Сокровище старой девы - Южина Маргарита - Страница 25

• Предыдущая
• 25/50
• Следующая

Аллочка насупилась и долгое время шагала за сестрой молча. До того момента, пока на доме не заметила нужную цифру.

– Нам сюда, – растерянно проговорила она, уже внимательнее взглянув на вывеску.

«Канапе» оказалось вовсе не кулинарией, где готовят маленькие бутерброды, а мебельной фабрикой.

– Вот тебе и угостились, – захныкала Аллочка.

– А ты попроси их, чтобы тебя маленьким диванчиком угостили, какая тебе разница, – поддела сестра.

– Думаешь, смешно, да? – укоризненно покачала головой Аллочка и решительно навалилась на тяжелую дверь.

Директора на месте не оказалось. Зато в кабинете сидела очень приятная, моложавая женщина.

– А вы к директору по какому вопросу? – вежливо спросила она.

– Да мы… все больше по личному… – замялась Гутя. И уже собиралась корректно намекнуть на суть, но Аллочка пошла более прямым путем.

– У меня жених на вашей фабрике работал, а потом его застрелили. Вот мы и пришли узнать, вы не в курсе, какой паразит это сделал?

Женщина изменилась в лице, однако на Аллочкин вопрос ответила достойно:

– Что вы такое говорите? У нас солидная организация, никто никого не стреляет и никаких паразитов у нас в штате не водится! И потом, у нас все сотрудники живы и невредимы!

– Ой, ну что вы мне рассказываете? – без приглашения уселась на стул Аллочка.

Гутя же так и осталась стоять возле двери, нестерпимо краснея от стыда за такой наглый допрос.

– Что вы мне рассказываете, когда у вас трудился мой почти что муж, он и кольцо мне с бриллиантом купил! А потом погиб. И оказалось, что он работал у вас… только кем, я не знаю.

– Мелким клерком, – подсказала Гутя.

– Да-да, клерком, мелким. Но неприятности с ним произошли крупные, погиб бедный клерк… – и Аллочка два раза отчетливо всхлипнула. – А вы отказываетесь дать показания! А между прочим, следствие сильно подозревает, что его могли убить и на производственной почве!

Женщина глубоко вздохнула, набираясь новых сил для беседы, а потом вежливо поинтересовалась:

– А фамилию вашего жениха вы не помните?

– Это почему же не помним?! – возмутилась Аллочка. – Гутя, как фамилия была у Геннадия Архиповича?

– Зеваев, – опять подсказала Гутя.

– Зеваев? – лицо женщины прояснилось. – Геннадий Архипович, да? Так он у нас уже два месяца не работает. А вы говорите – его убили?

Аллочка насторожилась:

– Это почему он у вас не работал два месяца? Вы его уволили? У вас были какие-то конфликты? Расскажите подробнее, я требую!

– Да никаких конфликтов у нас не было, он сам уволился, – пожала плечиками в хорошенькой кофточке женщина. – И работал он никаким не клерком, а ночным сторожем. Но не это главное. Дело в том, что Геннадий Архипович попросил поставить его в очередь на жилье, а у нас предприятие частное и квартиры своим сотрудникам не выделяет. А это Зеваева весьма расстроило, он очень сожалел, но решил поискать предприятие, где могут давать квартиры. У него были очень стесненные жилищные условия.

– И все? – удивилась Аллочка такой развязке.

– Все. Получил расчет и уволился. И больше он к нам не приходил. У нас, видите ли, в коллективе не принято встречаться во внерабочее время.

– Позвольте, – не выдержала Гутя. – Но ваш директор часто устраивает вечеринки совместно с женами сотрудников! Говорят, он у вас жуткий семьянин, детей любит, жену обожает…

– Да? – брови женщины вздернулись под челку. – Возможно, возможно… только в браке он до сих пор не состоит. Ни в законном, ни в гражданском. А в остальном… может, он кого-то и любит, но уж точно не жену и детей, их у него просто нет.

Из офиса «Канапе» сестры вышли совершенно обескураженные.

– Ну и кто из них врал? – зачем-то спросила Гутя у Аллочки. – Виктория нам? Или сам Зеваев Виктории Даниловне?

– Вот эта самая тетка! – поджала губы Аллочка. – Ты видела, как она не хотела Гену вспоминать? А потом еще наговорила на него всякой гадости – дескать, он у них сторожем работал! А какой из него сторож, когда он мышей боялся?!

Спорить с Аллочкой Гутя не собиралась. Она в отличие от сестры женщину во лжи не подозревала.

Вечером, когда каждый занимался своими делами, Гутя заперлась в своей спальне, достала тетрадочку и принялась вспоминать все, что было известно об этом Зеваеве. Пора уже было мысли привести в порядок.

Итак, с чего все началось? А началось все относительно безобидно – Аллочке сорвали свадьбу какие-то нищие детки. Детки грязные были, однако Гутя припоминает, что все они довольно упитанны, никаких корост, спутанных волос, обломанных ногтей у «бездомных» детишек не наблюдалось. Весь этот выводок испарился сразу же после бегства жениха.

– Гутя! – влезла в комнату сама Аллочка. – А можно я съем пончики с повидлом?

– Съешь, – отмахнулась от нее Гутя.

– А вареную сгущенку?

– И сгущенку съешь… – растерянно проговорила Гутя, но вдруг взорвалась: – Что ты меня все время спрашиваешь? Можно подумать, у тебя кто-то куски отбирает!

– Нет, но я думала, это Фоме на завтрак, – объяснила Аллочка и унеслась на кухню, гремя тапками.

Гутя снова склонилась над тетрадкой. Значит, свадьбу Аллочке благополучно разрушили. Далее что? А далее был недолгий, относительно спокойный промежуток до тех самых пор, пока Аллочке не приспичило покупать бриллиант… Нет, пожалуй, до той поры, пока ей снова не взбрело в голову выйти замуж. И вот тогда… Милиция уверена, что это заказное убийство, найти заказчика и исполнителя необычайно трудно, поэтому его и не нашли. Дальше…

– Гутя, а можно мне взять твой лак? – снова появилась в дверях Аллочка. – Такой бледненький, а? Я себе решила сотворить маникюр.

– Иди, сотвори, – процедила Гутя.

– Хорошо, я возьму, а то Варька ругается, говорит, что он двести рублей стоит. Врет, да?

– Алиссия! – брызнули из глаз Гути молнии. – Еще только попробуй зайди хоть раз!!

Аллочка быстро испарилась. Однако ход мыслей нарушила.

Так, на чем Гутя остановилась? На том, что Геннадия Архиповича заказали. И что же дальше-то было? Дальше откуда-то появляются новые члены клуба. Причем – женихи, как на подбор, правда, без дядьки Черномора. И что самое удивительное – пригласила их, как выясняется, сама Гутя. Женихи себя ведут прилично, слишком не надоедают, как и положено хорошо воспитанным провинциалам. И ничего подозрительного в них нет, Гутя уже столько присматривается. Зато весьма подозрительной, даже жуткой кажется от их имени чья-то дурацкая выходка с портретом Зеваева. Спрашивается: кому это надо? И что все это означает? И все же нужно более тесно пообщаться с этими Гусевыми. В том смысле, что с ними следует поговорить. Ведь как-то этот неизвестный режиссер с ними связан! Как-то их нашел в далекой деревеньке!

– Гутиэра! – снова открыла двери Аллочка и напыщенно сообщила: – К вам пришли!

Гутя даже не сообразила сначала, что ей сказали.

– Ну чего ты глазами хлопаешь? Говорю же – пришли к тебе! – уже с раздражением повторила сестрица. – Да хоть надень платье приличное, там, между прочим, мужчина. Гусев там, Матвей. Тебя просит.

– Гусев? – поразилась Гутя. – Надо же, как вовремя, только его вспомнила.

– Еще бы, – фыркнула противная родственница. – Дама у себя в будуарах, практически в неглиже, отчего бы не вспомнить прекрасного поклонника! Фи, какая ты пошлая, Гутя.

– Вот дура-то, прости господи, – покрутила пальцем у виска Гутя. – Мне поговорить с ним надо. Между прочим, этих свидетелей мы еще не допрашивали.

– Так мне его сюда на допрос позвать? – наивно хлопнула ресницами Аллочка.

– Подожди, я к нему сейчас сама выйду. Поставь чайник.

Когда Гутя вышла из комнаты, Матвей Гусев уже сидел за столом, возле него расположились Аллочка, Варька и даже Фома (не иначе, как зятя вытянули в приказном порядке).

– Угощайтесь, – хлопотала возле гостя Варька. – Аллочка, достань пончики к чаю.

– Ну какие пончики на ночь глядя, – выкручивалась Аллочка. – Матвей, у нас заведена традиция – после восьми никаких пончиков. И никакой сгущенки!

• Предыдущая
• 25/50
• Следующая