Криминальные каникулы - Вильмонт Екатерина Николаевна - Страница 30
- Предыдущая
- 30/50
- Следующая
– Девчонки, а вы тоже с России? – спросила нас Томка.
Мы сделали вид, что ничего не понимаем.
– Вы нерусские, что ли?
Мотька подняла брови.
– Русс? Ло! Ло!
– Да нет, местные, видать! – сказала Томкина подружка.
– А говорят, местные сейчас не купаются. Может, приехали откуда…
– Шпрехен зи дойч? – нагло спросила Матильда.
Я похолодела. Еще по-английски Мотька с грехом пополам объяснится, но по-немецки? Впрочем, дамы в немецком тоже были несильны.
– Чего она сказала? Клав, ты разобрала?
– Да вроде спрашивает, говорим ли мы по-немецки.
– Парле ву франсэ? – окончательно обнаглела Матильда, поняв, что тут ей разоблачение не угрожает.
– А теперь, говорим ли мы по-французски.
– Ага! Сейчас! Скажи этой соплячке, что мы только по-русски разумеем, и ничего, где надо, нас понимают!
– Да ты что, Томка! Девчонки совсем зеленые, а вон уже сколько языков знают!
Я со смеху чуть не утонула! Мотька как-то подозрительно взмахнула руками и с головой ушла под воду.
Мы вылезли и улеглись на песке. Дамы вскоре вернулись на берег и устроились неподалеку.
– Клавка, а ты, похоже, тут балдеешь? – спросила вдруг Томка.
– Это точно! Мне тут все по кайфу!
– А мне не нравится!
– Почему?
– Ну что это за пляж? Народу никого, купальник некому показать, покадриться не с кем!
– Какой тебе кадреж, у мужиков на глазах!
– Самое оно!
– А ты надолго? Вальчик тут вроде прочно обосновался?
– Он-то да, ему в Москву пока дорога заказана, он там немножко палку перегнул. Так что мне за него дела делать приходится. Сегодня опять в Москву лечу, надо одного человечка отследить…
Мы замерли.
– А вернешься когда?
– На той неделе. В воскресенье подружку отсюда встречу, а потом вернусь.
– Понимаешь? – шепнула я Мотьке.
– А то!
– Чего ж ты все сама-то? – спросила Клава.
– А чужим нельзя доверять. Вальчик вот доверял и чуть не погорел. Я тогда ему сказала: теперь сама буду за всем следить. Он тут уже три месяца кантуется, а я гоняю как оголтелая! Но ничего, зато мы теперь такие бабки делаем!
– Мой тоже неплохо зашибает, но я про его дела знать не знаю. На кой мне это? У меня и так все есть.
– Дело вкуса! Мне, например, нравится не сидеть на одном месте. За последнее время где только не побывала! А вот будут у меня пять «лимонов» «зелененьких», я Вальчику ручкой сделаю и закачусь куда-нибудь, на Гавайи, например! Куплю себе домик, найду парня помоложе…
– Размечталась! Да если ты Вальчика кинешь…
– Зачем кидать? Я с ним поделю все по-честному, как уговорено было, но жить с ним всю оставшуюся жизнь – извини, подвинься!
– А он про твои планы знает?
– Знает, не знает, какая разница? Думаешь, он от меня не гуляет?
– Гуляет. Даже знаю, с кем.
– Да ну? Клавка, скажи, умоляю!
– Тут на днях с Ритулей его видела, уж он перед ней рассыпался…
– Козел! Ну он, понятно, она девка видная, а ей-то что в этом борове? Бабки? Так она сама не бедная вроде.
– Что это ты так родного мужа?
– А! Надоел хуже смерти!
– Окрутела ты, подруга!
– Что есть, то есть, – со смехом согласилась Томка. – Но только не трепись, Клавка!
– Да ты что! Я – могила!
Подруги замолчали. Теперь они лежали на спинах, прикрыв лица соломенными шляпами. Мы с Мотькой побежали в море.
– Аська, не нравится мне эта история. Она, значит, тоже будет сегодня в аэропорту! Нам нельзя ей на глаза попадаться.
– Хорошо, что мы это знаем! Будем держаться в сторонке. И надо на всякий случай Арье предупредить.
– Володька его предупредит. А как ты думаешь, она уже до Курицы добралась?
– Надо позвонить и выяснить.
– Скорее всего добралась. Она ведь к отлету Курицы не вернется, будет в Москве встречать с грузом. Ох, плохо, хуже некуда!
– Погоди, не каркай! Может, все еще и обойдется!
– Знаешь, Аська, давай-ка сейчас домой поедем. Во-первых, Володьке надо сообщить, а во-вторых, план действий в аэропорту продумать до малейших деталей. Вальчик нас не раз видел, Томка тоже узнает, так что сама понимаешь…
– Да, ты права!
Мы выскочили из моря, мигом ополоснулись под душем, переоделись и бросились бегом на автобусную остановку. Через четверть часа мы уже подходили к дому. Дверь почему-то была закрыта на цепочку. Странно! Мы позвонили. Открыл нам Володька.
– Вы чего так рано? – недовольным тоном спросил он.
– Новости есть! – сообщила я.
– Какие?
Мы быстро рассказали ему о Томке.
– Да, – озабоченно проговорил он, – это сильно осложняет дело. Наверное, не стоит вам в аэропорт ехать. Они насторожиться могут!
– Еще чего! – возмутилась я. – Не много ли ты на себя берешь?
– Ровно столько, сколько надо! – отрезал Володька. – Вся операция вообще будет в мужской уборной происходить, так что вам там совершенно нечего делать. Вы мне даже сигнал бедствия подать не сможете.
– Ни фига! Я переоденусь парнем! – заявила Матильда.
– Что? – разинул рот Володька.
– А что такого? Я вполне за парня сойду. Аська вот на это не сгодится, у нее формы пышные!
– Это точно! – заржал Володька. – А ты, значит, переоденешься и в мужской сортир сунешься?
– Надо будет, сунусь! – решительно сказала Мотька. – Вот обожди, я сейчас! – Она юркнула в нашу комнату и через пять минут вернулась. Ее нельзя было узнать. В джинсах, полосатой майке и джинсовой куртке на «молнии», в Вовкиной джинсовой кепочке и в кроссовках, она вошла такой размашистой, мальчишеской походкой, что никто не признал бы в ней хрупкую изящную девочку. Недаром моя мама говорит, что Матильда прирожденная актриса!
– Мотька! Класс! – закричала я.
Володька просто остолбенел.
– Да! Ну ты даешь, Матильда! Хотя, если приглядеться… По лицу видно, что ты девчонка!
– Да кто там будет вглядываться!
Она надвинула кепку пониже на глаза.
– А так?
– Вот теперь здорово! Клевый шкет из тебя вышел! – одобрил Володя. – Аська, а тебе тоже надо что-то придумать. Ура! Идея! Ты будешь монашкой! Монашка Монахова!
– Монашкой? Какой?
– Не все ли равно? Думаешь, это жулье в конфессиях разбирается? Постой, я сейчас.
Он выскочил и через две минуты вернулся с Женей.
– Мам, погляди, как Мотька на маскарад вырядилась!
- Предыдущая
- 30/50
- Следующая
