Эон - Бир Грег - Страница 7
- Предыдущая
- 7/117
- Следующая
Послышался мелодичный сигнал вызова.
– ОТМ три-семь, – произнес спокойный мужской голос. – Стыковочный узел вращается в рабочем режиме. Двигайтесь вперед со скоростью одна десятая метра в секунду.
Рита щелкнула переключателем, и вспыхнули прожектора ОТМ, частично осветив внутренность серого цилиндра, внутри которого находился модуль. Впереди появились четыре ряда огней, слегка покачивающихся вперед и назад, пока регулировалась скорость вращения стыковочного узла.
– Поехали.
– ОТМ медленно двинулся вперед.
Патриция кивнула и зажала руки между коленями. Последовал едва различимый толчок – заработали двигатели ОТМ, – затем корабль остановился. Впереди открылся люк, и из него выплыли три человека в скафандрах с кабелями в руках. Пользуясь ранцевыми двигателями, они облетели модуль и закрепили его.
– Вы пришвартовались, ОТМ три-семь, – сообщил голос по радио несколько минут спустя. – Добро пожаловать на Камень.
– Спасибо, – сказал Джеймс или Джек. – У нас большой и ценный груз. Обращайтесь с ним поаккуратнее.
– Импортный или местный?
– Местный. Лучших калифорнийских сортов.
Патриция не знала, говорят они о вине или о ней, но была слишком взволнована, чтобы спросить.
– Понял вас.
– Посвятите нас в какие-нибудь новые тайны, проводник. – попросила блондинка.
– Мои люди хотят получить груз через пять минут.
– Время пошло.
– Новые тайны? Посмотрим. Почему ворон похож на грифельную доску?
– Ублюдок. Я подумаю, – бросил Джеймс или Джек. Он отключил связь и взлетел над креслом, чтобы помочь Патриции отстегнуть ремни. – Они тут все держат язык за зубами, – сообщил он, ведя ее к выходу. – Оставляю вас на их милость. И обещайте нам когда-нибудь – обещаете? – Он отечески похлопал ее по плечу. – Когда все здесь образуется, и мы соберемся в баре в Саусалито… – Он улыбнулся, представив себе всю нелепость этой картины. – Расскажите нам, что, черт побери, здесь стряслось, шаг за шагом? Мы будем наслаждаться этим всю оставшуюся жизнь.
– Почему вы думаете, что мне об этом расскажут? – спросила Патриция.
– Вы разве не знаете? – Рита присоединилась к ним у люка. – Вам даны неограниченные полномочия. Ваша задача – спасти их коллективную шкуру.
Патриция забралась в переходной пузырь, и люк за ней закрыли. Глядя в иллюминатор, она видела любопытство на лицах оставшихся. Шлюзовая камера открылась, и появились два человека в скафандрах, которые извлекли пузырь из ОТМ. Ее передали из рук в руки через круглое отверстие в темно-серой поверхности стыковочного узла.
Глава 2
На расстоянии двадцати пяти километров от оси вращение Камня создавало силу тяжести в шесть десятых земной. Гарри Лэньер ежедневно пользовался этим для гимнастических упражнений, которые были бы сложны или просто невозможны на Земле. Он раскачивался вперед и назад, с силой выдыхая воздух, и взлетал над брусьями и ямой с великолепным белым песком. Вертеться и переворачиваться было легко – нужен был только замах ногами.
Эта разминка освобождала его мозг от каких-либо мыслей – по крайней мере, на несколько минут – и вновь возвращала к тем дням, когда он был чемпионом колледжа по гимнастике.
Первая камера Камня в поперечном сечении напоминала короткий толстый цилиндр диаметром в пятьдесят километров и длиной в тридцать. Поскольку каждая из первых шести камер Камня была шире в диаметре, чем по длине, они напоминали глубокие долины. Их иногда так и называли.
Лэньер на секунду замер, вытянув пальцы ног, и посмотрел вверх на плазменную трубку. Кольца света проходили сквозь ионизированный газ, немногим более плотный, чем почти идеальный вакуум вокруг, и проносились по оси от одной стены камеры к другой с такой скоростью, что глаз воспринимал их движение как непрерывный прозрачный светящийся луч или трубку. Плазменная трубка – и ее продолжения в других камерах – освещала внутренности Камня и делала это в течение двенадцати столетий с небольшим.
Лэньер спрыгнул на песок и вытер руки о трусы. Он посвящал гимнастике около часа – не больше, – как только предоставлялась такая возможность, что случалось нечасто. Его мускулы ощущали недостаток силы тяжести, но, по крайней мере, он привык к разреженному воздуху.
Гарри провел рукой по коротко подстриженным темным волосам, слегка встряхивая ногами, чтобы остудить их.
Вскоре ему предстояло снова вернуться в небольшой кабинет административного корпуса, снова составлять списки материалов для разнообразных экспериментов, наблюдать за тем, как сменяются научные группы в пяти тесных лабораториях, распределять оборудование и время центрального процессора… Снова к блокам памяти и информации, поступающим из второй и третьей камер…
И снова – к постоянным перебранкам на темы секретности, к постоянным жалобам русской группы на ограниченный доступ к информации.
Лэньер закрыл глаза. Со всем этим он был в состоянии справиться. Хоффман как-то раз назвала его прирожденным администратором, и он в этом не сомневался – умение руководить людьми, в особенности умными, способными людьми, было у него в крови.
Но ему предстояло вернуться и к маленькой фигурке в верхнем ящике стола. Для него эта фигурка символизировала все, что было связано с Камнем.
Это было выполненное с большим искусством трехмерное изображение человека, заключенное в хрустальном кубе. У основания куба, высота которого не превышала двенадцати сантиметров, аккуратными округлыми буквами было выгравировано имя: КОНРАД КОРЖЕНОВСКИЙ.
Корженовский был главным инженером Камня – шестьсот лет назад.
Здесь начиналось то знание – Лэньер думал о нем как о Библиотечном Звере, угрожающем пожрать его, – которое каждый день отбирало частицу его сущности, приближая его, в некотором роде, к кризису личности. И ничего нельзя было поделать с тем, что знали только он и еще десять человек. Скоро должна прибыть одиннадцатая.
Лэньеру стало жаль ее.
Гимнастические снаряды находились в пятистах метрах от научного комплекса, на полпути между ним и барьером из колючей проволоки, обозначавшим границу, которую никто не мог пересечь без сопровождения и без зеленого значка.
Поверхность долины была покрыта мягкой, сыпучей почвой, не пыльной, хотя и сухой. Кое-где росли островки травы, но по большей части первая камера была бесплодной.
Сам научный комплекс – один из двух в первой камере – напоминал древнеримский военный лагерь с земляным валом и неглубоким сухим рвом, окружающим здания. На столбах, установленных по верху вала через каждые пять метров, имелись электронные датчики. Все эти предосторожности вели свое начало с тех времен, когда вполне разумно было предполагать, что в камерах все еще могут находиться обитатели Камня и что они могут представлять определенную опасность. В силу привычки – а также ввиду того, что подобная возможность никогда не могла полностью исключаться – предосторожности сохранялись.
Лэньер прошел по солидному деревянному мосту, перекинутому через ров, и поднялся по ступеням на земляной вал, помахав своей карточкой перед одним из датчиков.
Пройдя мужского и женского бунгало, он вошел в административный корпус, мимоходом постучав пальцем по столу Энн Блейкли и помахав ей. Энн была его секретаршей и помощником уже более года. Она повернулась на стуле, подхватив блокнот.
– Гарри…
Он покачал головой, не глядя на нее, и начал подниматься по лестнице.
– Еще пять минут.
На втором этаже Лэньер вставил карточку в щель на двери своего кабинета, прижал большой палец к небольшой пластинке и вошел. Дверь автоматически захлопнулась за ним. Он снял спортивные трусы и рубашку, переодевшись в голубой комбинезон научной команды.
Кабинет был обставлен со всей возможной аккуратностью, но в нем все же ощущался некоторый беспорядок. Небольшой стол, сделанный из перегородок контейнеров ОТМ, стоял рядом с хромированными ящиками, заполненными бумажными рулонами. Узкая полка с книгами соседствовала со стеллажами для блоков памяти, закрытыми прочными пластиковыми панелями. На стенах висели карты и диаграммы.
- Предыдущая
- 7/117
- Следующая