Моги и их могущества - Секацкий Александр Куприянович - Страница 1

Волейбол у могов – нечто среднее между развлечением и тренировкой. Но вообще, когда моги играют в волейбол, лучше не смотреть – опасно. Да и ничего интересного для наблюдателя нет: несколько человек молча сидят или стоят вполоборота друг к другу, почти не делая движений – разве что изредка отбрасывающее движение мизинцем. Понятно, что мяча у них нет. Но по вскрику или стону случайного прохожего можно определить: ребята чем-то заняты.

В такой волейбол могут играть только моги, хотя игра основана на практике, доступной в принципе каждому. Это практика снятия боли, в первую очередь головной боли. При верной методике унять головную боль – задача несложная. Вкратце, основные этапы следующие:

1) Боль не моя, а при мне, рядом. Для расшифровки формулы требуется отступление, известный из Дао-де-цзин принцип сгибающегося бамбука: чтобы победить, надо поддаться. Невозможно отогнать боль, не ведая, где она, не ощущая ее контуров: получится лишь шараханье из стороны в сторону, расплескивание боли. Неэффективен и прямой запрет не думать о боли; настаивая на этом, мы опять-таки нечто настаиваем на боли – получается горькая настойка; она вновь расплескивается.

Поэтому начинать надо с другого конца – с отдачи, с максимизации: все – боль. Надо дать боли целиком выйти в свет сознания, лишить ее скрытых резервов: вся боль здесь. Ей больше некуда прятаться. Боль, выдающая себя за нечто иное, изобличена как боль и присутствует; вот на этом надо настаивать: все, что вынесено за пределы присутствующей боли, уже не должно таить в себе опасности. Лучший внутренний сопроводитель спрятанной боли наружу, в явь – легкий стон. Теперь, когда вся боль здесь, когда она больше ничего не отравляет, никуда не мигрирует, а только болит, теперь она обретает контуры, края которых похожи на языки пламени. Теперь ее надо сжимать, концентрировать. Теперь моя боль при мне, а не я при ней.

2) Абсорбированная, уплотненная боль ни с чем больше не увязана из поля сознания и может быть проецирована вовне; отправлена или сброшена в какое-либо болехранилище – в любое другое сознание.

Этот момент хорошо отражен в заговорах: «Икота-икота, иди в болото», «У доченьки перестань, у кошечки заболи» и т.п.

Заговорить боль – значит снять ее, вернее, унять, т.е. частично переадресовать куда-либо и там разместить.

Но боль можно и сбросить.

3) Итак, боль, уплотненная как снаряд или как мячик, может быть сброшена, и весьма целенаправленно. Не будем пока тревожить явление сглаза, которое лишь частично и периферийно пересекается с данным феноменом.

Сброс боли в болехранилище может быть осуществлен в любом избранном направлении и любому представленному адресату (аналогичное объяснение относительно икоты – кто-то меня вспоминает, или поминает, осуществляет адресацию), но эффективнее всего результат при прямом контакте и визуальном сопровождении посыла (подачи). Теперь понятно, в какой волейбол играют моги.

Вот они встают в кружок (или садятся), и игра начинается – в парке, на пляже, на веранде. Полезное упражнение. Голова, конечно, ни у кого не болит, ни один мог не станет носить с собой головную боль, даже если он заядлый любитель волейбола. Но всегда присутствует (вернее, постепенно накапливается) скрытая фоновая боль, микроболь, которая путем концентрации (чистки) доводится до порогового состояния, т.е. воспринимается как действительная боль, мигающая точка. Так как периодическая чистка фона очень полезна, волейбол как раз и сочетает полезное с приятным. Так вот, один из могов после тщательной чистки и уплотнения несильно сбрасывает полученный шарообразный продукт партнеру. Тот принимает подачу, выжимает в нее свой болевой фон и сбрасывает следующему. В процессе распасовки болевое ощущение, конечно, усиливается, поэтому в волейбол редко играет более четверых могов сразу.

После того как последний из партнеров получает уже довольно увесистый мячик, распасовка заканчивается и начинается собственно сама игра. Снаряд или мячик (сами моги предпочитают астрономический термин «болид») теперь уже не перебрасывается, а резко и импульсивно бросается, но мог встречает бросок во всеоружии – т.е. экранирует себя. Об экране будет особый разговор, пока достаточно сказать, что в общем виде экран представляет собой упругую или инерционную защиту от эмоциогенных и логогенных воздействий – защитный отражатель. При игре в волейбол применяются отражатели с максимально упругой поверхностью. Итак, болид отскакивает от отражателя – но не просто в пространство, не безадресно; мячик направленно обращен одному из партнеров, который в свою очередь отбивает его отражателем как ракеткой, опять-таки – партнеру. Идет игра.

Аналогия тут, пожалуй, не столько с волейболом, сколько с игрой в «американку», но аналогия достаточно поверхностная, – упругий экран отбивает мячик, придавая ему новое ускорение, а кольцо играющих образует своеобразный ускоритель, в котором происходит разгон болида. Так волейбол приближается к завершающей стадии, к выбиванию. Когда в поле зрения появляется прохожий, циркулирующий в циклотроне болид, разогнанный до неслышного свиста, представляет собой уже грозное оружие. Его ударная сила складывается из компонентов, которые можно условно сравнить с импульсом (mv) и плотностью шарика и включает в себя еще ряд переменных. Ничего этого жертва, конечно, не подозревает. Выбивалочку делает тот из могов, в поле зрения которого оказывается праздношатающийся. Партнер выводит его на подачу, нанося своеобразный «крученый» удар ракеткой по болиду, так что тот на мгновение словно бы зависает. И тогда мог сбрасывает «зависший» мячик прямо в поле сознания незадачливому прохожему (лучше всего в этот миг встретиться с ним взглядом, хотя это и не обязательно). Реакция бедняги бывает различной: одни вскрикивают, хватаются за голову, другие спотыкаются, кое-кто просто вздрагивает или стонет; бывают и потери сознания. После того, как цель поражена, моги идут смотреть мишень. Внешние следы попадания чаще всего отсутствуют – иногда лопается десяток-другой глазных сосудиков или идет кровь из носу. Моги оказывают первую помощь: снимают боль, отряхивают одежду (если надо); тот, кто делал выбивалочку, обычно дает краткое наставление (тексты такого рода у могов именуются попаданами). Жанр попадан основан на импровизации, хотя и имеет свой устный канон. У каждого мога есть про запас несколько волейбольных историй, вся соль которых состоит в концовке: «И тут я наставил его такой попаданой...» или: «Немог очухался, но забыл, куда шел, а Фань его с ходу просветлил: “Не ступай с белого поля на черное, если не умеешь скрываться в тени”» и т.д.

Иногда моги отрабатывают удар «через голову», когда прохожий уже вышел из поля зрения. Волейболисты, хорошо умеющие бить вслед, пользуются заслуженным уважением. По неписаному правилу могов женщины и дети запрещены для игры в выбивалочку. У василеостровских могов наиболее популярной мишенью являются военные:

эта, получившая известность попадана принадлежит Раму-Охотнику. Надо слышать, с каким неподражаемым шармом он произносит: «Хорошо сегодня размялись – “фуражку” сбили, и ждать пришлось совсем недолго» (т.е. подвернулся военный). Сосновополянские моги, как правило, играющие в волейбол впятером, а то и вшестером, нередко договариваются: «разыгрываем до фуражки или до хачика», – а мячик разгонять они умеют – мишеням не позавидуешь.