Выбери любимый жанр

Разорванное небо - Бирюков Александр Викторович - Страница 73


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

73
* * *

После того как самолет дополковника Дошло увел за собой целую стаю ракет ПВО и растворился в небе огненным смерчем, поручик Перице Дражич остался в воздухе старшим. Он ясно видел главную цель на экране радара. Его ведомый, молодой подпоручик Мирослав Йованович, шел сзади с небольшим уступом, и две их РЛС своей синхронной работой позволяли отфильтровывать ложные сигналы, которыми в изобилии заполнила эфир система радиоэлектронной борьбы корабля. Кроме того, над водой рядом с ними появились несколько фантомных целей – выстреленные с корабля ловушки создали в воздухе облака металлостеклопластиковых волокон, отражающих радиоволны почти так же, как сам корабль, но точное положение реальной цели уже был передано в систему управления ракеты.

Дражич перестал обращать внимание на неумолкающий сигнализатор атаки, машинально бросая самолет из стороны в сторону. В принципе, последний «Москит» уже вышел на новую цель, но даже его совершенная система самонаведения в любую секунду могла сбиться, направив ракету в сторону ловушки: американская техника – достойный противник любому средству нападения. Поэтому Дражич не стал уходить с курса, а, включив РЛС в режим подсветки цели, продолжал полет, поднявшись до высоты в сотню метров.

Те же самые операции проделал и подпоручик Йованович, в обязанности которого входило всегда быть готовым заменить своего ведущего в любой момент, и момент этот наступил очень скоро. Прямо по курсу двух самолетов взорвались «Сайдуиндеры», выпущенные с F-14, подошедших на расстояние пуска ракет ближнего боя, а сзади полыхнули несколько «Стандартов».

Эффективность наведения на встречных курсах оказалась не слишком высокой, и потому ни тот ни другой самолет не развалился в воздухе. СУ поручика Перице Дражича с двумя заглохшими двигателями сохранил скорость, достаточную, чтобы продержаться в воздухе еще несколько секунд. Этих секунд хватило бы, чтобы катапультироваться, но поручик даже не пошевелил рукой, не дотронулся до спасительной ручки. Ведь он дал клятву, а теперь лишь по своей самонадеянности лишил себя возможности ее исполнить. Что ж, сам виноват. Отлого падая к морю, истребитель поручика перевернулся через крыло. В разбитом триплексе кабины совсем близко блеснула вода…

Если его СУ не взорвется, а разломится при падении, у него еще будет шанс… Ничтожно маленький, один на тысячу, на миллион!.. Судорожно содрав гермошлем, Дражич с надеждой запрокинул голову вверх. В лазурном небе над Адриатикой еще находился один сербский самолет! Это был самолет подпоручика Йовановича. Он летел вперед, оставляя за собой широкий дымный след.

– Разворот ракеты в сторону корабля! – напряженный голос словно током пронзил всех на командном посту. Макриди вздрогнул и почувствовал, что задыхается в этом помещении. На него никто не обращал внимания, и он потратил почти минуту на то, чтобы выбраться на воздух, к стальной панели мостика второго уровня – через ее узкую щель виднелось яркое и спокойное утреннее море, над которым расплывались в воздухе дымные следы запущенных недавно ракет. Минута… Ракета пролетает примерно сто километров за две с половиной минуты. И хотя адмирал понимал, что подвергает себя опасности, он все-таки не уходил, надеясь увидеть, как эта ракета разлетится на куски под выстрелами автоматических пушек.

– Господин адмирал… Господин адмирал… Немедленно спуститесь вниз!

«Господи, это еще кто? А, тот парень, который так жалел жителей Зворника…»

– Что такое, лейтенант?

– Здесь опасно, немедленно спуститесь!

– Ладно, иду. – И в эту минуту словно взбесившиеся отбойные молотки загрохотали пушки. Замерев, адмирал и лейтенант увидели, как метнулись трассы снарядов, как длинная узкая тень неуловимо мелькнула над водой, и оба почувствовали, как содрогнулась под ногами палуба и корабль ощутимо накренился от удара. Адмирал внутренне сжался, удивляясь, как это он успевает еще думать и реагировать за невообразимо короткое время между попаданием и подрывом ракеты, но внезапно понял, что взрыва не было! И наверное, уже не будет – видимо, снаряды пушек или еще раньше осколки «Стандартов» и AMRAAMов, повредили-таки боевую часть ракеты. Вместо взрыва на корабле раздался сигнал пожарной тревоги, и лейтенант, выглянув, испуганно произнес:

– Кормовой ангар! А это что?!

Адмирал проследил за направлением взгляда лейтенанта и увидел силуэт двухкилевого самолета, летевшего прямо на них.

Подпоручик Йованович даже не смотрел на аварийное табло. Несмотря на то что летал он не так уж и давно, он и без подсказок чувствовал, что его самолет подбит и держится в воздухе последние минуты. Ему было страшно. Здесь и сейчас никто его не видел, и Мирослав мог больше не скрывать своего страха смерти. Страх этот был ему ненавистен, но всю войну неотступно следовал за ним вторым «я», и все сложнее было загонять его вовнутрь… Боже, как медленно ползет время! Почему последние секунды стали вдруг часами? Мирко про себя знал, что он никогда не был храбрецом, как сотни тысяч его соотечественников, вовлеченных в страшную битву за жизнь… Его сверстники еще в школе дрались по малейшему поводу и вовсе без повода, бравировали небрежением к боли и опасности, становились героями ночных улиц, наказанием для родителей и постоянными клиентами полиции… Мирко не был на них похож, он рос тихим и робким пареньком, всецело поглощенным единственной безудержной страстью – авиационной техникой. Он мечтал создавать самолеты, из него вышел бы, наверное, знаменитый авиаконструктор… Но когда враги смыкают кольцо, нужны летчики-истребители, а не инженеры! Он не хотел лететь на это опасное задание, хотя никогда никому об этом не рассказывал. Он не годится в герои, его должны были сбить первым! Героем мог стать, например, самый храбрый из них Момчило Германович или самый опытный Светозар Дошло… Но теперь, когда последний самолет группы исчез под водой, он понял, что остался один. Их священная клятва должна быть исполнена им или не исполнена вообще. «Что ж, тогда вперед, Мирко Йованович! Никто и никогда не узнает, что именно ты направил свой самолет следом за своей же ракетой в ту самую заклятую цель! И никто никогда не узнает, что тебе было страшно умирать…» Мирко, не обращая внимания на тревожную сигнализацию, вывел двигатели на чрезвычайный режим, в котором они разгоняли поврежденный самолет до скорости, немыслимой на такой высоте.

Впереди виднелся силуэт длинного корабля с громоздкой надстройкой, от которого к «сухому» тянулись трассы скорострельных пушек. Когда одна из этих трасс пересекла кабину, подпоручик обмяк в кресле, а на приборную панель легла россыпь ярко-красных брызг. Ничто уже не могло изменить курса, на котором чудовищно разбухал в размерах «Оушн», и в ожидании страшного удара подпоручик Мирослав Йованович закрыл глаза, смирившись с неизбежным.

Молодому офицеру, глядевшему на приближающийся самолет, вдруг показалось, что он смотрит замедленные кадры черно-белой кинохроники, – в критические минуты бывает, что сознание начинает воспринимать мгновенные события неторопливо и обстоятельно, именно это и произошло с лейтенантом. Он видел, как все вырастает и вырастает силуэт самолета, как почти в упор бьют по нему автоматические пушки, срывая дымящиеся куски дюраля с крыльев, как медленно открывает рот адмирал, наверное, чтобы отдать какой-то очень важный приказ…

Но в этот момент то, что еще недавно было самолетом СУ-27, стало теперь мощным тараном, начиненным зажигательной смесью и ударило в надстройку корабля всеми своими двадцатью тоннами, помноженными на семьсот метров в секунду.

От этого удара корабль вновь накренился, гораздо сильнее, чем раньше, и люди, гасившие разгоравшийся пожар в ангаре, повалились друг на друга, роняя огнетушители и брандспойты, а два горящих десантных катера на воздушной подушке отшвырнуло на соседние, и локализованный было пожар сразу же распространился вширь.

Но в настоящий ад превратилась надстройка корабля – теперь это была искореженная и смятая мешанина из стали, алюминия, огня и человеческих тел. В небо вздымались языки пламени, из рваных трубопроводов извергались пар и вода, короткие замыкания в электрических кабелях били фонтанами искр, и обезглавленный труп около одного из них бессмысленно и страшно дергался.

73
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело