Любовь и дым - Блейк Дженнифер - Страница 11

• Предыдущая
• 11/94
• Следующая

В следующий раз звук был громче. Он походил на приглушенный стон и доносился из другой спальни их дома, которая помещалась за кухней. Комната Бет. Ребекка сначала снова села, а потом неслышно соскользнула с кровати. Может, у сестры стало хуже с животом? В холодильнике были какие-то лекарства…

Ребекка прошмыгнула в кухню, не включая света. Ей нравилось отыскивать дорогу в кромешной темноте, к тому же яркий свет больно ударил бы по глазам. Бледный свет внутри холодильника не заставил ее зажмуриться, и она быстро отыскала бутылочку с маслянистой розовой жидкостью на полке, встроенной в дверцу.

Она отошла от холодильника и стала пробираться к кухонному шкафу, чтобы взять ложку, как вдруг яркий свет осветил комнату и разлился по стенам. Она бросилась к раскрытому окну, откуда на кухню били лучи света. За окном она увидела автомобиль, который, переваливаясь на колдобинах, направлялся к пруду. Лучи фар ударили по деревьям, мотор заработал громче, скорость увеличилась. Теперь она прекрасно слышала шум двигателя. Машина стала спускаться по склону, потом завернула по изгибу дороги, и вокруг Ребекки вновь сгустилась темнота. Спустя несколько секунд двигатель уже скрывшейся машины внезапно смолк. Его выключили.

Какая-нибудь парочка влюбленных просто торопилась с вечерней прогулки, подумала Ребекка. Впрочем, напрашивалась догадка о браконьерстве. Так на ланей и охотятся: высвечивают ночью фарами лесную кущу и… Но Ребекка предпочла версию о влюбленных. Во всяком случае, кроме браконьеров и влюбленных, некому и незачем было ночью на машине ехать по тропинке, ведшей к пруду, да еще вниз по склону.

Из спальни сестры раздался еще один стон. Это оторвало Ребекку от ее раздумий, и она заспешила Бет на помощь.

— Бет?

Она открыла дверь ее спальни и заглянула внутрь, но ничего в темноте не увидела. Ответа на ее оклик не последовало, поэтому она вошла в комнату и попробовала еще раз:

— Бетти?

В ответ на это она расслышала только затрудненное дыхание. И оно доносилось снизу и где-то прямо перед ней.

Она пошла на этот звук.

Ее босая нога ощутила что-то влажное и теплое на полу. Дрожь пробежала по телу. Случилось что-то плохое, что-то ужасное! Держа обе руки вытянутыми перед собой, Ребекка на ощупь прошла к ночному столику и включила на нем лампу. Она при свете взглянула вниз и еле сдержала в себе дикий крик.

Бет лежала в луже крови. Кровью была замарана ее хлопчатобумажная ночная рубашка внизу и руки. Она лежала, свернувшись калачиком, закрыв глаза и еле слышно дыша. При этом было видно, как подрагивают ее посиневшие губы. Рядом с ней, тоже запачканная в крови, лежала старомодная авторучка, словно выпавшая из ослабевших пальцев Бет.

Следующий день отразился в памяти Ребекки в виде мешанины из ярких вспышек света, больничных запахов, тяжелых вздохов и диких воплей. Бет умерла от потери крови в четыре утра. С матерью тут же случился удар, и ее вынуждены были увезти в больницу, где дали сильного успокоительного и приставили к сердцу чуткий датчик. Маргарет чувствовала себя полностью убитой, кляла себя страшно за все плохое, что говорила старшей сестре, винила себя в том, что ругала Бет вместо того, чтобы помогать ей. Сильные транквилизаторы, которые прописал ей их домашний врач, превратили ее в зомби. Она была неспособна не только принимать какие-то самостоятельные решения, но даже нормально передвигаться.

Так что, кроме Ребекки, некому больше было заняться устройством похорон, выбором гроба и других принадлежностей, наряда для покойной Бет, в котором ей суждено было предстать перед Всевышним, семейным венком из розовых роз и гвоздик. Кроме нее, некому больше было оповестить всех родственников и поговорить с пастором их церкви о молебне в честь Бет и о том, какую следует играть музыку при этом. Она должна была ухаживать за больной матерью в больнице и при этом успевать сидеть в доме, где назначена гражданская панихида, в качестве представителя семьи Бснсонов принимать соболезнования и утешения со стороны родственников и друзей. Она разрывалась на части, смертельно устала, но тем не менее везде поспевала.

Ей же пришлось принять и двух агентов ФБР, которые приходили в больницу.

Они показали ей свои удостоверения, извинились за то, что беспокоят ее во дни скорби, и вежливо попросили уделить им немного времени для того, чтобы ответить на некоторые вопросы. Уходила ли она или кто-нибудь еще из семьи из дома той ночью? Не было ли необычным находиться им всем дома в тот субботний вечер? В какое время они обычно ложились спать? В какое время они легли именно той ночью? Видели ли они, слышали ли что-нибудь необычное?

Ребекка даже была благодарна своей усталости и душевной опустошенности, иначе она не смогла бы спокойно отвечать на все их вопросы. А так ее ответы были короткими и по сути дела. Вначале ей пришло было в голову спросить их, зачем им все это нужно, но она не стала этого делать. Может, людям, которых допрашивают представители ФБР, не позволено задавать встречные вопросы? Да и станут ли отвечать пятнадцатилетней девочке эти важные люди в темных костюмах?

Так или иначе, а много она сообщить им не могла. Конечно, она не могла забыть про машину на тропинке той ночью, но, если говорить по большому счету, в этой машине не было ничего такого удивительного или необычного. Мало ли… Кроме того, если бы она стала рассказывать о машине, ей пришлось бы пересказывать, как она нашла сестру и почему Бет умерла. Эту информацию из нее старательно, как она заметила, выжимали. Домашний врач, который много лет наблюдал их мать, высказал мнение, что Бет умерла от сильного кровотечения из прободившегося кишечника. Во имя их матери было решено, что ничто не должно подвергать сомнению эту версию. Миссис Бенсон благодаря усилиям дочерей и врача ничего не знала об искусственно произведенном выкидыше, о действительном состоянии Бет. В ту ночь, прежде чем позвать к старшей дочери мать, Маргарет и Ребекка убрали окровавленную авторучку и накрыли Бет покрывалом, чтобы не было видно ее ночной рубашки. Так или иначе, а замеченная Ребеккой машина, ехавшая к пруду, ничего не могла изменить в случившемся. Ведь, рассказав о ней, Ребекка не помогла бы этим вернуть к жизни их любимую, красивую, веселую Бет. Она умерла, и вслед за ней была готова отправиться мама…

Позже, тем вечером, проведенным в доме для гражданской панихиды, Ребекка узнала, что умерла и другая молодая женщина. Та воинственная защитница гражданских прав негров. Она была убита, когда ехала в грузовике с двумя черными, бандой белых хулиганов, которые находились в темном автомобиле. Убийцы кинулись с места происшествия наутек, а охота на них, устроенная городской полицией, окончилась ничем. Бандитов потеряли в сельской местности к югу от города.

Бет и защитница прав негров лежали в смежных комнатах. Две трагически погибшие женщины. Молодые женщины. Бет назначено было похоронить на следующее утро, а за телом другой должны были вот-вот приехать ее родные из Массачусетса и увезти ее, чтобы предать земле около дома.

Поток визитеров не иссякал в течение всего дня. В основном большинство людей ходили из одной комнаты в другую, удовлетворяя какое-то мрачное любопытство. Час за часом Ребекка вдыхала в себя запах цветов, принесенных для украшения могилы. Ее теребили за плечо какие-то люди, старались успокоить, хотя она и так уже была выжата как лимон, спрашивали о состоянии ее матери. Маргарет сидела некоторое время рядом с ней, но потом дала верному Ботинкам увести себя оттуда, пролепетав на прощание, что не может всего этого вынести. Просто не может…

Было уже поздно, когда пришел Эдисон. Он прошел в ту комнату, где в гробу без крышки лежала Бет, и молча смотрел на нее. Он стоял у гроба так долго и столь неподвижно, что по дому поползли шелестящие слушки, повсюду на него стали оглядываться. Наконец Ребекке это надоело, она поднялась со своего места и встала рядом с Эдисоном.

Он повернул к ней свое лицо, и она увидела в его глазах блеск слез. Когда он заговорил, голос у него был тихий и какой-то жесткий:

• Предыдущая
• 11/94
• Следующая