Тайна голубой лагуны - Блайтон Энид - Страница 9

• Предыдущая
• 9/42
• Следующая

Люси облегченно вздохнула.

– Прекрасно. Билл, ты будешь спать с бородой?

– Наверное. Я ее так крепко приклеил, что сдирать ее будет довольно-таки болезненно. Когда приедем на острова, где нас никто не будет видеть, вот тогда и сниму ее окончательно. Тебе что – моя борода не нравится?

– Не очень, – призналась Люси. – Ты в ней какой-то не родной. И я успокаиваюсь, только когда слышу твой голос.

– Ну тогда, чтобы не пугаться, закрой глаза, – со смехом посоветовал Билл. – Спокойной ночи, барышни! Молодые люди, пойдемте я отведу вас в ваше купе.

Утром я вас всех разбужу, и мы отправимся завтракать в вагон-ресторан.

– Вообще говоря, мне уже сейчас есть хочется, – сказал Филипп. – Мы, правда, довольно плотно поужинали, но с тех пор прошло >же столько времени.

– Подожди минутку. Я сейчас притащу пару бутербродов и бананы, – сказал Билл. – Только особо не засиживайтесь, уже поздно.

– Ах, еще только десять, – сказала Дина и громко зевнула. За ней зевнул Кики, а вслед за ним, как по команде, и остальные.

Билл принес из своего купе бутерброды и бананы. Потом пожелал девочкам спокойной ночи и отвел Джека и Филиппа в их «спальню». Ребятам все ужасно нравилось. Нравилось переодеваться в раскачивающемся вагоне поезда, мчащегося в ночи со скоростью восемьдесят километров в час. Улегшись в постель, они еще долго прислушивались к звонкому перестуку колес.

«Мы едем, едем, едем в далекие края», – напевали колеса на ухо Люси. Она устало сомкнула веки, а колеса продолжали петь ей свою колыбельную песенку: «Мы едем, едем, едем в далекие края»…

Несмотря на все треволнения, ребята быстро заснули. Не трудно предположить, что им виделось во сне: изумрудная морская вода, прозрачная, как хрусталь, пенистые белоснежные облака, бегущие по бесконечно далекому голубому небу и… птицы, птицы, птицы.

«Мы едем, едем, едем в далекие края…»

К следующему утру они одолели уже больше половины пути. Билл постучал по стенкам своего купе, чтобы разбудить ребят. Они быстро оделись и голодной толпой помчались в вагон-ресторан. Каждый раз, вылезая в грохочущий тамбур, Люси испуганно хватала Билла за руку.

– Мне все кажется, что стоит мне войти в тамбур, как вагоны начнут разъезжаться в разные стороны, – смущенно объяснила она под издевательский смех друзей. Только Билл не смеялся, и каждый раз, подходя к опасному месту, бережно брал девочку за руку.

За завтраком Кики вел себя безобразно. Рассерженный тем, что ему не досталось ни одной баночки с джемом, он принялся хулиганить, разбрасывая вокруг куски тостов. Предложенные ему семечки Кики отклонил, сопроводив свой отказ наглыми замечаниями. Когда же он заметил бурный интерес, проявляемый к его персоне сидевшими в ресторане попутчиками, его форменным образом понесло.

– Да замолкни ты наконец! – не выдержал Билл и чувствительно врезал попугаю по клюву. Разъяренный Кики с пронзительным криком кинулся на Билла и вырвал у него из бороды целый клок волос. После этого он незамедлительно ретировался под стол, где принялся, задумчиво приговаривая что-то, тщательно разбирать отдельные волоски добытого трофея. Он все никак не мог понять, откуда на лице у Билла вдруг появилось это непонятное новообразование.

– Оставь его в покое! – сказал Билл Джеку, наклонившемуся, чтобы вытащить своего любимца из-под стола. – Так он, по крайней мере, хотя бы недолго будет при деле. – Потом озабоченно ощупал свой подбородок. – Наверное, выгляжу я ужасно?

– Да нет, совсем не заметно, – успокоил его Джек. – Кики по дороге всегда немного взвинченный. А хуже всего бывает, когда я возвращаюсь с ним из школы домой. То он начинает свистеть как дежурный по станции, то вдруг призывает всех вокруг срочно высморкаться и вытереть ноги. А когда поезд въезжает в туннель, он начинает так вопить, что просто уши закладывает.

– И все равно он – лапочка, – заступилась Люси за товарища по играм, скрыв от присутствующих, что как раз в этот момент Кики успешно развязал шнурки на ее туфлях и ловко вытащил их из дырочек.

Поездка продолжалась очень долго. На большой, оживленной станции они сделали пересадку. Новый поезд, в котором они оказались, был короче первого и ехал гораздо медленнее. Он доставил их в город, расположенный на берегу моря. И вот наконец вдали сверкнула узкая голубая полоска, заставив восторженно забиться ребячьи сердца. Море, море! Как же они его любили!

– Только сейчас я почувствовала себя по-настоящему на каникулах, – сказала Люси. – Для меня каникулы начинаются только тогда, когда я вижу море.

Люси своими словами выразила общее настроение всей компании. Вне себя от радости, они принялись буквально ходить на головах и вопить дикими голосами. Да и Кики, можно сказать, пошел в разнос, пустившись исполнять на багажной полке какой-то экзотический индейский танец. На плечо к Джеку он вернулся не раньше, чем поезд остановился и все вышли на перрон.

Ребята восторженно вдыхали полной грудью свежий морской воздух. Волосы девочек и борода Билла развевались на ветру. Кики старательно поворачивался клювом против ветра, потому как терпеть не мог, когда его перья были растрепаны.

Сытно пообедав в гостинице, они отправились на пристань. Катер Билла только что подошел. Человек, доставивший катер, хорошо знал Билла, и ему было известно, в каком обличье тот должен был появиться.

– Здрасьте, доктор Уокер! – громко сказал он —

Погода для вашей экспедиции самая что ни на есть подходящая. Все готово.

– Продуктов заготовили достаточно, Хенти? – спросил Билл, зорко взглянув на него сквозь толстые стекла очков.

– Достаточно, чтобы пересидеть осаду, – ответил Хенти. – Я выведу вас в море, а потом вернусь в гавань на веслах.

Они взошли на борт катера с маленькой каютой на носу. Увидев множество банок с консервами, Джек удовлетворенно улыбнулся. Маленький холодильник в каюте тоже был забит до отказа. Стало быть, с едой проблем не будет. А это – дело первостепенной важности, считал Джек, потому что, если целый день торчишь на воздухе, есть хочется постоянно.

Хенти вывел катер из гавани. Его маленькая весельная лодка плясала на волнах позади катера. Когда они вышли в открытое море, он начал прощаться.

– Удачи вам! – сказал он и крепко пожал Биллу руку. – Будем регулярно ждать ваших сообщений. Передатчик в полном порядке. На борту имеется также комплект запасных батарей. Еще раз всего наилучшего! Через две недели я буду здесь, чтобы забрать ребят.

Он прыгнул в свою лодку и энергично погреб к берегу. Плеск весел быстро удалялся, лодка становилась все меньше и меньше, а скоро и вовсе исчезла из виду.

– Ну наконец-то мы в море. – Билл удовлетворенно вздохнул – Можно наконец избавиться от этой дурацкой бороды и от очков с плащом в придачу. Филипп, ты ведь, кажется, умеешь управлять моторной лодкой, да? Бери штурвал, а я пока пойду приведу себя в человеческий вид. Здесь меня уже никто не увидит, так что можно снова стать самим собой. Держи курс на норд-норд-ост!

Филипп гордо встал к штурвалу. Мотор работал как часы, и катер быстро помчался, рассекая носом водную гладь. День выдался великолепный. Майское солнце светило, как летом, в небе парили крохотные белые облачка, солнечные лучи, танцуя, играли на волнах.

– Красота! – Довольно покряхтывая, Джек опустился на лавку рядом с Филиппом. – Так жить можно!

Люси, счастливо улыбаясь, мечтательно всматривалась вдаль.

– Да, первый день каникул – всегда самый лучший! Тебя охватывает какое-то непередаваемо радостное чувство в предвкушении бесконечно долгих, пронизанных солнцем и наполненных блаженным бездельем дней отдыха, как будто ты погружен в чудесный волшебный сон.

– Все это для тебя плохо кончится: ты станешь поэтессой, – ядовито заметил Филипп.

– Что ж, если поэты живут, наполненные такими чувствами, я не возражаю, – ответила Люси. – Единственно неприятное во всем этом – необходимость писать стихи.

• Предыдущая
• 9/42
• Следующая