Хомут на лебединую шею - Южина Маргарита - Страница 12

• Предыдущая
• 12/15
• Следующая

В комнате противно заорал кот Матвей, потом раздалось шипение и непонятная возня. Варька вздрогнула, бросила фарш и понеслась в комнату. По всему ковру летали перья, а домашний хищник терзал сдуру залетевшую в форточку синицу…

– Матвей! Немедленно выпусти птицу, гад! Ты… отдай! Ты ее уже и так почти загрыз!! – визжала Варька, воюя с котом.

Кот справедливо считал синицу честной добычей и делиться с хозяйкой не собирался.

– Ах ты вот как, да? Ну, ты сам этого хотел! – Варька нажала на челюсти, кот ослабил хватку, и чудом уцелевшая синица взметнулась к потолку.

Теперь стало еще хуже – птица принялась биться в окна, и за ней метались уже двое – одичавший кот и его хозяйка. Только минут через двадцать Варе удалось накинуть на пичугу Аллочкин платок, и синичка затрепыхалась у девушки в руках.

– Все, лети теперь, – выпустила на балкон страдалицу Варя и с укором взглянула на кота. – Можно подумать, тебя дома не кормят!

Матвей, плотно прижав уши, нервно лупил хвостом себя по бокам, потом прижал нос к полу и, точно ищейка, принялся искать по запаху, куда это хозяйка запрятала дичь.

– Идем на кухню, у меня там фарш остался. Для тебя специально.

От куриного фарша Матвей презрительно отвернул тупоносую морду и вопросительно уставился на хозяйку, дескать, из-за такой фигни не стоило тревожить почтенное животное. А чего посерьезнее у тебя нет?

– Ну не хочешь, как хочешь, у меня, между прочим, даже муж, хирург, заметь, и тот с удовольствием ест.

Напоминание о муже снова вернуло Варьку к неприятным мыслям. Нет, надо не ругать эту Серову, а учиться у нее. Вот чем взяла мужика? Ясно, что не куриным фаршем. А лаской, красотой… чем там еще…

Варька не стала долго раздумывать, а побежала в ванную, чтобы навести несравненную красоту.

Когда домой вернулись Аллочка и Гутя, вся квартира была заполнена вонючим дымом, а по комнатам бегала раскрашенная, словно матрешка, Варька и размахивала полотенцем, разгоняя чад. Сестры мигом поняли, что могут задохнуться, и, побросав пальто, присоединились к бегающей Варьке. Гутя носилась, беспрерывно охая и ругая нерадивую дочь, а Аллочка топала молча, размахивая белым выходным кашемировым пуловером Варьки, который попался ей под руку. Кот скакал рядом, радостно хватая тряпки, которыми махали обезумевшие хозяйки.

– А окна, балкон открыть не пробовали? – раздался голос Фомы в самый разгар активности домочадцев по разгонянию дыма.

– Фомочка! – томно вскрикнула Варька и кинулась к мужу на шею.

Фомка таких ласк не ожидал. Варя вообще была дамой сдержанной, тем более в подобных ситуациях, а теперь, вероятно, с женой произошло нечто из ряда вон, если она так накидывается на мужа.

– У тебя все в порядке? – опешил супруг.

– Нет, у меня не все. Котлеты сгорели. Но ведь это не главное в семейной жизни, правда? Главней всего-о погода в доме, а остальное начиха-ать… – пропела она, нещадно фальшивя. – Зато посмотри! Как тебе моя новая помада?

– Какая помада?! Мы тут с голоду по всей квартире скачем, а у нее – помада! А котлеты, видите ли, сгорели! – возмутилась Аллочка. Она сегодня изрядно потопталась по городу и есть хотела нестерпимо. Впрочем, как всегда.

Наконец, семейство угомонилось и расселось за столом. Варька все-таки была замечательной хозяйкой. Сгоревшие котлеты она тут же заменила пельменями, которые у нее всегда находились в холодильнике на всякий случай, в сковороде уже поднимался омлет, а на широкой тарелке, красуясь румяными боками, лежали гренки.

– Итак, какие у нас новости? – отложив вилку, окинул всех взглядом Фома. – Гутиэра Власовна, вы как, встретились с Кукиной?

– Как бы мы с ней встретились? – возмутилась Гутя, припомнив, сколько времени они зря потратили из-за этой лживой женщины. – По этому адресу проживают совсем другие люди. Она и не жила там никогда. Ни она, ни ее дети.

Фома с интересом уставился на сахарницу, потом, будто увидев там что-то новое, обрадовался.

– Ну какая молодец! Заставила нас рыться в деле ее любовника, а сама слиняла!

– Вот счастье-то! Чему ты радуешься? – поддела его теща. – И где ее теперь искать?

Варька даже поперхнулась:

– А что, нам теперь и Кукину искать придется?

– Я думаю – да, – серьезно качнула головой Аллочка. – Нужно же нам узнать, для чего она развернула такой балаган.

– Давайте-ка, расскажите нам с Варей, что вы по заданному адресу выяснили, а потом я расскажу, что узнал у его жены. Только теперь у другой, – предложил Фома.

– Боже мой, и сколько же у него жен? – простонала Аллочка, хотела было в расстройствах рухнуть на пол, но Гутя уже рассказывала про молодого папашу, с которым они встретились по адресу Кукиной.

Выслушав тещу, Фома так же подробно рассказал все, что ему передала Вера Антоновна. Варьке рассказывать было нечего, поэтому она решительно хлопнула по столу рукой и заявила:

– У меня есть версия! Какая-то из обиженных женщин решила не попадать в его книгу и отомстила – застрелила его на фиг, и дело с концом.

Гутя поспешно притащила тетрадочку, в которой записывала адреса женихов и невест, и произнесла:

– Надо все версии записывать на листок. Будем учиться правильно вести дела. Вот у тебя, Варя, одна версия: преступник – одна из оскорбленных дам, которая не хотела попасть на страницы его книги. А у меня еще одна – какая-нибудь женщина, которую Псов обобрал. Ведь такое тоже может быть, правда?

– Правда, – одобрительно кивнул Фома. – Еще одна. Может, что-то с его работой связано. Он на заводе работал, охранником. Вдруг кто-то что-то вытащил, а Псов углядел. Это тоже запиши.

– И у меня версия, – надула губы Аллочка. – Вдруг Псова убили из-за ревности?

– Эту версию, мам, припиши к обиженным женщинам. В первый пункт.

– Не надо к обиженным. Я говорю про ревность ко мне, – заявила Аллочка. – Мало ли, вдруг кто-то тайно в меня влюблен, а сказать боится, а тут Псов появился, ну… влюбленный не сдержал своих чувств и… пристрелил беднягу. А что? Такое тоже случается.

Фома воздел глаза к потолку, а Варька незаметно покачала головой, смеяться над убогими ей не позволяла совесть.

– Господи! Да если б он был, этот влюбленный! Да я бы сама за ним по пятам бегала, просила тебя замуж взять, я б его… – всплеснула руками Гутя. – А то ведь ты у меня, Аллочка, как антирекламный ролик – я, такая удачливая сваха, а родную сестру никому спихнуть не могу!

– Короче, так, – решил Фома. – Гутиэра Власовна, вы садитесь к телефону, прозванивайте своих невест и узнавайте, не был ли с ними знаком завидный жених Псов. А я завтра же еду на завод, узнаю, может, там кто-нибудь в его поведении нечто необычное заметил. Что-то не совсем понятное у нас тут получается. Псов появляется у нас как девственный жених, а на самом деле Кукина утверждает, что он уже семнадцать лет живет с ней в гражданском браке. Ну, допустим, мы ей поверили и Псов на самом деле ходит женихаться только с целью вытягивать деньги из дам. Но тогда в этот сюжет совсем не вписывается Вера Антоновна, у которой я сегодня был. По ее словам, Псов покинул их с сыном, когда Саша был уже взрослый. Это никак уж не семнадцать лет назад. То есть времени у Назара, чтобы так долго жить с Кукиной, не было. И почему-то мне хочется верить именно Вере Антоновне.

Гутя, обуреваемая жаждой новой, неизвестной доселе деятельности, тут же кинулась к телефону.

– Алло, Инночка?.. Да-да, это Гутиэра. Как там твоя супружеская жизнь?.. Ага… Ага… а скажи… я поняла… да, я верю, что он самый лучший, а скажи… да-да, я поняла… Инна, тебе… да послушай ты меня! Тебе незнаком некий Псов Назар Альбертович?.. Ну конечно, тебе теперь не до собак… я поняла…

– Алло, Катюша? Это я, Гутиэра…

– Пойдем, Варь, чего-то у меня голова, как котел, – позвал Фома Варьку в свою комнату, но жена сидела на диване и не спешила уединяться с супругом. – Варь, ну ты чего?

• Предыдущая
• 12/15
• Следующая