Голливудские дети - Коллинз Джеки - Страница 13

• Предыдущая
• 13/119
• Следующая

– Это насчет девочек по вызову? – поинтересовался Шеп.

Джорданна вопросительно вскинула брови:

– Она свихнулась, или что?

– Мы все знаем, что она свихнулась, – констатировал Шеп.

– Я все понимаю, – не успокаивалась Джорданна. – Но это уже слишком.

Шеп налил Джорданне чаю со льдом:.

– Она сказала мне, что если добьется успеха с девочками, то организует службу услуг для дам.

Джорданна чуть не поперхнулась чаем:

– Че-е-го?!

– Жеребчики для скучающих дам.

– С ума сойти! – Джорданна расхохоталась.

– Она совершенно серьезна. Даже спросила меня, не хочу ли я попасть в ее список.

– Да ты что, Шеп!

– Честное слово.

– Не знаю, почему меня это удивило. Она пыталась завербовать и меня – утверждала, что я могу заработать прорву денег.

– А что, можешь!

Они уставились друг на друга и расхохотались как сумасшедшие.

– Представь себе! – воскликнула Джорданна. – Появлюсь это я в черном кружевном белье и с хлыстиком в руке на пороге у кого-нибудь из папиных друзей. Интересно какая у него была бы рожа. Небось на всю жизнь зарекся бы от подобных развлечений!

– А может, и нет. Подумай, как мило!

– Шеп, ты испорчен до мозга костей.

– Мне это уже говорили, – признался он, откидывая светлую прядь со лба.

– Грэнт бы очень подошел для развлечения скучающих дам. У него для этого все данные, – заметила Джорданна.

– Разумеется, – согласился Шеп. – Моя мать давно положила на него глаз. Уверен, что если бы она могла заплатить за его услуги, это избавило бы ее от чувства вины.

– Она когда-нибудь пыталась его трахнуть?

– Да, когда нам было по пятнадцать лет, она как-то пристала к нему, когда мы вернулись из школы. Разве я тебе не рассказывал?

– Нет, конечно. А он что?

– Целых три года не появлялся в моем доме!

– Грэнт, должно быть, испугался: в твоей матери есть что-то… хищное.

– Она изголодалась по мужику.

– Неужели?

– Самая изголодавшаяся женщина – это стареющий секс-символ.

– Бедняжка Торин!

– Ее мужья становятся все моложе, она – все старше, ей почти не предлагают ролей…

– Это очень печально.

– Сейчас она живет с бывшим барменом, который считает себя по меньшей мере Джеймсом Дином.

– И сколько ему лет?

– Он чуть постарше меня.

– Ну… Если она с ним счастлива… – Джорданна отхлебнула чаю. – А как ты с ней ладишь?

– После десяти лет психотерапии я научился принимать ее такой, какая она есть.

– А она?

Шеп отвернулся, не ответив.

Джорданна не настаивала. Родители. Кто может их понять? Да и кому это нужно? Она проводила годы у психоаналитика, пока не решила, что помощь ей не нужна, и она в состоянии справиться со своими проблемами сама.

– Но справлюсь ли я? – задавала она себе вопрос. И отвечала:

– Да, наконец-то я начинаю решать свои проблемы.

Бобби Раш сидел за седьмым столиком в «Ле Дом», наблюдая за происходящим. День был хорошим – он ощущал свою власть над окружающими. Пока он ждал Мака Брукса, поток людей, останавливающихся у его столика, не иссякал. Что-то шептало ему, что он – звезда и не должен никого дожидаться. Ну и что с того? Он вполне мог контролировать свое самолюбие.

– Бобби! – Торин Ворт картинно остановилась возле его столика в сопровождении двоих коротышек-агентов апоплексического типа. Она прекрасно выглядела в своем узком белом костюмчике «монтана» и на «шпильках» от Вальтера Штейгера, особенно если учесть, что ей стукнуло пятьдесят.

Бобби вздрогнул, но ответил на приветствие Торин, несмотря на то, что последний раз они виделись на съемках одного из ее фильмов. У Бобби была маленькая роль – какая-нибудь пара строчек, и Торин почти не замечала его.

– Ты прекрасно выглядишь, – произнес он с точно отмеренной долей искренности. С юности Бобби усвоил, что в Голливуде женщинам всегда надо говорить комплименты, и они всегда верят, сколь бы фальшивы ни были слова.

– Я чувствую себя старухой! – пожаловалась Торин, прекрасно зная, что выглядит она безукоризненно. Еще бы – она много трудилась над своей внешностью – удаление жира, чистка кожи, инъекции коллагена, постоянные физические упражнения. Она даже обходилась без пластических операций.

– Я работаю без отдыха. Сам знаешь, каково это. Бобби кивнул, недоумевая, над чем же Торин так трудится.

– Я так горжусь тобой, – воскликнула Торин, сверкнув своей хищной улыбкой. У нее были крупные зубы и кроваво-красные губы. – Подумать только, ведь это я открыла тебя!

О чем говорит эта женщина?

– Ну же, Бобби. – Она наклонилась так, чтобы он видел ее впечатляющий «фирменный» бюст, – когда будешь снимать свой очередной фильм, не забудь, что своим успехом ты обязан мне. Я бы очень хотела вновь работать с тобой.

Он снова кивнул. Кажется, это было то, для чего она подошла. От дальнейшей беседы Бобби спасло приближение двух агентов. Торин не стала их знакомить с ним. Наклонившись, она расцеловала Бобби, испачкав ему щеки помадой:

– До свидания, дорогой… Многозначительная пауза.

– Ты очень, очень сексуален.

«Это все мой последний фильм, – хотелось ему сказать. – Он действует на вас всех».

Торин ушла, оставив удушливое облако духов.

«Что за город, – думал Бобби. – Когда ты на вершине, все крутится вокруг тебя, но как только успех позади – можешь лечь и сдохнуть, и даже у могильщика не найдется для тебя доброго слова».

К столику спешил, рассыпаясь в извинениях, Мак Брукс:

– Проблемы с детьми, – грустно признался он. – Если ты не женат, Бобби, то так и оставайся. В браке заводят детей, а как только они появляются, можешь прощаться с нормальной жизнью навеки. Мне нужно выпить.

Тут он сморщил нос.

– Какой у тебя ужасный лосьон после бритья!

– Здесь только что была Торин Ворт.

– Она что, собирается пойти по стопам Элизабет Тейлор?

Бобби засмеялся:

– Пока нет. Она остановилась поболтать. Уверен, что, как только ей станет известно, что здесь сидишь ты, она вернется.

– Ты слышал обо мне и Торин, а? Был у нас романчик. Да ты и сам знаешь, как это бывает – шесть недель страсти, а потом даже не можешь вспомнить ее имя. Это самая плохая актриса из тех, с кем я работал. Больше я с ней не связываюсь.

Бобби решил проявить вежливость:

– Мне очень приятно наконец-то встретиться с тобой, Мак. Я восхищаюсь твоими фильмами, особенно «Контрактом».

Мак подозвал официанта. Ему действительно хотелось выпить, и он счел, что виски со льдом – как раз то, что надо.

– Взаимно, Бобби. Я просмотрел «Трудные слезы» в студии – превосходная работа. Ты очень интересный актер, в тебе есть что-то необыкновенное. Умеешь держать публику в напряжении. Мне это нравится.

Бобби был польщен.

– Спасибо, – скромно произнес он.

– Однажды мне чуть не пришлось работать с твоим отцом.

– Тебе повезло, что только «чуть»!

«Ладно, – подумал Мак, – по крайней мере здесь, как видно, наши мнения совпадают».

– Ты прочитал сценарий? – Бобби, как видно, решил взять быка за рога.

– Прочитал. Очень понравилось. Именно поэтому я здесь.

– Ты заинтересован в этом?

– Ты не любишь терять времени, – усмехнулся Мак.

Бобби помедлил с ответом. Мысленно он прокручивал эту встречу в течение нескольких часов и дней. У Мака Брукса хорошая репутация, но вот уже несколько лет, как он не снял ни одного по-настоящему кассового фильма. Выбирать его для своего проекта было в известной степени рискованно. Тем не менее, Бобби был уверен – да что там уверен, он знал это! – что, если им удастся сработаться, лучшего режиссера, чем Мак, для этого фильма ему не найти.

– Знаешь, Мак, – медленно произнес Бобби, взвешивая каждое слово, – я потерял много времени в прошлом и теперь очень спешу.

Он пристально посмотрел на лауреата «Оскара» сверкающими голубыми глазами.

– Я жду ответа немедленно, поэтому не надо ходить вокруг да около. Ты согласен или нет?

• Предыдущая
• 13/119
• Следующая