколько раз заказал себе кофе мокко.

– Пока что это мое величайшее открытие в вашем мире! Кто знает, какие еще чудеса меня ожидают?

А Джой лихорадочно вспоминала все, о чем нужно предупредить Индиго: о грабителях, о холестерине, противостолбнячных прививках, службе иммиграции и натурализации («Абуэлита называет их la migra. Индиго, запомни: тебе совершенно необходимо любым способом раздобыть грин-карту!») и дырах в озоновом слое. В конце концов, после того как Джой объяснила насчет уличных бандитских разборок, Индиго раздраженно сказал:

– Расскажи мне лучше что-нибудь хорошее о вашем мире, о чем-нибудь таком, что тебе самой нравится и чего нет у нас в Шей-рахе. А все остальное я выясню и сам.

Джой надолго задумалась, прежде чем ответить.

– Ну, вот кошки – это здорово. Мы не можем держать их дома, потому что у меня аллергия на шерсть, но кошки и вправду классные.

Ей почудилось, словно из глаз Индиго на нее смотрит Шей-рах, с нетерпением ожидающий правдивого ответа.

– Тот человек, – сказала Джой. – Ну, под эстакадой. Помнишь, тот, который заботится о твоей подруге и приносит ей пиццу?

Индиго кивнул.

– Ты был прав. Это и вправду прекрасно. Это самое лучшее, что у нас есть.

Небо над Вудмонтом было мрачным и густым от смога, и Джой даже не знала, взошла ли уже луна. Но Индиго такие вещи чувствовал. Он допил очередную чашечку мокко, вытер губы, улыбнулся, как удравший с уроков школяр, и протянул Джой руку. Джой застыла, не в силах заставить себя подняться из-за стола.

– Пойдем, – сказал Индиго. – Я провожу тебя домой.

Они расстались на маленьком пятачке между полосами автострады. Груз золотых монет, украшений и маленьких статуэток оттягивал Джой руки, а слезы застилали глаза, так что Индиго пришлось грубовато развернуть ее, подтолкнуть в сторону Границы и сказать:

– Иди. Верни зрение моим соплеменникам или залепи им глаза клейкой бесполезной мазью. Все это, в сущности, неважно. Мы просто делаем то, что должны делать.

– Мистер Папас поможет тебе, – пробормотала сквозь слезы Джой. – И я тоже, когда вернусь. Все будет хорошо.

– Все уже хорошо, – тихо произнес Индиго. – Как ты думаешь, в чем главная причина слепоты Старейших?

– Что? – Джой попыталась вывернуться из его хватки. – О чем ты?

– Спроси у своей бабушки, – на мгновение прикосновение рук Индиго к ее плечам сделалось дружеским. – Она наверняка это знает, твоя Абуэлита. Прекрати вертеться, Фина Ривера, и приготовься – сейчас этот грузовик проедет… Пошла!

И Индиго мощным шлепком проводил девочку через Границу, под безмятежное небо Шей-раха.

Раздобыть золото для целебной мази оказалось куда легче, чем отыскать нужные травы. Некоторые из тех травок, которые припомнила Абуэлита, здесь не росли, и неясно было, можно ли их чем-то заменить. Другие же росли, но встречались до безобразия редко. Но у Абуэлиты и Джой были бесценные помощники: вездесущие тируджайи, знающие о растениях все, что только можно знать, и все ручейные джаллы Шей-раха, выказавшие поразительные познания о всякой прибрежной растительности. Названная сестра Джой даже обратилась за советом к речной джалле, знакомой Индиго. Она как-то ухитрилась выпросить у речной джаллы необходимый компонент мази – животный жир. Откуда взялся этот жир, Джой не знала и знать не желала. Абуэлита же отнеслась к этому так же просто, как и ко всему остальному, и сказала лишь:

– Как, по-твоему, мы делали это в Лас-Перлас? Не будь такой разборчивой, Фина.

Она непрерывно, прямо голыми руками размешивала смесь.

Абуэлиту тревожила еще одна проблема: как получить достаточно жаркий огонь, чтобы на нем можно было расплавить золото. Она вышла из затруднения, вырыв у реки во влажном песке яму, заполнив ее монетами Индиго и уговорив некоторое количество взрослых шенди одновременно дохнуть туда огнем – язычки пламени были небольшими, но раскаленными добела. Джой отчаянно хотелось узнать, как Абуэлита нашла общий язык с дракончиками. На ее вопрос бабушка ответила.

– Querida,[24] я находила общий язык с сиделками в «Серебряных соснах». Я могу договориться даже с твоими родителями. Скажи мне, что по сравнению с этим какие-то там драконники?

• Предыдущая
• 29/32
• Следующая