Наковальня звезд - Бир Грег - Страница 49
- Предыдущая
- 49/126
- Следующая
Мартин вызывал по жезлу момов.
Хаким рассматривал поверхность Небучадназара. Она уже светилась плазмой — результат работы внедрённых вглубь поверхности семян. Но это сейчас не казалось главным — вот-вот должна была захлопнуться ещё одна ловушка.
«Спутник Зари» дрейфовал на расстоянии меньше двухсот миллионов килиметров от Полыни. Если звезда станет суперновой, потрясающий взрыв нейтрино снесёт верхние слои атмосферы.
В небольшом количестве нейтрино опасны не более, чем любые подобные им, никем не замечаемые частицы, беспрепятственно путешествующие сквозь толщу световых лет. Но в случае столкновения огромного количества частиц с материей — к примеру, со «Спутником Зари» или другим телом поблизости от Полыни… Это грозит им неминуемой гибелью.
Дженнифер углубилась в расчёты.
В носовом отсеке появился мом.
— Если информация верна, — произнёс он, — то существует реальная опасность. Но в тоже время открываются и экстраординарные возможности.
Дженнифер просияла:
— Реально распределить силу взрыва по разным направлениям, — торопливо начала она разъяснять свою догадку другим. — Нейтрино будут распространяться во все стороны, но большая их часть вытолкнется через полюса — возникнут две мощные струи, что-то вроде квазара. — Она сомкнула руки и двумя большими пальцами указала главные направления взрыва — вверх и вниз.
— Все правильно, — подтвердил мом.
Закусив нижнюю губу, Ганс тупо уставился в точку — куда-то между Дженнифер и момом. Наконец, он выпрямился, расслабляясь, потряс руками и произнёс:
— Ну и что же нам делать?
— Нужно использовать свалившуюся с неба энергию, как горючее для суперускорения, для перехода на новую орбиту, — ответил мом.
Дженнифер залилась истерическим смехом, словно ей сообщили самую смешную на свете вещь.
— Верно, верно! — сквозь смех восклицала она.
— В наших силах оградить корабль от воздействия нейтринного шторма, — продолжал мом. — Под давлением нейтрино нас вытолкнет из системы.
— Мы уподобимся семенам, уносимым ветром, — подхватила Дженнифер, — нас унесёт в глубокий космос.
— После взрыва окружающая среда будет перенасыщена газообразными веществами, — сказал мом. — Мы сможем воспользоваться ими, даже если будем вне системы.
— Они хотят уничтожить нас, но вместо этого даруют нам спасение! — радовалась Дженнифер.
— Зачем им это? — недоуменно спросил Гарпал. — Почему они дают нам такую возможность?
— Вполне вероятно, что они всё-таки уничтожат нас, — ответил мом. — Однако возможность спасения тоже существует. Мы должны действовать быстро и умело. Предупредите команду о предстоящем суперускорении, пусть включат ограничительные поля. Начнём через несколько минут.
Мартин взглянул на звёздную сферу. Лёгкая дымка покрывала поверхность Небучадназара, кое-где возникали яркие вспышки. Нейтронные и антинейтронные семена, проникшие вглубь планеты, раскалили её поверхность до состояния плазмы. Но высвобожденной энергии было явно недостаточно, чтобы взрывом разнести планету на кусочки, как это случилось с Землёй. Небучадназар сохранит свою сферическую форму. Однако на протяжении миллионов последующих лет поверхность планеты будет представлять из себя застывшую магму.
Мартин не испытывал радости по поводу этой малой победы — тот факт, что планета активно участвовала в подготовке собственной гибели, не вызывал у него ликований. Самопожертвование, задуманное теми, кто подготовил ловушку, было комически абсурдным. Однако готовившийся взрыв действительно даёт экипажу шанс выжить, шанс продолжить и закончить Работу…
Мартин расхохотался. Дженнифер присоединилась к нему. Гарпал поморщился и направился к выходу — координировать действия команды. Ганс уставился на Мартина и Дженнифер, как на сумасшедших, затем крякнул, энергично тряхнув головой.
Тереза оценила бы эту ситуацию, — подумал Мартин. — Ну а Вильям, тот был бы просто в восторге.
Они вернули свои бомбардировщики и приготовились к шторму.
Агония Полыни продолжалась семь часов. Магнитное поле звезды перераспределилось таким образом, что солнечный ветер дул одновременно в направлении двух полюсов. Недра планеты, вскипая, вздымались и устремлялись двумя бешенными потоками. Звезда походила на фантастическую репу с обильной листвой на верхушке и причудливо разветвляющимися корнями.
Миллиарды нейтрино вгрызлись во внутренности звезды, уничтожая её невидимые, неизведанные сферы, смешивая позитивное и негативное, материю и антиматерию. Амбиплазма, вырабатываемая этими смертоносными частицами, неуклонно выбрасывалась во внешний мир.
Момы хронометрировали все происходящее.
Ганс собрал всю команду в учебной комнате. В полной тишине они сидели перед звёздной сферой, наблюдая за событиями, не поддающимися не только их контролю, но даже пониманию.
Мартин расположился рядом с экраном. Страх сковал его тело, но печаль, пронизывающая все его мысли, не позволила сосредоточиться на предстоящих событиях. Его взгляд остановился на Розе Саквойе. Закрыв глаза, она сидела в неуклюжей позе лотоса и слегка покачивалась. Мартин позавидовал её дару духовного самоуспокоения, её способности раствориться в своём внутреннем мире, не зависящем от внешних факторов. Как она достигала этого?
Происходящее на звёздной сфере можно было оценить только абстрактно. Да и с чем можно сравнить энергию умирающей звезды? Для того, чтобы уничтожить человеческую жизнь — их жизни — хватит и мизерной доли этой высвободившейся силы.
Годами раньше они взгромоздились на гребень громадной волны, и вот сейчас она разбивается вдребезги. И любой мизерный пузырёк в этом пенящемся водовороте способен погасить свечи их жизней — окончательно, навеки, без погребения.
Мозг Мартина находился в таком состоянии, что он не столько понимал происходящие вещи, сколько чувствовал. Эта способность присоединилась к страху, как анатомический придаток к телу.
А так как чувства не могут долго оставаться на одном уровне, страх перешёл в следующие стадии: спустя час он сменился оцепенелостью, затем — лёгким любопытством, казавшимся невозможным всего несколько минут назад, взглядом как бы со стороны.
Разбросанные островки сознания начали выдавать комментарии: Эта тёмная сторона души… Не так уж и страшно… Это была только паника, вызванная переоцениванием их мощи… Они не испытали того, что испытал ты… Они должны… Они должны…
По учебной комнате пронёсся утробный стон, когда они почувствовали, что опустились и сомкнулись поля. Мартин ощутил боль во всём теле, все внутренние процессы организма замедлились.
Волны темноты прошли перед глазами, поля подавили физиологические чувства.
Однако кое-что сохранилось в памяти. Что способствовало этому? Проблески сознания? Воображение? Кто мог сказать, когда включилась память? Во время их изолирования полями или позже — когда уравновесились химические реакции мозга?…
То, что осталось в его памяти, мозг сохранил каким-то волшебным образом — в виде обрывочных фрагментов, в которых умирающая планета представлялась, как живое существо, и в виде притчи. Но от этого воспоминания не стали менее мучительными…
Полынь
распустившаяся, как нарцисс
с двумя ниспадающими каскадами светлых волос
и следы нейтрино, фантом частиц такого количества, что их воздействие было в миллионы раз мощнее ураганного ветра
боль во всём теле, воздействие нейтрино, стремящегося изменить его физиологию; едва различимый шёпот молитвы погрузившихся в нирвану детей и внезапно — крик, оглушающий крик, пронзительный вопль радости детей, получивших свободу
перекроенный «Спутник Зари», достигнувший точки южного полюса, двигающийся сначала — медленно, исчерпав горючее, затем — стремительно, под напором нейтрино; экипаж, старающийся сохранить право на существование в этом бешенном урагане, сопротивляющийся субъядерной силе, навязывающей смерть.
Лис обратился к урагану: «Я собираюсь в дальнее путешествие. Можешь ты подхватить меня для скорости?» Ураган бесстрастно посмотрел на хилого Лиса своим огромным глазом и спросил: «Чем ты отплатишь мне за это?» «Я позволю тебе нашёптывать свои мечты.» «Но я должен уничтожить всё, что несу. Ты живое существо и не захочешь умереть.» «Если ты оставишь меня в живых, я узнаю о тебе самое сокровенное и расскажу всем живым существам, чтобы они почувствовали симпатию к тебе.» «Зачем мне их симпатия? Я всемогущ.» «Это так. Но однажды твои ветры стихнут. Но даже когда ты исчезнешь, мои потомки будут рассказывать историю о пра — прадедушке Лисе, который был унесён ветрами, выжил и познал секреты урагана.» «Тогда они перестанут бояться меня. А кто я есть, если не внушаю страха?» «О, ни одно живое существо не может быть настолько сильным, чтобы не бояться тебя. Я дам тебе нечто большее. Я дам тебе голос, неподвластный времени. Это гораздо больше, чем бессловестный бешенный рёв.»
- Предыдущая
- 49/126
- Следующая
