Любовь и дым - Блейк Дженнифер - Страница 61

• Предыдущая
• 61/94
• Следующая

Но он не стал делать ничего. Он протянул ей руку и помог встать, затем они в полном молчании дошли до дома. Мгновение он стоял в гостиной, где сидел Космо и, не отрываясь, смотрел на море. Когда отец не произнес ни слова, не взглянул даже ни на одного из них, Ноэль отпустил Риву и ушел к себе в комнату. Он оставался там и на следующий день, не появившись даже к ужину.

Когда пришло утро, его уже не было в доме.

За завтраком Космо взял Риву за руку и заглянул ей в глаза. В первый раз он обратил на нее внимание, с тех пор как она вернулась накануне вечером. Ночь он провел в комнате для гостей. Рива слышала, как он ходил взад вперед по комнате до самого утра. Голос его звучал сердито, но был спокоен:

— Мне очень жаль, что ты видела мою стычку с сыном. Мне это особенно неприятно, потому что ты полагаешь, что я был к нему несправедлив.

— Да, возможно, — пробормотала Рива, не в состоянии поднять на него глаза. В голосе его ничто не указывало, что он подозревает, каким именно образом она провела время с Ноэлем, прячась от грозы. Но она не могла и никогда не сможет этого забыть.

— Я приревновал тебя, когда увидел вас вместе, признаюсь, — продолжил он. — Но вскоре я понял, что тебя винить не за что. Самую большую боль мне доставил сын своим поведением. Я никогда не мог себе представить… Всегда становится большим испытанием вдруг осознать, что тот, кого ты любишь, вовсе не таков, как ты думал.

Она боязливо облизала губы.

— Что ты хочешь сказать?

— Пока вчера ты переодевалась, мы обменялись с Ноэлем несколькими резкими словами. Я не хотел тебе об этом говорить. Но, может быть, тебе лучше узнать, что именно было сказано. Он признался, что разыгрывал перед тобой спектакль с единственной целью — встать между нами.

— Ты говоришь, он хотел разрушить наш союз?

— Именно так. Но это еще не все. Он сказал мне, что ты как будто бы давала ему… надежду, что ли, мягко говоря.

— Что?! — Ее охватило подлинное горе, она не могла поверить своим ушам.

— Он сказал, что ты сама бросалась ему на шею. Я не поверил в это, но наконец осознал истинную причину. Он завлекал тебя в постель с единственной целью, чтобы доставить мне боль.

— Не может быть, не может быть, — повторяла она, качая головой.

— Извини меня, моя дорогая, извини меня, пожалуйста. Я думаю, он просто боится, что ему придется потом делить состояние со сводным братом или сводной сестрой. Или что ты станешь слишком необходима для «Столет корпорейшн».

— Я не могу в это поверить. — Она говорила, как будто бредила.

— Я не хотел тебе сначала говорить о том, какого рода человеком стал мой сын, но было бы несправедливо по отношению к тебе заставлять проливать слезы о человеке, который того не стоит.

Она поглядела на мужа широко раскрытыми глазами. Догадался ли он обо всем или нет? Нет, не догадался, иначе он не стал бы на нее смотреть с таким пониманием и с такой любовью.

Ноэль… У нее внутри как будто что-то оборвалось. Что же тогда стоит их близость, их понимание, достигаемое лишь немногими? Может быть, все это было лишь игрой ее воображения? И только ее собственного воображения?

— Это ужасно. — прошептала она, отводя от него глаза.

Космо тяжело вздохнул и кивнул в знак согласия.

— Можно лишь надеяться, что работа, которой он станет заниматься в Париже, сделает из него лучшего человека, чем он есть сегодня.

Но Ноэль не поехал в Париж. Он пошел в морскую пехоту и прошел подготовку в одном из самых элитарных подразделений, а затем его послали военным советником в Юго-Восточную Азию. Он специализировался по электронике, и его знания очень требовались. В течение долгих месяцев, даже лет. они не получали от него писем, не представляя, чем он занимается и где находится. Он, однако, выжил, завел множество связей среди французов бывшего Индокитая, а также влиятельных друзей азиатского происхождения. После падения Сайгона он оставил военную службу, короткое время спустя появился в парижском филиале «Столет корпорейшн» с рядом интересных новаторских идей по выпуску и реализации микропроцессоров. Отец дал ему зеленый свет не без настояния Ривы.

Благодаря усилиям Ноэля доходы парижского филиала стали расти не по дням, а по часам. Он обнаружил к тому же, что человек, руководивший филиалом, тот самый, который так не понравился при первой встрече Риве, клал большую часть доходов корпорации себе в карман и на эти деньги широко содержал одну бестию из Довиля. Человека этого немедленно уволили, а Ноэль занят, его место. Еще через полтора года работа филиала пошла как по маслу.

Годом или двумя позже он женился на сицилийской аристократке. Свадьба эта стала событием в высших кругах общества. Рива. будучи постоянно в разъездах между Вашингтоном и Палм-Бич, Нью-Йорком и Далласом, слышала о роскоши, с которой была отпразднована свадьба. Некоторые мелкие пакостники, не приглашенные на свадьбу, распускали слухи, что количество телохранителей сицилийских донов на свадьбе вдвое превышало количество гостей. Рива не могла ни подтвердить, ни опровергнуть эти слухи. Они с Космо были приглашены на свадьбу, но не присутствовали на ней.

Они посетили молодоженов полтора года спустя. Как выразился Космо, это была инспекционная поездка в революционный парижский филиал. Но Рива думала, что истинной целью поездки было желание Космо увидеть свою первую внучку. Девочку назвали Коралией в честь матери Ноэля. Отец и сын не виделись много лет. Ноэль изменился, несомненно. Это было понятно, учитывая все, что ему пришлось пережить во Вьетнаме. Но Рива была огорчена, увидев его столь прямолинейным и безапелляционным в суждениях. Единственный предмет, о котором они могли спокойно разговаривать с отцом, был бизнес. Поэтому значительную часть времени они провели, обсуждая ту или иную сферу деятельности «Столет корпорейшн». Рива, давно занимавшаяся менеджментом и способствовавшая тому, что деятельность корпорации распространилась на сахар и хлопок, масло, страхование морских перевозок и многое другое, без труда следила за их дискуссиями. Но что толку? Общение по столь узкому кругу вопросов не доставляло никакого удовольствия. Констанция не могла участвовать в подобных обсуждениях, да и не стремилась, поэтому никаких оснований для очевидной ревности у нее не было.

Развод, последовавший за рождением второго ребенка, прошел тихо и незаметно. По крайней мере, гак казалось с другого берега Атлантики. Ноэль объявил об этом, как о чем-то малосущественном в конце одного из своих ставших обычными телефонных разговоров. Он звонил теперь каждые две-три недели. Несколько месяцев спустя он прилетел в Луизиану на специальное собрание руководителей корпорации. Именно тогда Ноэль отвел Риву в сторону и спросил, как давно отца осматривал врач.

Какое-то время назад врач обследовал его. Но Космо практически не болел. Он был умерен в еде, достаточно много ходил пешком, не курил и мало пил. Единственной его «дурной» наклонностью была страсть к работе.

Казалось, ему бы жить до ста лет, но он едва дожил до семидесятилетия.

Когда ему поставили окончательный диагноз и он услышал страшное для многих слово «рак», он послал за Ноэлем. Голос крови восторжествовал. Для Ривы было совершенно очевидно, что «Столет корпорейшн», для которой сам Космо столько сделал, перейдет под контроль Ноэля. Это было бы справедливо. Она была потрясена, узнав, что занесена в список совладельцев, с равными правами и властью.

Но это было не единственное потрясение тех дней. Однажды поздно ночью, когда Космо тихо лежал в постели и комната его была освещена одной лишь прикроватной лампой и небольшой лампочкой, прикрепленной к книге, которую Рива читала мужу, он вдруг позвал ее.

— Да, Космо, — сказала она, откладывая в сторону книгу и немедленно поднимаясь, чтобы подойти к нему. — Я здесь. Тебе больно?

Он покачал головой:

— Нет еще. Я хочу что-то сказать…

— Принести воды? Или судно?

• Предыдущая
• 61/94
• Следующая