Личная рана - Блейк Николас - Страница 29

• Предыдущая
• 29/49
• Следующая

Конканнон странно посмотрел на меня.

– Знаете, если бы миссис Лисон поджидала вас прошлой ночью, это разъяснило бы множество загадок, – произнес он доверительно. – А у нее не было привычки разгуливать в одной рубашке по ночам?

– Только на свиданиях, насколько мне известно.

– Вы считали Гарриет неразборчивой женщиной? – внезапно спросил полицейский.

– Опытной, определенно. Но неразборчивой? О господи! Да оставьте вы меня в покое! – вырвалось у меня.

У двери Конканнон обернулся.

– Фларри Лисон в ужасном состоянии, мистер Эйр.

Он вперил в меня суровый взгляд, словно ангел Судного дня, а потом направился к своей машине…

Только следующим вечером Фларри послал за мной. Я нашел его сидящим на кухне в компании Шеймуса. Он выглядел обуглившейся развалиной, всеми покинутой, а его лицо казалось еще более землистым, чем обычно.

– Это ужасно, Фларри! Не знаю, как… – сочувственно начал я.

Его лишенные блеска глаза воззрились на меня.

– Все в порядке, Шеймус!

Ирландец наградил меня непроницаемым взглядом и вышел из комнаты.

– Возьми себе стакан, – заплетающимся языком произнес хозяин. – И лучше налей мне сам, у меня руки трясутся.

Я сделал, как он мне велел.

– Поверить не могу! – бормотал Фларри. – До сих пор не могу поверить!

Глаза у него косили от обильных возлияний.

– Ее будут хоронить в пятницу, – невнятно продолжил он. – Ты составишь мне компанию?

– Конечно, – заверил я.

– Ты был ей другом. Ты для нее много значил. – Он поднял дрожащую руку. – Запомни, я тебя ни о чем не спрашиваю. Я не хочу знать ничего больше. Ты понял?

Я тупо кивнул.

– Может, она и была гулящей девкой. Но это мое дело. И мне не нужны всякие твердолобые святоши, разглагольствующие, что я должен следить за ней. Я любил эту женщину, Доминик. Любил, понимаешь? Она могла лечь в постель хоть с моим собственным братом, если это делало ее счастливой! Если в ее глазах зажигался огонь. Мы понимали друг друга. Конечно, я сознавал, что эта забытая богом дыра не может дать ей желаемого. Но я старался как мог. Она – единственное, что у меня оставалось.

Это были его слова. Я никогда их не забуду. На бумаге они выглядят слишком сентиментальными. Но они наполнили меня глубоким раскаянием. Как мне могло прийти в голову, что Фларри избил пьяного парня в кабаке из-за проигранных денег? Мне следовало бы понять его чувства, увидев, как он бросился под копыта лошадей и баюкал Гарриет на руках. Теперь он преподал мне урок настоящей любви. Этот едва волочивший ноги деревенский алкоголик любил Гарри с таким самоотречением, что я устыдился.

Так думал я, смущенный достоинством, звучащим в речи Фларри, убежденный ею. Я хотел было выпалить признание здесь и сейчас. Но как я посмею взваливать лишнюю тяжесть на его плечи, усугубляя его горе своими угрызениями совести?

– Я только что выслушал Конканнона, – бесцветным голосом проговорил Лисон. – Гарри была беременна.

Я испуганно уставился на него.

– Она сказала мне месяц назад, намекнула, что в положении. А я ей не поверил. Я… понимаешь, мы столько времени вместе. Я не ожидал, что способен зачать ребенка, – еле слышно сказал он и уставился в стакан с виски. – Я рассмеялся ей в ответ. Я насмехался!

В голове у меня все перепуталось. Значит, Гарриет уже воспользовалась своей страховкой. Она лгала мне, заявив, что всегда успеет свалить все на мужа, если худшее все-таки произойдет. Или же отцом ребенка действительно был Фларри и она шантажировала меня своей беременностью, чтобы заставить жениться на ней? Я обвел взглядом жалкую кухню. Она уже приобрела вид временного, походного жилья – места, где живут одинокие мужчины.

– Он мог бы изменить нашу жизнь, этот ребенок, – продолжал Фларри. – Я всегда хотел ребенка.

Его слезящиеся серые глаза внезапно потемнели.

– Теперь мне надо будет мстить за две жизни, – жестко произнес он.

– Мстить?

– Клянусь тебе, Доминик: кем бы ни оказался этот мерзавец, я найду его и убью! Мне безразлично, что потом со мной будет.

– Но… – беспомощно начал я.

– Зачем еще мне жить?

Молчание.

– Это наверняка кто-то из живущих поблизости, – мрачно продолжал муж Гарри. – Шеймус проверил, бродяг в ту ночь на десять миль в округе не было. В Шарлоттестауне вообще не появлялся ни один человек.

Я вспомнил месть Фларри черно-пегим и внутренне содрогнулся.

– Как я хочу хоть чем-то помочь! – сочувственно заметил я. Потом резко добавил, словно бросившись с обрыва в ледяную воду: – Конканнон подозревает меня.

– Тебя? – воскликнул Лисон. – Боже правый! Что он еще выдумает? – Фларри рассмеялся жалким подобием своего прежнего хохота. – Ты это серьезно? Думаю, да!

– По-моему, естественно, что он мог предположить… – начал я взволнованно.

– Но тебе же нравилась Гарри! – возразил мой собеседник.

– Я любил ее.

Ну наконец-то. Я почувствовал, будто у меня гора свалилась с плеч.

– Конечно любил, – подтвердил Фларри с заметной неловкостью.

Мне нужно было внести ясность.

– Я хочу сказать, что она была моей любовницей. Прости.

Фларри отвел глаза. Казалось, он снова погрузился в ступор. Я слышал, как в нескончаемой тишине тикают настенные часы. Наконец он заговорил:

– Я не хочу сейчас об этом. Разве я тебя не просил?

Но я ощущал необходимость исповеди именно сейчас. Я поведал Фларри предысторию той роковой ночи – увещевания отца Бреснихана, убедившего меня в необходимости разрыва с Гарриет, встречу с ней у реки и мое потрясение, когда я нашел ее мертвой там на следующее утро. Фларри слушал меня молча.

– Это ты убил ее? – спросил он наконец. – Говори правду!

– Я ее не убивал! – возмущенно воскликнул я.

– Клянешься?

– Клянусь! Но я в ответе за ее смерть. Если бы только я не оставил ее…

– Не думай об этом! – приказал бывший командир бригады.

– Я не осмелился рассказать Конканнону, что был у реки в ту ночь, – признался я.

– Не трусь, я не стану доносить на тебя, – пообещал мой собеседник с тенью улыбки.

Неприятная мысль мелькнула у меня в голове. А что, если Фларри сам прикончил жену? Теперь я в его власти, ему стоит лишь донести Конканнону о моем признании. Или, всего вероятнее, просто передаст меня в руки правосудия.

Это был момент истины между нами. Фларри затряс своей большой головой, похожий на раненого быка. Я не мог представить его убийцей Гарриет. Но прежний боевик был по-звериному хитер и имел кровавое прошлое.

– Отец Бреснихан может передать суть нашего разговора, – осторожно продолжил я.

– Не сомневаюсь, – пожал плечами Лисон. – Но сейчас он, по словам Шеймуса, собирается отправиться в паломничество. – Фларри посмотрел на меня невидящим взглядом. – Если бы он не трепался так долго в тот вечер, я мог бы выйти из дома и встретить Гарри до того, как… Но выпивкой и своими поучениями он меня доконал. Святой отец не успел закрыть дверь, как я уже храпел. И проспал до половины шестого утра, когда Шеймус начал колотить в дверь. Он только что ее обнаружил.

– Он рано встает, – заметил я.

– Шеймус плохо спит со времени участия в беспорядках. Тогда он был очень молод. Иногда он просыпается и бродит по усадьбе ночами или на рассвете. Конканнон допытывался у него об этом. Обыскал всю его одежду и вещи. Будь уверен, Шеймус виноват не больше меня. Кто угодно, только не он!

В сумерках цветы фуксии и клумба с монтбрецией за окном превратились в однотонное полотно.

– Я рад, что ты не считаешь меня преступником, – решил я расставить все точки над «i». – У тебя есть право подозревать меня, Фларри.

– Но она же тебе нравилась!

От незатейливости его суждений у меня перехватило горло.

– Однако один ирландский писатель считал, что каждый человек убивает предмет своей любви.

– Ну, это все вранье? В тебе нет хребта, Доминик. Если бы ты только видел раны! – воскликнул Фларри. – Ну конечно, ты их видел. Никто не станет так кромсать тело, разве только в приступе ярости… или ревности… или неразделенной страсти… О нет! Я не интеллектуал, но в состоянии разглядеть врага у себя под носом. Уверен, у тебя не было причин ревновать. И ты не такой человек, чтобы от ярости потерять над собой контроль. Твои страсти не столь неистовы, чтобы взять над тобой верх.

• Предыдущая
• 29/49
• Следующая