Украденные ночи (Полночный вальс) - Блейк Дженнифер - Страница 13

• Предыдущая
• 13/87
• Следующая

Однако прошли годы, и Амалия ко многому привыкла. И как обилие нижних юбок, которые раньше мешали ходить, не казалось больше насилием над личностью; она просто забывала о них до того момента, когда возникала необходимость воспользоваться ими как защитной броней.

Амалия вспомнила о неприятном разговоре с Жюльеном и его нежелании уволить Патрика Дая. Впервые с тех пор, как ей исполнилось десять лет, Амалия пожалела, что не родилась мужчиной, который имеет законное право настоять на своем. «Если бы я была мужчиной!» — с тоской подумала Амалия, вспомнив о своей незавидной женской доле, с которой предстояло мириться всю жизнь.

Последние звуки бетховенской «Апассионаты» еще витали вокруг, когда Амалия тихо закрыла крышку фортепьяно, почувствовав нечеловеческую усталость. Повернувшись на табурете, она увидела Роберта и ничуть этому не удивилась.

Кузен возлежал на парчовом канапе в противоположной стороне холла и, слушая музыку, неотрывно смотрел на Ама-лию. В блеске его темно-синих глаз она уловила ту завораживающую смесь удивления и интереса, которую отметила при первой встрече в гостиной у Мами. Прикрыв веки, Роберт украдкой продолжал наблюдать за ней. Амалия чувствовала, как его цепкий взгляд, скользнув по искрящимся локонам ее темных волос, переместился по изгибу щеки на белые просторы ее плеч, деликатно задержался на входе к двум райским яблокам, потом опустился еще ниже, туда, где осиная талия переходила в колокол пышных юбок, потом… Роберт лежал неподвижно, скрестив руки на груди и прикрыв глаза, словно дремал, затем вдруг вскинул их вверх, и Амалию будто током ударило — в глубине мерцающей синевы она уловила страстное, дикое желание самца. Амалия смущенно опустила ресницы. Она так увлеклась своими наблюдениями, что пропустила появление Жюльена.

— Если концерт окончен, могу предложить рюмочку шерри, — сказал он весело.

Ужин превратился в бесконечную череду блюд. Жюльен нашел наконец свою баржу, которую прибило к дереву ниже по течению, и теперь говорил только о ней. Из-за пробоины в корпусе баржа могла затонуть, но, к счастью, ее выбросило на мель. Жюльен снял четырех человек с дренажных работ, чтобы залатать дыру, спустить судно на воду и отбуксировать его в заводь. Потребуются серьезный ремонт, покраска и золочение деталей интерьера, а также новые паруса — обязательно кремовые с синей полосой, о которых Жюльен давно мечтал, и мягкая ткань для тента. По замыслу Жюльена, тент, натянутый ветром, защитит дам от солнца. Хлоя не упустила возможность съехидничать, заявив, что от прогулок по воде ей делается дурно, поэтому Жюльен мог бы и не волноваться на ее счет, она никуда с ним не поплывет. Жюльен не остался в долгу и тут же заметил, что, как бы ему ни было трудно, он постарается пережить один день без ее милого общества.

Назревавшую ссору развеял Джордж, пригласивший Хлою посетить сад, который он начал создавать, вдохновленный подручными материалами и средствами. Углубление в земле перед самым домом, вырытое под основание дамбы, он решил приспособить под искусственный водоем с лилиями и ярко-зелеными водорослями у берегов — благо после наводнения осталось огромное количество жирного ила. Весной Джордж мечтал посадить китайские азалии самых нежных оттенков и вьюны, которые гирляндами будут сползать по склону от самого дома до пруда. В зимний период украшением сада станут темная зелень сосен и листья магнолий, а также блестящая листва и дивные цветы камелий, которые он высадит на насыпном грунте из смеси ила и песка, оставшихся после наводнения. Если мадам Деклуе пожелает, сад можно разбить по французскому образцу: живая изгородь, дорожки из кирпича, статуи или скульптурные группы вдоль одной из сторон дома, но лучше это сделать на английский манер, что даст возможность увязать новые постройки с естественной средой, включая заводь, в единый садово-парковый ансамбль.

Хлоя с радостью приняла приглашение, выразив свой восторг в крайне лестной для англичанина форме, но скоро с таким же воодушевлением она говорила уже о предполагаемых гастролях оперной труппы из Нового Орлеана у них в Сан-Мартинвиле. Небольшой по размеру и сравнительно тихий зимой, Сан-Мартинвиль в летнее время становился своеобразной Меккой для плантаторов, которые уезжали на отдых в свои летние имения, вытянувшиеся нескончаемой цепью вдоль всего Теша от Бервика до Бробриджа. Кроме того, освежающие ветры этой широты привлекали новоор-леанцев, уставших от неподвижной влажной духоты своего города. Жюльен энергично и со знанием дела включился в обсуждение талантов труппы, с которой они познакомились этой зимой. Прежде чем ужин был окончен, молодые люди договорились провести один из вечеров в опере.

После ужина все вместе поднялись в холл второго этажа. В некоторых американских домах на побережье входило в обычай, чтобы дамы после десерта покидали мужчин, которые оставались в столовой выпить по рюмке бренди или портвейна. Ни один француз никогда не променял бы общество дам на бутылку самого лучшего вина. Циники, правда, утверждали, что краткая разлука была лишь удобством, позволявшим гостям обоего пола разбежаться без смущения по туалетным комнатам, ибо организм, изнуренный долгим сидением за столом, обильной едой, сопровождаемой разными винами, требовал предписанного природой облегчения. Креолы, спокойно относившиеся к естественным функциям организма, только посмеивались: «Все мы люди, и ничто человеческое нам не чуждо».

Амалию уговорили сыграть что-нибудь. Она села за фортепьяно и, чтобы поправить настроение, сыграла попурри на темы популярных мелодий Стивена Фостера. Амалия пропустила начало очередной ссоры Жюльена и Хлои.

— С чего бы это я стал прислушиваться к тебе? — вопрошал Жюльен. — Половина из того, что ты говоришь, — претенциозность и самолюбование. Как трогательно стенать о превратностях судьбы, когда ты живешь в роскоши, не испытывая ни в чем нужды! Подобно любимым героиням бездарных романов, заполнивших нашу библиотеку, ты мечтаешь составить половину парочки влюбленных, которым благоволят сами звезды.

— Жюльен, остановись! — воскликнула Мами с упреком.

— Если уж ты заговорил о самолюбовании, то посмотри прежде на себя. — Хлоя не скрывала своего презрения к собеседнику. — Твои занятия театром — дилетантизм, а увлечение искусством — игра. «Великая сила искусства…» — смешно передразнила она Жюльена. — Ха-ха! Тебя нельзя сравнить даже с несчастным Адрианом Персаком, который рисует домики, а затем наклеивает на холст перед ними вырезанные из журналов Гарнера и Годи фигурки человечков.

— Зато ты у нас просто символ творчества и творческой энергии! — парировал Жюльен. — Что-то мы давно не слышали о твоей новой вышивке, которая третий месяц валяется под диванной подушкой!

— Хватит! — вскричала мадам Деклуе, резко поднимаясь и тут же сползая обратно на кушетку. Она судорожно хватала ртом воздух и прижимала руку к сердцу.

— Мами, что с тобой? — Жюльен схватил руку матери, пытаясь согреть ее в своих ладонях.

Хлоя схватила веер, висевший у нее на запястье; она так размахивала им, что кружева на чепце мадам Деклуе трепетали вокруг ее побледневшего лица. Роберт кинулся к шкафчику со спиртным, плеснул в рюмку немного бренди и, вернувшись к тете, попытался влить ей в рот несколько капель живительной влаги. Амалия схватила лампу, поставленную Робертом на фортепьяно, и перенесла ее поближе к Мами. Джордж, как человек благоразумный, отошел в сторону, чтобы не создавать сутолоку, но по розовым пятнам на его щеках можно было догадаться, что он сильно взволнован.

— Разрежьте кто-нибудь кружева! — не то приказал, не то попросил Жюльен, находившийся в полном смятении.

Хлоя будто не слышала, что он сказал. Тогда Амалия шагнула вперед и сняла брошь из искусно сплетенных волос, стягивающую ворот платья на шее свекрови.

Мадам глотнула бренди, и лицо ее исказила гримаса отвращения, но почти сразу же щеки покрыл румянец, дыхание участилось, и она открыла глаза.

— Как глупо с моей стороны, — сказала Мами еще слабым голосом. — Наверное, я слишком резко поднялась. Жюльен облегченно вздохнул.

• Предыдущая
• 13/87
• Следующая