После первой смерти - Блок Лоуренс - Страница 30

• Предыдущая
• 30/37
• Следующая

— Но это невозможно, Джеки.

— Ты так думаешь?

— Ты сама сказала. Сколько в городе ломбардов? А сколько часов? Они могут быть где угодно.

— Скорее всего, где-нибудь в центре. Есть несколько мест, куда он мог пойти.

— Все равно...

— У тебя есть предложения получше?

— Нет, но...

— Я знаю кое-кого в комиссионках.

Ее рука рассеянно потянулась к предплечью. Места уколов прикрывал рукав, но накануне вечером я их хорошо рассмотрел.

— Все мое барахло постоянно переезжает в ломбард и обратно. Так что знакомые у меня там есть.

Она была права. С этого можно было начать.

— Попробуем, — сказал я.

— Я только надену плащ.

— Хорошо.

В дверях я сказал:

— Джеки, зачем ты это делаешь? Зачем тебе все это?

— Какая разница?

— Я просто спросил.

Она пожала плечами и ничего не сказала. На улице светило яркое солнце, и она достала из сумочки солнцезащитные очки и надела их. Мы пошли к парку ловить такси. Пока мы ждали, она сказала:

— Хочешь, я тебе кое-что скажу? Ты мне нравишься, Алекс. Не очень много людей, которые мне нравятся. С которыми я могу говорить и чувствовать себя свободно.

Я взял ее за руку. Она была маленькая, мягкая и прохладная.

— Алекс, а я тебе нравлюсь?

— Да.

— Только правду скажи, а так — не надо.

— Ты мне нравишься, Джеки.

— Надвинь фуражку поглубже. Лицо будет лучше скрыто.

— Все смотрят только на форму.

— Надеюсь.

— Ты отличный человек, Джеки.

Мы стояли и ждали. Но свободных такси не было. Я зажег нам сигареты. Она сказала:

— Только, пожалуйста, не делай из меня святую. Как знать, может, у меня свой интерес? Так живешь и ничего не происходит. А тут — есть чем заняться.

— Да, конечно.

В ломбардах она была неподражаема. Перед тем как войти в первый магазин — на Восьмой авеню, сразу за Сорок седьмой улицей, — она провела со мной инструктаж:

— Теперь нужно вести себя так, как будто я в тебя влюблена и хочу купить тебе подарок. Там, куда мы пойдем, знают, что я проститутка. Они должны думать, что ты — мой мужчина, пусть мы будем для них проститутка и ее мужчина, тогда они не побоятся показать нам краденые часы, а иначе могут.

Проститутка. Странно было слышать от нее это слово. В отличие от жаргона и эвфемизмов, оно прозвучало просто и по-деловому, без обычного подтекста. Проститутка и ее мужчина.

Мы опробовали сценарий в первом заведении, а потом вносили в него изменения и поправки. Сперва мы стояли снаружи, рассматривая часы, выставленные на витрине. Потом, уже внутри, она говорила продавцу, что мы хотели бы купить часы. Приличные часы, с секундной стрелкой — у моих часов была секундная стрелка, — так с первых же слов круг поиска резко сужался.

— Золотце, так какие часы, ты сказал, тебе нравятся?

— "Лорд Элджин".

— Точно. У вас есть такие?

«Элджины», как правило, были, это распространенная марка. И на прилавок одну за другой ставили коробки с часами. Мы придирчиво рассматривали часы, а Джеки еще то и дело указывала на те или другие, спрашивая, как они мне нравятся, а я каждый раз под разными предлогами отказывался. Мы очень старались походить на обычных покупателей. Если в ломбарде имелся хоть один «Лорд Элджин», мы непременно просили показать его.

Мы переходили из одного магазина в другой, смотрели часы, но мои среди них по-прежнему не находились.

Мы сделали перерыв, чтобы наконец позавтракать — поесть яиц с беконом в забегаловке на Шестой авеню. Я сказал:

— Ну что ж, мысль была неплохая.

— Мы найдем их, Алекс.

— Даже не знаю, смогу ли я их узнать. Я сегодня уже видел столько часов. Может, мне их уже показывали, а я прохлопал.

— Ты бы обязательно их узнал. Давно ты их носишь?

— Не знаю. Лет восемь, может быть, десять. Мне их подарила Гвен.

— Твоя жена?

— Да.

— Понятно.

Она отхлебнула кофе.

— Если ты все это время их носил, то, увидев, обязательно узнаешь. Мы еще не всюду были. Мы найдем эти часы.

— Может быть.

— Тебе не нравится то, что мы изображаем, да?

— Не понимаю.

— Ты прекрасно понимаешь. То, что ты — мой мужчина.

— Я не против.

— Правда? — Она заглянула мне в глаза, потом отвернулась.

— Я не виню тебя, — сказала она.

— Я действительно не против.

— Ладно, не важно.

Мне захотелось переменить тему.

— У Робин был кто-нибудь?

— Почему ты спросил?

— Не знаю. Если был, он может что-нибудь знать.

— Был. Его звали Дэнни. Но он умер примерно за две или, может, за три недели до нее. Наверное, за две. От передозировки. Героин.

— Он тоже кололся?

— Да, еще как. А Робин приходилось работать за двоих. Сам понимаешь, двое наркоманов. Тот, кто говорит, что двоим можно прожить на те же деньги, что и одному, не знает, что такое наркота.

Она заерзала на месте.

— Мне как-то не по себе, как будто пора пойти на квартиру и сделать укол. Но еще рано. Наверное, все от разговоров на эту тему. Иногда так бывает от одних мыслей, понимаешь? О чем мы говорили?

— О друге Робин.

— Да. Не знаю. То ли он что-то напутал с дозой, то ли сделал двойную, чтобы кайф был больше, а может, еще что. Он умер с иглой в вене, а Робин была дома, когда это случилось. Господи! Мне не хочется больше говорить об этом.

— Не будем.

— Слушай, пойдем отсюда.

— Хочешь вернуться в квартиру, Джеки?

— Нет, со мной все в порядке.

— Ты уверена?

— Да, я в порядке. Я просто иногда на этом зацикливаюсь, но знаю, как с этим справляться.

Она взяла меня под руку.

— Мы найдем твои часы, — сказала она. — У меня предчувствие.

И мы действительно нашли их, в третьем или четвертом магазинчике, в трех или четырех кварталах ближе к центру и еще квартал к западу. В магазине подержанных вещей, на витрине которого вперемешку были разложены радиоприемники, фотоаппараты и пишущие машинки, мы посмотрели несколько часов, а потом Джеки спросила меня, часы какой фирмы нравятся мне больше всего, и я, как мне полагалось по сценарию, назвал «Лорд Элджин». Тогда маленький старичок без пиджака вспомнил, что у него есть один «Лорд Элджин» — в прекрасной сохранности, выгодная покупка, — он может уступить их необычайно дешево, и часы, которые он показал мне, были моими часами.

Он заменил ремешок, как и предсказывала Джеки. Но часы остались те же, и я мог бы узнать их за милю.

— То, что нужно, — сказал я. И добавил: — Их-то мы и искали.

Джеки потянулась забрать их у меня, одновременно толкнув меня ногой. Я догадался, что это значит: мне полагалось замолчать и предоставить действовать ей. Она повертела часы в руках, потом поинтересовалась, сколько они стоят.

— Сорок пять долларов.

Она медленно положила часы на прилавок.

— Мы подумаем, — сказала она, — мы еще вернемся.

— Сорок долларов, — предложил продавец.

— Мы хотим выйти на улицу и обсудить с глазу на глаз.

— Сорок долларов за такие часы — просто гроши. Я сам приобрел их за умеренные деньги, поэтому могу уступить вам за такую цену. Знаете, сколько стоят такие же, только новые?

— Нам нужно поговорить, — сказала она, и мы вышли оттуда.

Мы дошли до угла. Она сказала:

— Алекс, ты уверен, что это твои часы? Понимаешь, здесь не должно быть ошибки.

— Никаких сомнений. Я узнал бы их где угодно.

— Хорошо. Я знала, что рано или поздно мы их найдем. У меня было предчувствие. Теперь нам нужно придумать, как выведать у него, где он их взял. Дай-ка подумать.

Я закурил сигарету. Внутри меня начало закипать раздражение. Мне хотелось вернуться в лавочку и схватить маленького человечка за горло.

— Я вытрясу из него правду, — сказал я.

— Нет.

— Он скажет нам. Зачем ему молчать?

— Нет. Подожди минуту.

Я ждал.

— Если бы не эта проклятая форма, тебя можно было бы выдать за копа, — сказала она. — Но сейчас уже не выйдет. А есть ведь, как это называется, войсковая полиция?

• Предыдущая
• 30/37
• Следующая