Только вперед - Раевский Борис Маркович - Страница 33

• Предыдущая
• 33/67
• Следующая

Стараясь не хромать, он незаметно прошел в свою комнату. Надо было позвать Ивана Сергеевича. Но как это сделать, чтобы никто не догадался о случившемся? Леонид придумал — он попросил массажиста Федю пригласить Ивана Сергеевича якобы на партию в шахматы.

— До начала состязаний еще успею обыграть своего тренера, — нарочно пошутил он, расставляя фигурки на доске.

Федя был хорошим парнем, но любил поболтать. Доверять секрет ему не следовало.

Иван Сергеевич, узнав, в чем дело, на миг оторопел. Шутка сказать! Первый раз советские пловцы выехали за границу, и вдруг за час до состязаний какие-то мерзавцы выводят из строя лучшего пловца. Но растерянность его продолжалась недолго. Через секунду Иван Сергеевич уже оправился от неожиданности. Первым делом он позвонил в советское посольство и сообщил обо всем происшедшем. Потом, заперев дверь, Галузин подставил ногу Леонида под струю холодной воды и ощупал опухоль.

Иван Сергеевич был человеком действия; он не любил пустых размышлений. С больной ногой не поплывешь? Не поплывешь! Вылечить ее сейчас невозможно? Невозможно! Значит, надо снять Кочетова с соревнований и позаботиться, чтоб остальные четыре пловца не волновались, не пали духом и прошли дистанцию в полную силу. Времени до начала матча — в обрез, и размышлять долго некогда.

— Так… — спокойно сказал Галузин. — С этим хулиганьем наше посольство потом поговорит. А пока… — он развел руками, — снимаю тебя с соревнований.

— Смеетесь, Иван Сергеевич?! — закричал Кочетов. — Я буду плыть! Иначе вся команда потеряет уйму очков. Да что говорить! Вы представляете, какой крик поднимут газеты?! Они, конечно, сделают вид, что не верят в нападение хулиганов, и будут вопить, что чемпион Советского Союза просто струсил, испугался своих противников.

Иван Сергеевич и сам все это отлично понимал. Но как плыть с больной ногой? Ведь на ноги пловца падает огромная нагрузка. Никогда еще в истории спорта рекордсмены не выступали с поврежденной ногой. Если Кочетов и пройдет дистанцию, — какой результат он покажет? Ведь сюда собрались лучшие пловцы мира, борьба будет жестокой. Что, если Леонид пройдет дистанцию плохо? Зрители же не знают, что у него больная нога. Тогда-то уж газеты наверняка объявят мировой рекорд Кочетова фальшивкой.

Имеет ли он, руководитель команды, право так рисковать?

Трубка Ивана Сергеевича грозно сопела. Видно, поняв его сомнения, Леонид встал, стараясь не хромать, прошелся по комнате и, глядя прямо в глаза тренеру, твердо сказал:

— Я буду плыть, товарищ Галузин. И ручаюсь — не подведу команду! Мы с вами не только спортсмены, Иван Сергеевич, мы — коммунисты!

Вскоре желтый автобус с советскими пловцами уже мчался мимо загородных вилл и длинных портовых складов. Он въехал в город и затарахтел по узким, выложенным клинкером[15] набережным бесчисленных каналов, вдоль которых выстроились остроконечные кирхи и аккуратные, словно игрушечные, фиолетовые, синие и зеленые домики с крутой черепичной крышей.

Желтый автобус с красным флажком на радиаторе с трудом продвигался по узким улицам. Чем ближе к бассейну, тем медленнее он ехал. Сотни машин, мотоциклов, трамваев шли сплошным потоком. На каждом перекрестке возникали «пробки». Казалось, сегодня все дороги города ведут в бассейн «Овервинниг».

Особенно много было велосипедистов. Леонид, как только приехал в Голландию, заметил, что здесь велосипедистов гораздо больше, чем у нас. По улицам едут на велосипедах старухи с кошелками — в магазины, первоклассники с портфелями — в школу, на велосипедах едут священнослужители в храм божий, и садоводы с корзинами тюльпанов. Зачастую на велосипеде особой конструкции едут сразу папа, мама и дочка — вся семья.

Если и в обычные дни велосипедистов было много, то сегодня они просто завладели улицами.

Только через сорок минут прибыли советские пловцы к месту соревнования.

Иван Сергеевич и Леонид заперлись в кабинке, на дверях которой мелом было написано «СССР». Галузин нарочно выбрал кабинку поближе к старту, чтобы не утруждать лишней ходьбой больную ногу Леонида. Остальные четыре советских пловца разместились рядом.

Вскоре в дверь кабинки постучали.

— В чем дело? — не открывая, сердито опросил Галузин.

Вместо ответа в щель между дверью и косяком кто-то просунул желтую картонную карточку. На ней было напечатано:

«Леонид Кочетов, Союз Советских Социалистических Республик». Внизу стоял номер дорожки.

Леонид быстро надел алый костюм чемпиона с вышитыми шелком на груди четырьмя буквами «СССР» и гербом Советского Союза. На голову он натянул красную матерчатую шапочку.

До начала заплыва оставалось семь минут. Теперь надо отвлечься. Есть такое золотое правило: перед самым стартом спортсмен не должен думать о предстоящем матче.

Леонид посмотрел на столик. Там лежала толстая, в кожаном переплете, библия.

«Зачем она здесь?» — удивился он…

Леонид не знал, что такие же библии лежат во всех номерах голландских отелей и во многих других местах. Это забота о приезжих. Очевидно, и устроители матча хотели позаботиться о спортсменах, — а вдруг кому-либо захочется перед состязанием помолиться или почитать священную книгу, чтобы бог помог ему опередить соперников.

Леонид отодвинул библию и взял со столика забытые кем-то фотографии. На первом снимке был изображен пожилой мужчина. Изо рта у него торчало множество дымящихся папирос. Странная фотография удивила Леонида. Но помещенная под снимком подпись на английском языке сразу все объяснила.

Это был чемпион по курению. Он курил одновременно восемнадцать папирос, и, когда одна из них потухала, ему немедленно вставляли в рот другую.

Вторая фотография изображала девушку. Веревка стягивала ее волосы. Кто-то невидимый тащил веревку, поднимая девушку на крышу семиэтажного дома. Подпись гласила, что это чемпионка но крепости волос.

На третьем снимке танцевала пара — мужчина и женщина. Ноги их выделывали ловкие па, но лица у обоих были измученные, страдальческие. Казалось, оба танцора вот-вот упадут в изнеможении на пол.

Это были чемпионы по длительности танца. Они танцевали 816 часов подряд, принимая пищу «на ходу» и делая краткие перерывы для сна.

«Дикари! Цивилизованные дикари! — с отвращением подумал Леонид и отшвырнул фотографии. — В какую глупую забаву превратили они спорт!»

На глаза ему попалась желтая картонная карточка с номером дорожки. Леонид повертел карточку в руках, и гордые слова «Союз Советских Социалистических Республик», напечатанные на ней, напомнили ему дань вступления в партию.

Это было незадолго до поездки за границу, после того, как он установил свой четырнадцатый всесоюзный рекорд. Рекомендовал его Галузин и старый пловец Махмутов. Махмутов любил говорить торжественно. И хотя в комнате, когда он подписывал рекомендацию, был только он и Леонид, и они всегда были в самых простых, дружеских отношениях, — Махмутов торжественно сказал:

— Не подведи, Кочетов. Ты — гордость наша. Много тебе дано и много спросится. На тебя надеется Союз Советских Социалистических Республик!

Так и сказал — не родина, не страна, а Союз Советских Социалистических Республик. Слова эти прозвучали как-то особенно гордо и сильно взволновали Леонида.

— Пора! — сказал Иван Сергеевич.

Они вышли из кабинки. Кочетов шел медленно, чтобы не было видно, как он прихрамывает. Шум сразу оглушил их. С трибун неслись аплодисменты, свист, крики.

Огромный пятидесятиметровый бассейн выглядел необычно: на зеленоватую воду, разделенную на шесть дорожек, падали сверху лучи тридцати прожекторов. В этом ливне света вода сверкала и переливалась, как изумруд. Она просвечивалась насквозь, до дна. Зрителям будет видно каждое движение пловца над водой и под водой.

По бортам бассейна расположились одетые в белые костюмы судьи. Их было не пять, не семь, не девять, как обычно, а целых двадцать человек. Возле старта вытянулась цепочка секундометристов — восемь человек.

• Предыдущая
• 33/67
• Следующая