Там, где обитает зло - Саймак Клиффорд Дональд - Страница 50

– Я знал, что она рядом. Я подумал – откуда она может знать эту песнь? Ведь мне почудилось, что я ее узнаю – она смутно припомнилась мне из далеких-далеких времен.

– Надо как следует за ней присматривать, – сказал Харкорт. – Слишком много она знает.

– Обо всем этом мы еще поговорим, – сказал Шишковатый. – Я ведь понимаю, что ты не мог не задуматься. Я хотел, чтобы ты это узнал.

– Есть еще одна вещь, – сказал Харкорт. – Ты знал о буграх. Ты кое-что нам про них рассказал…

– В давние времена, – ответил Шишковатый, – мы звали их Земляным Отродьем. Лучшего имени они не заслуживали. Они вырастали из почвы, как ядовитые травы, хотя они совсем не травы. Мы старались обходить их подальше. Когда я говорю «мы», это значит – не я, а мои предки, которые жили тысячи лет назад. Отродье всегда могло выкинуть какую-нибудь скверную шутку. Я думаю, это была самая первая Нечисть, какая появилась на свете. Ведь разной Нечисти было много, целая длинная цепь. Древние пришли позже, хотя тоже очень давно. Они не дети Земли – они пришли из Пустоты. Они процветали много тысячелетий, а потом сошли на нет. Сегодня они затаились в ожидании того дня, который, как мы надеемся, не придет никогда, – дня, когда они смогут снова выйти на волю, чтобы опустошить этот мир и уничтожить все в нем живущее. То, что мы видели на острове, – лишь слабый отблеск того, чем они когда-то были. Хоть сейчас они сравнительно беспомощны, они хотели оградить от нашего вторжения свое убежище. Но Древние были не первыми – первым было Земляное Отродье. Его погубили плуг и топор, лишившие его мест, где оно выводилось на свет. Что погубило Древних, я не знаю, а может быть, и никто не знает. Но они тоже сошли на нет.

– А теперь мы имеем дело с той Нечистью, которую знаем, – сказал Харкорт. – И думаем, что никакой другой Нечисти не существует.

– Есть обрывки старинных легенд, на которые не следует особенно полагаться, – сказал Шишковатый, – и в них говорится, что поначалу наша Нечисть была совсем не той Нечистью, какую мы знаем. Вполне возможно, что, когда человечество только еще появилось на свет, было такое время, когда они могли стать нашими добрыми соседями – пусть у них свои странные обычаи, но они были занятны и иногда даже симпатичны. Но с течением времени им пришлось понемногу превратиться в Нечисть, чтобы выжить. Они могли научиться этому у Древних, которые видели в них средство продолжить древнюю традицию злой воли, завещав им хранить эту традицию, когда сами Древние погрузятся в подступавшее забвение. Но даже при этом наша Нечисть могла и не стать такой, какой мы ее знаем, если бы ее не заставил ход событий. Возможно, они были просто вынуждены это сделать, когда оказались зажатыми между варварами и римлянами. Может быть, им пришлось научиться внушать ужас, чтобы защищаться. А нынешняя их ненависть к человечеству могла зародиться – и я полагаю, что так оно и было, – тогда, когда этот бестолковый святой, который, говорят, заключен в призме, что мы ищем, попытался изгнать их из этого мира в Пустоту. Трудно осуждать их за ненависть, которую вызвали его действия. И с тех пор…

– Но наш коробейник-чародей говорил, что их ненависть и злобность то усиливаются, то ослабевают…

Шишковатый покачал головой:

– Может быть, этот чародей знает, что говорит, а может быть, и нет. Очень возможно, что нет. А возможно, что Древние, которые еще не совсем сошли на нет, время от времени начинают как-то на них влиять, внушают им приступы ярости…

– Но на острове Древние перебили великанов, которые гнались за нами.

– Не исключено, что они просто попались под горячую руку, – сказал Шишковатый. – Нечисть понять невозможно. Нам это не дано. Мы никогда не сможем представить себе ход ее мыслей.

– Но мы растревожили Древних, – сказал Харкорт. – И если все, что ты говоришь, верно, то человечеству предстоит новый кровавый цикл.

– Об этом можешь не беспокоиться, – сказал Шишковатый. – У нас вполне достаточно собственных забот, чтобы думать еще и о чужих.

И он быстро зашагал вниз по склону, туда, где отдыхали остальные, а Харкорт остался сторожить.

Он взглянул вверх, но драконов по-прежнему не было. На западе, над самым горизонтом, виднелось какое-то смутное пятнышко, но оно было слишком далеко, и что это такое, Харкорт разглядеть не мог. Видно было только, что там что-то летит. Впрочем, он был уверен, что это не дракон: неровный полет дракона он узнал бы сразу.

Примерно час спустя у подножья холма, над самым лесом, пролетела стайка фей. Солнце разноцветными радугами играло в их прозрачных крыльях. Они долетели до реки и свернули вдоль нее на запад.

Харкорт еще раз взглянул туда, где паслись единороги, но они перешли на другое место, и отыскать их он не мог. Куда-то делась и стая волков.

После того как скрылись из виду феи, никакого движения не было заметно. Если бы на севере, западе или юго-западе появилось что-то движущееся, он бы обязательно это заметил. Наблюдать за другими направлениями не было большого смысла: на востоке и юге тянулся густой лес, в котором он все равно никого бы не увидел. Тем не менее время от времени он поглядывал и в ту сторону – не появится ли там кто-нибудь в воздухе.

Ему пришло в голову, что, может быть, вообще нет никакой нужды сторожить. Вполне возможно, что за ними никто не гнался. К этому времени увитых великанов на острове наверняка уже обнаружили и, несомненно, решили, что кучка людей погибла вместе с ними.

Правда, их тела не были найдены, и это могло дать повод к некоторым сомнениям, но уж очень малой казалась вероятность, чтобы они могли уцелеть. Сначала Харкорт опасался, что, когда великанов найдут, Нечисть решит, будто они погибли в сражении с людьми. Но теперь, подумав, он отказался от этой мысли. Всякий поймет, что великаны погибли не от руки человека. Смерть их была ужасна и отвратительна. Нечисть, наверное, сразу догадается, как и кто мог их убить.

Может быть, впервые с тех пор, как Харкорт и его спутники вступили на Брошенные Земли, Нечисть не знала, где они. Если они будут вести себя осторожно, их присутствие и передвижения могут остаться ей неизвестными.

До сих пор им везло больше, чем они могли ожидать. Если бы они не набрели на убежище Древних, их бы, вероятно, выследили и убили шедшие за ними по пятам великаны. А во время столкновения с Древними они остались в живых только благодаря редчайшему стечению обстоятельств. Не извлеки Шишковатый из глубин памяти предков слова, сдержавшие Древних, не вмешайся вовремя коробейник (если только это был коробейник), – и их постигла бы такая же участь, как и великанов. А Иоланда – насколько помогла им ее песнь-заклинание?