Выбери любимый жанр

Каникулы Кроша - Рыбаков Анатолий Наумович - Страница 19


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

19

Веэн не удивился моему смеху, смотрел на меня и дожидался, когда я кончу смеяться. Я кончил смеяться так же внезапно, как начал. Вытер глаза и перестал смеяться.

– Что же будет дальше? – спросил Веэн. – Намерен ты дружить с Костей?

– С Костей дружить буду, а заниматься нэцкэ – нет, не буду.

По-видимому, я сказал это очень твердо. Веэн пристально посмотрел на меня:

– Это твое окончательное решение?

– Окончательное.

– Дело твое. Где нэцкэ бамбук?

Я опустил руку в карман и вынул обе нэцкэ – бамбук и стрекозу. Краснухин так торопился меня выпроводить, что я забыл вернуть ему стрекозу.

– А ну покажи, что это у тебя?!

Веэн внимательно рассмотрел стрекозу.

– Краснухин дал?

– Краснухин.

– Зачем?

– Дал.

– Забавная нэцкэ.

– Забавная.

– Надеюсь, ты мне ее оставишь?

– Как же я могу вам ее оставить?

Веэн вынул из шкафа фигурку, изображавшую крестьянина верхом на буйволе. Вечер, кончилась работа в поле, крестьянин возвращается домой, отдыхает, сидя верхом на буйволе, поет свою песню. Это была хорошая нэцкэ. От нее веяло тишиной, спокойствием, умиротворенностью свершенного трудового дня.

– Отдашь ему буйвола.

– А если он не захочет меняться?

– Поставишь его перед совершившимся фактом.

Я положил стрекозу в карман.

– Этого я не сделаю.

Некоторое время Веэн пристально смотрел на меня. Честное слово, мне казалось, что он сейчас бросится отнимать у меня нэцкэ. От этих собирателей всего можно ожидать. Когда дело касается их коллекции, они становятся форменными психами.

Веэн не бросился отнимать у меня фигурку. Некоторое время он молчал, потом сказал:

– На твой паспорт сдана нэцкэ в антикварный, кажется музыканты... Если она продана, надо получить деньги.

– Дайте квитанцию, я пойду получу.

– Я удивился тому, что от тебя приняли ее на комиссию. При получении денег они обязательно потребуют, чтобы пришли твои родители.

– Мои родители в отъезде.

– Приедут.

Мне не слишком хотелось, чтобы об этом узнали мои родители, – зачем им знать какой-то случайный эпизод моей жизни? Тем более, что я последний раз встречаюсь с Веэном. Но Веэн меня шантажирует, хочет воспользоваться этой злополучной квитанцией. Ну и черт с ним! Я сам все расскажу своим старикам. Конечно, мне не хочется их огорчать. Я всегда предпочитаю, чтобы со мной случилось что-либо плохое, а не с ними. Если у человека и бывает тревога, то именно за близких ему людей. Когда я представляю себе какие-нибудь опасные ситуации: нападение бандитов, например, или стихийное бедствие – землетрясение, наводнение, мне становится беспокойно прежде всего за моих стариков. И хоть мой папа гораздо сильнее меня, я беспокоюсь за него больше, чем за себя. И все же лучше неприятное объяснение с отцом и матерью, чем вязнуть дальше в этой истории. Лучше признаться в плохом, чем продолжать его.

– Хорошо, – сказал я, – когда вам понадобится получить деньги за музыкантов, я это сделаю.

22

Утром ко мне явился Игорь.

– Дрыхнешь, старик?

– Лежал, читал.

– Бальзак... – Игорь повертел в руках книгу, потом положил. – Архаика, каменный век... Как ты сквозь это продираешься?

– Продираюсь.

– Бесконечные описания, никому не нужные детали, занудство, недержание мысли.

– Зато какие мысли!

– Писатель не должен высказывать своих мыслей: рассуждения автора мешают читателю думать самому.

– Все зависит от количества серого вещества в мозгу, – возразил я. – Меня лично мысли Бальзака поражают своей глубиной. И какие страсти, какие образы! Растиньяк! Или Вотрен – могучая фигура!

Игорь снисходительно улыбнулся:

– Мелодрама, провинциальный театр, буффонада, страсти-мордасти... В сущности, единственная тема Бальзака – деньги, как делать деньги.

– Не просто деньги, а разрушительная сила денег в обществе, которое...

– Общество здесь ни при чем, – поморщился Игорь так, будто мои рассуждения доставляют ему физическую боль. – В любом обществе деньги – главная сила, и не будем закрывать на это глаза... Кстати, о деньгах. Веэн велел получить с тебя должок.

– Какой должок?

– Пятнадцать талеров.

– Какие пятнадцать талеров?

– Два с полтиной – шашлычная, помнишь? Еще два с полтиной – транспортные расходы. Костя за тебя платил десять – пикник. Итого пятнадцать.

– Но ведь ты сказал – на пикник по пятерке, – только сумел пролепетать я.

– Да, с носа. А кто должен платить за твою даму?

– Но почему именно сейчас?

– Старик, никто не наступает тебе на горло, ни тебе, ни твоей песне. Зайди к Веэну и договорись, он пойдет тебе навстречу.

Я вынул деньги и молча отсчитал пятнадцать рублей. Все ясно! Они хотят, чтобы я пришел с повинной, но я не приду с повинной.

– Сразу видно делового человека, – проговорил Игорь с кислой миной. Не ожидал, что я отдам деньги.

– Сразу видно мелкую душонку, – ответил я.

– Ты о ком?!

– О Веэне.

– Зачем так грубо...

– И за тебя я рад. Наконец ты нашел свое истинное призвание. Из тебя получится отличный сборщик налогов.

– Старик, есть вещи, за которые бьют по морде!

– Ах так! – воскликнул я. – Ты хочешь получить и этот долг?

Здесь я должен рассказать про эпизод, с которого начал записки, – за что Шмаков стукнул Игоря в подбородок. Я должен был стукнуть, но Шмаков стоял ближе и опередил меня. Схлопотал же Игорь за то, что не закрыл дверь лифта. Стоял на площадке восьмого этажа, трепался с Норой, а лифт его дожидался. Жильцы выходили из себя: лифт месяц не работал, теперь работает, а ехать нельзя, изволь дожидаться, когда Игорь перестанет трепаться с Норой. Мы со Шмаковым Петром стояли внизу и дожидались, чем кончится эта заваруха, было ясно, что ничем хорошим она не кончится. И когда Игорь наконец спустился и вышел во двор, мы ему заметили, что не следует быть эгоистом. Он ответил чересчур пренебрежительно и схлопотал в подбородок. От Шмакова Петра. И если бы не вмешался Веэн, то и от меня схлопотал бы. Об этом я сейчас ему и напомнил.

– После такого разговора мы вряд ли будем продолжать знакомство, – объявил Игорь высокомерно, впрочем делая шаг назад.

Я распахнул входную дверь.

– Сае нара!

По-японски это означает «до свидания». Но у меня оно прозвучало как «Позвольте вам выйти вон!».

Здорово я показал Игорю на дверь, классический жест! «Позвольте вам выйти вон!» Отлично сработано! Отбрил я их, мелкие, ничтожные душонки. Думали купить меня за пятнадцать рублей, кусочники несчастные!

Конечно, моему бюджету они нанесли сокрушительный удар. Интересно, сколько у меня осталось? Страшновато подсчитывать, но надо смотреть правде в глаза.

Я обалдел: шесть рублей – вот все, что у меня осталось. На что же я буду жить? И куда я столько профукал?

Пятнадцать – Веэну. Крепко он меня подрубил! И не следовало отдавать – ведь я выполнял его поручения. Но поздно думать об этом, надо смотреть правде в глаза...

Итак, пятнадцать рублей Веэну... И почему все сразу? На худой конец, мог бы отдавать частями. Ужасно жалко! Веэн отлично знает, что я сейчас один и взять мне негде. Безжалостный человек! Ладно! Не умру. И надо смотреть правде в глаза.

Итак, Веэну пятнадцать рублей... Если бы... Но кончено с этим, не желаю даже думать... Веэну – пятнадцать, плавки – три с полтиной, парикмахерская – два тридцать, кофе с Игорем и Костей – восемьдесят (мог обойтись без кафе, ни одного поэта или артиста я там не увидел), телеграмма маме (сыновний долг!). Обеды вчера, позавчера и позапозавчера, кино с Зоей – рубль, такси с Зоей – еще рубль, на метро ездил, газировку пил, мороженое ел... Черт возьми, придется быть поэкономнее!

Итак, железный бюджет! Утром яйцо всмятку, стакан чая и хлеб с маслом. Чая мама оставила целую коробку, масла тоже здоровый кусище, сахара – пачка, соли – вагон... Куплю сразу десяток яиц – на все десять дней. В обед тарелка супа, ужин отдай врагу... В тридцать копеек можно уложиться. Трешка у меня остается – схожу с Зоей три раза в кино. Конечно, никаких такси. Интересно, почему Зоя так любит такси?

19
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело