Роковые кости - Бишоф Дэвид - Страница 40
- Предыдущая
- 40/41
- Следующая
Он не стал тратить время на созерцание звездного неба. Достав из кармана бутылочку, он высыпал на ладонь немного заранее заготовленной смеси и развеял ее в тумане, прокричав нужное заклинание.
Туман тут же перестал вертеться. Крупицы волшебного порошка повисли в воздухе, как намагниченные снежинки. Затем между ними протянулись силовые линии, и вскоре гигантская паутина энергии охватила весь остров.
Довольный результатом, Нилрем приступил к следующей задаче. Он извлек из другого кармана колоду Таро с египетскими пирамидами на рубашках и, не переворачивая лицом, перетасовал карты. Путешествие может оказаться и быстрым, и не очень — в зависимости от того, в какой момент откроется карта цели.
Нилрем нараспев произнес очередное заклинание, снял верхнюю карту и перевернул ее. Восьмерка кубков. Как удачно! Эта карта означала поиск новых путей. Нилрем подбросил ее в воздух. Карта зависла примерно в двух футах от обрыва и в футе над землей.
Кроули Нилрем встал на нее одной ногой, как на ступеньку. Остров погрузился в стазис, исчез, и маг оказался в незнакомой стране, где вовсю бушевала метель. Задрожав от холода, Нилрем открыл и подбросил следующую карту, даже не глядя на рисунок: это можно сделать и позже, когда использованные карты соберутся с обратной стороны колоды. Ветер и снег сменились пустыней; пески и солнце — облачной пеленой; сырость и дождь — многоцветной радугой. Маг шагал из одного мира в другой, словно по ступеням гигантской лестницы.
Наконец открылась нужная карта — Первосвященник.
Маман посоветовала Нилрему обратиться за советом к самому одухотворенному из Девяти Игромейстеров — Язону Остлопу. Собирать совет Девятки лучше всего в поместье Язона — там всегда царила самая спокойная атмосфера.
Нилрем ступил на карту, и вместо цветущего сада его взору предстало обнесенное забором поле перед деревенской усадьбой.
В лесу по соседству весело заливались щебетом невидимые птицы. Пахло свежескошенной травой, веяло прохладой.
Нилрем подобрал Первосвященника и велел использованным картам вернуться в колоду. Затем он по возможности привел себя в порядок, надеясь, что Язон извинит его за встрепанный вид, приняв к сведению нелегкую ситуацию, в которой оказался его коллега.
На входной двери дома висел молоток в виде драконьей головы. Нилрем постучался. Никто не ответил. Тогда маг подергал за ручку. Дверь оказалась незапертой, и Нилрем прошел в прихожую.
Усадьба Остлопа коренным образом отличалась от владений Кроули Нилрема.
Достаточно упомянуть, что просторные комнаты этого дома всегда содержались в порядке. Интерьер был подобран в стиле арт-нуво: колонны с причудливыми завитушками, чучела павлинов, драпировки на стенах, изысканные персидские ковры… Все вокруг было отмечено печатью изящества и хранило безупречную чистоту; в воздухе висел едва уловимый запах воска.
— Але! — крикнул Кроули Нилрем. — Есть кто живой? — Странно… Даже слуг не видно… — Остлоп! Эй, приятель! Ты дома?
Нилрем принялся методично обследовать комнаты. Все было на привычных местах, от диванов до половичков. Нилрем припомнил, что Игровая Комната Язона Остлопа находилась в западном флигеле. Маг отправился разыскивать ее, решив, что с учетом недавних событий Язону там самое место.
Вдоль стен коридора красовались парадные портреты предков Язона и прежних владельцев его особняка. Костюмы на портретах поражали взгляд буйным разнообразием, но на всех лицах было совершенно одинаковое выражение надменной снисходительности к миру, столь характерное для Игромейстеров.
«Какого дьявола я выбрал эту профессию?» — раздраженно подумал Нилрем.
Поначалу, конечно, это было очень забавно. Вся работа сводилась к игре, а игра была самой что ни на есть ответственной работой. Ведь именно игра лежала в основе любого творчества!
Неудивительно поэтому, что структура Полимира в конечном счете зависела от Магии Игр. О чем еще мечтать любому здравомыслящему существу, как не о роли владыки Волшебных Костей — этого неиссякающего источника метких ударов случая в игральных залах Бытия?
Но как бы ни увлекательна была такая роль, каждый Игромейстер всю свою жизнь держит тигра за хвост, и сейчас Кроули Нилрем ощутил на своей шкуре зубы этого тигра. Ага! Вот и вход!
Надпись над дверью гласила: «ОСТАВЬ ОДЕЖДУ, ВСЯК СЮДА ВХОДЯЩИЙ».
Остлоп никогда не упускал случая для удачной остроты. Юмор был профессиональной слабостью многих Игромейстеров — работа такая. Чтобы не зарывать в землю свои юмористические таланты, они развлекались созданием совершенно абсурдных и презабавных вспомогательных капсул, где перед общим запуском по всем уровням отрабатывалась тактика и стратегия очередного тура Игры. Остлоп был настоящим специалистом по строительству этих псевдомиров, годных и для развлечения, и для тренировки. Так называемое Казино до сих пор пользовалось беспрецедентной популярностью среди чародеев из всех известных вселенных; и каждый уик-энд в карманы его создателя текли реки денег. Нилрем постучался в дверь.
— Язон? Эй, приятель, ты там? Не против, если я войду? Язон, это Кроули!
Ну же, впусти меня!
Но ответом на жизнерадостную тираду Нилрема по-прежнему было молчание. Маг подождал несколько секунд и толкнул дверь. Она тоже оказалась незаперта.
Нилрем вошел. Игровая Комната Язона Остлопа во многом напоминала аналогичное святилище в особняке его коллеги, разве что, как и прочие помещения в доме, была значительно чище и упорядоченное.
Игровая Доска, представляющая Темный Круг, тоже, как и в доме Кроули Нилрема, изменила свою форму. Она и здесь висела под потолком в обличье ленты Мебиуса, постыдно изодранной по краям.
А с Игровой Доски свешивался вниз головой сам Язон Остлоп, привязанный за одну ногу веревкой.
Его длинные серебристые волосы, испачканные запекшейся кровью, почти касались изящной резной крышки Игрового Стола. Руки Язона были связаны за спиной.
Поза его весьма напоминала Повешенного из карт Таро.
— Язон!!! — завопил Кроули Нилрем. Он подбежал к своему коллеге и невольному противнику по Играм, оглядываясь по сторонам в поисках ножа. Надо было перерезать веревку. Остлоп открыл глаза. — О-о-о! — простонал Нилрем. — Язон! Что случилось, старина?
Остлоп кое-как остановил на Нилреме блуждающий, мутный взгляд.
— Если бы не… так долго… — пробормотал он. Он немного повернул голову, и Нилрем ахнул от ужаса. Прямо в виске Язона торчала большая четырехгранная игральная кость с острыми шипами на углах. От движения из раны вытекла капелька крови и упала на стол.
— Он вернулся, — молвил Остлоп. — Я его хотел… кристаллом… Возьми его.
— Да, старина. Я знаю, что он вернулся, но сейчас самое главное — снять тебя оттуда и наложить Заклятие Исцеления.
— Нет… слушай меня! Семь четверок подряд на хрустальной игральной кости!
Семь четверок подряд на Танцующей Кости сумеют…
Вздрогнув в последний раз, Язон Остлоп умер. Вернуть его к жизни магическими средствами было невозможно, поскольку его убили магическим предметом — Танцующей Костью. Опечаленный до глубины души, Кроули Нилрем разыскал нож и перерезал веревку, на которой висело тело его коллеги. Он вытащил игральную кость из виска мертвого мага и тщательно протер ее тряпочкой.
Танцующая Кость была из Первозданного Комплекта Роковых Костей. При помощи этих костей была создана Магия Игр, управляющая ныне Полимиром. Каждый Игромейстер владел по меньшей мере одной из них, наделенной теми или иными скрытыми силами. Принадлежащие Нилрему «Глаза Слоновой Кости» сейчас лежали в целости и сохранности в кармане пальто, рядом с колодами карт. Но Танцующая Кость была гораздо сильнее: она входила в ту часть Первозданного Комплекта, которая использовалась для сотворения Свитков Цели. Этот пирамидальный осколок никому не известного вещества не раз лежал на ладони самого Творца… и на чудовищной ладони того. Другого. Танцующей эту Кость прозвали за то, что она имела обыкновение вертеться и кружиться на одном из углов, прежде чем лечь на грань. В отличие от других костей количество очков на ее гранях помечалось цифрами. Это была кость непредсказуемых подводных течений, тайных событий и парадоксальных поворотов судьбы.
- Предыдущая
- 40/41
- Следующая
