Шпион в тигровой шкуре - Блок Лоуренс - Страница 12

• Предыдущая
• 12/49
• Следующая

Тогда я спустился вниз, чтобы спросить у домохозяйки, не возвращалась ли моя дочка, но домохозяйка куда-то ушла. Я выбежал на улицу и стал озираться по сторонам, но, не заметив ни одного знакомого лица, вернулся в комнату и стал ждать. Я проголодался и в течение нескольких минут измерял степень своего голода и вероятности возвращения Минны в мое отсутствие. Прошло несколько минут, прежде чем у меня возникло решение написать ей записку — когда я отключаю мозг, то не сразу могу его опять включить, — но так или иначе, эта мысль пришла мне в голову, и я уже начал писать записку, как в дверь постучали.

Я вскочил, как ошпаренный, бросился к двери и рывком ее распахнул. Я устремил взгляд туда, где должна бы находиться белокурая макушка Минны, но увидел здоровенную металлическую пряжку ремня. Мой взгляд пополз вверх, долго скользил по красной рубахе, добрался до квадратной челюсти, потом до орлиного носа и пары голубых глаз и наконец остановился на широкополой шляпе.

— Мистер Таннер?

— Что с ней случилось? Где она?

— Мистер Таннер, я Уильям Роуленд, сержант канадской…

— Она жива?

— …королевской конной полиции. Я…

— Где Минна?!!

— Боюсь, мне это неизвестно, сэр. Я…

— Неизвестно?

— Нет. Я…

— У меня пропала дочка…

— Да, сэр, я знаю.

— Где она? У вас есть какие-то сведения о ней?

— Никаких.

— Тогда… зачем вы пришли?

— Боюсь, сэр, чтобы вас арестовать.

— Нелегальный въезд в страну, — бубнил он. — Подозреваю, это единственное обвинение, которое вам могут предъявить, мистер Таннер. Они, правда, любят шить подрывную деятельность и участие в заговоре — особенно если имеют дело с иностранцами. Но думаю, кроме нелегального въезда в страну вам ничего больше не пришьют.

— А как насчет осквернения государственной символики?

Он пропустил мой вопрос мимо ушей.

— Вам придется пройти с нами, сэр.

— С вами?

— Мой напарник ждет внизу на улице.

— Господи! Но моя дочь…

— Да, сэр. Вы имеете в виду Минну?

— Она потерялась.

— Я уверен, что мы сумеем установить ее местонахождение, сэр.

— Каким образом?

— Все пропавшие дети находятся, не так ли, сэр? Будьте добры, пройдите со мной, сэр…

Я повернулся к нему спиной. Прямо перед мной было окно и мне ничего не стоило в два прыжка достичь подоконника, выбить стекло и… дожидаться этого конного полицейского лежа внизу на асфальте с переломанной ногой. Ничего не скажешь, глупый вариант. Уж если они взялись поймать человека, им это всегда удается, а уж коли они решили поймать именно меня, с моей стороны было бы разумно в момент задержания сохранить здоровье, да и саму жизнь.

И я поплелся за ним по лестнице. На улице прохаживался еще один канадец в форме конного полицейского, а рядом переминались с ноги на ногу два гнедых красавца-жеребца. Второй полицейский ростом ничуть не уступал сержанту Роуленду, чьи уши оказались вровень с лошадиными.

— Таннер? — поинтересовался второй.

Я кивнул. Поздно было отнекиваться.

— Ну считай, нам повезло, что скажешь? — обратился он к Роуленду.

— Он был там один, я полагаю?

— В комнате больше никого.

— Жалко. Но по крайней мере мы хоть этого сцапали. Чтобы поймать лису, знаешь ли, надо для начала найти лисью нору. Интересно, скольких еще вонючих террористов мы заловим в этом клоповнике?

— Мы поселились в этом доме по той только причине, что тут нашлась свободная комната, — попытался я развеять их радость.

Но они не обратили внимания на мое объяснение.

— Может, стоит выставить здесь наружку? — предположил сержант Роуленд. — Надо бы подать им мысль, когда вернемся в отделение.

— Надо бы.

— Как вы меня нашли? — не унимался я.

Оба вытаращили глаза.

— Вы же наследили, как слон в пустыне! — бросил второй полицейский.

— Где? На выставке?

— На выставке, где же еще! Два часа радио верещало, что Ивен Таннер разыскивает Минну Таннер… Вы что ж думали, мы тут глухие?

Я и сам тогда подумал, а стоит ли упоминать мою фамилию в радиообращении к Минне, но почему-то не усмотрел в этом ничего опасного. У сотрудников иммиграционной и таможенных служб любой страны мира, естественно, имеются длинные списки нежелательных элементов, и когда они начинают сверяться с ними, моя фамилия непременно там оказывается. Но монреальская «Экспо», даже при том, что каждому посетителю там выдают малюсенький пропуск, казалась мне абсолютно надежным местом.

— К тому же с самого утра по всему полицейским участкам были разосланы ваши фотографии и полный перечень всех ваших подвигов.

— Что?

— Нелегальный въезд в страну! — пояснил Роуленд. — Вы пересекли границу на участке между Буффало и Форт-Эри. Ну, из Форт-Эри информация поступила на телетайпы уже к середине вчерашнего дня. А в нашей базе нашлась и ваша фотография. По ней я, правда, вас бы вряд ли опознал на улице, но вот с этим радиообращением на выставке вы прокололись…

Все-таки этот Ежи Пжижешевский подложил нам свинью. Мне как-то не пришло в голову, насколько опрометчиво было оставлять поляка-шофера в машине с лопнувшей шиной. Очевидно, пересечение границы в обратном направлении оказалась для него неразрешимой задачей, и он с ней не справился, как и его несчастное колесо с дорогой.

— Мы следили за вами от самой выставки, — продолжал сержант Роуленд. — Слава богу, что у автобуса много остановок на маршруте, а то бы мы отстали, — и он ласково потрепал лошадь по гриве. — Старичок Кавалер сегодня размял ноги на славу.

— Вы ехали за мной от «Экспо» верхом? — спросил я.

— Ну да!

— Понятно. — Я посмотрел на них, на их лошадей, потом на небо. Мне стало жарко. Да тут не лучше, чем в Нью-Йорке, подумал я. А может и еще жарче. Не надо было нам с Минной уезжать. Останься мы в Нью-Йорке, Минна бы не потерялась, а меня бы не арестовали…

— Нелегальный въезд, — повторил я.

Сержант Роуленд кивнул.

— И что со мной сделают?

— Депортируют, скорее всего. Как считаешь, Том?

— Иногда, бывает, могут впаять и тюремный срок. Но это если есть обвинение в совершении противоправных действий на территории Канады. А в вашем случае это маловероятно, я думаю. За нелегальный въезд вас просто депортируют — особенно если учесть, что полиция Буффало подозревает вас в совершении более серьезных преступлений.

— Каких же?

— Похищение человека, вроде бы. Так, кажется, Том?

— Похищение человека, склонение жертвы похищения к нелегальному перемещению вас через государственную границу и уж не помню, что там еще… — Он злорадно улыбнулся. — Так что можете не беспокоиться, мистер Таннер, в Канаде вас долго не задержат! Ровно на столько, сколько потребуется для оформления всех бумаг, уж поверьте, а потом вас тут же сдадут с рук на руки штатникам.

— Конечно, сначала вас допросят. Контакты в Монреале и все такое… Уж не знаю точно что, но думаю, им захочется поподробнее узнать о ваших друзьях-террористах и об их планах в Канаде. А потом вы быстро окажетесь в американской тюрьме.

Если мне суждено когда-либо выйти из тюрьмы, что в данную минуту представлялось крайне сомнительным, я с этим жирным польским боровом Ежи Пжижешевским обязательно что-нибудь сотворю. Что-нибудь с летальным исходом.

— А как с девочкой? — просил я.

— С какой девочкой?

— С моей дочкой Минной.

— Ах, ну да.

— Мне надо ее найти. Поймите: она пропала. Вот только что была здесь, а потом раз — и нет!

— Она, конечно, также находится в стране нелегально…

— Ну и черт с ним! — взорвался я. — Мне надо ее найти!

— Думаю, скоро объявится ваша дочка. Как считаешь, Уилл?

— Обычно пропавшие детишки находятся, — кивнул Роуленд.

— Это чудесно, — заметил я, — но…

— Уверяю вас, делом о пропаже ребенка у нас займутся как только мы доставим вас в отделение. Том, ты поезжай впереди на Кавалере, а мы с мистером Таннером следом за тобой на Принце Гарри.

• Предыдущая
• 12/49
• Следующая