Шпион в тигровой шкуре - Блок Лоуренс - Страница 24

• Предыдущая
• 24/49
• Следующая

Я правильно выразился: это было самое настоящее узилище. Никого тут, естественно, не было. Иначе нам бы не сдобровать. Но даже и в отсутствие людей, назначение этой подземной темницы было предельно ясным. Ни на потолке, ни на стенах я не заметил ни одной лампочки — только оплывшие свечи. В центре стоял стул — очевидно, для охранника. Мрачные стены, пол и потолок были выложены из голого камня, со стен свисали цепи.

Ну да, именно что цепи! С каменных стен свисали цепи с тяжелыми стальными кольцами на концах, в которые заковывают руки и ноги узников.

Все это было похоже на декорации для садомазохистского ужастика про испанскую инквизицию. Не хватало только раскаленных щипцов, прутьев, хлыстов и голых девиц, извивающихся и вопящих от боли, да негодяев в черных капюшонах, радостно забивающих их до смерти. А ведь ничего не сделал — только щелкнул включателем, и бац — оказался в апартаментах маркиза де Сада!

Догорающая спичка обожгла мне кончик пальца. Я затушил ее и чиркнул другой спичкой. Лежащая рядом Арлетта шевельнулась и открыла глаза.

Из ее горла донесся жуткий свистящий шепот:

— Мы умерли…

— Арлетта…

— Мы в аду!

— Арлетта!

— Мы умерли, не исповедавшись! И вот мы в аду!

— Ты права в последнем пункте, — согласился я. — Но мы не умерли. На данный момент, во всяком случае. Мы в подвале павильона Кубы.

— Ты врешь!

— Нет, не вру. Я…

— Мы умерли.

— Черт побери, да нет же!

— Это ад.

— Не в буквальном смысле.

Она встала на ноги и бесцельно прошлась по жуткому подземелью. Спичка погасала, и оказавшись в кромешном мраке, Арлетта вскрикнула. Я зажег очередную спичку и увидел, как она дотронулась до цепей с кольцами и задохнулась от ужаса.

— Это для узников, — пояснил я. — С их помощью они усмиряют своих узников.

— Муки адовы… — прошептала Арлетта, отшатнувшись.

— Нет!

— Хлысты и цепи! — Она стянула с себя блузку.

— Арлетта…

— Жуткие страдания и боль! — Она выскользнула из джинсов.

— Боже мой, да что с тобой!

— Терзание плоти, — стонала она, сбрасывая мокасины и освобождаясь от колготок. — Причини мне боль, причини мне боль, о ненаглядный мой, возьми меня, овладей мной!

Та еще Жанна д'Арк, доложу я вам…

— Никакой это не ад, — услышал я ее голос.

— А я что тебе говорил?

— Было так хорошо… Просто райское наслаждение! — Она потянулась и вздохнула. — Извини меня, Ивен. Сама не знаю, что на меня нашло.

— А я, кажется, знаю.

— Еще бы!

Я зажег спичку и дал ей прикурить, а потом, прикрыв пламя ладонью, зажег огарок свечи. Слабое пламя тускло осветило нижнюю часть подземелья, оставив потолок во мраке.

— Этот подвал — просто жуть! — задумчиво произнесла Арлетта. — Но меня он почему-то возбуждает.

— Я заметил.

— Мы такие отчаянные, такие…

— Просто как тигры в клетке! — предположил я.

— Ну да! — Она схватила меня за локоть. — Ты же меня понял? Как тигры в клетке.

— Кто завернется в тигровую шкуру, — продекламировал я. — тому море по колено…

— Пардон?

— Старая поговорка. Но не помню, как она точно звучит.

Я начал было цитировать старый грузинский стишок про отважного витязя, который убил свирепого тигра и содрал с него шкуру… Но из моего перевода на французский Арлетта ни черта не поняла.

— Если рыцарь тигра одолеет… — В ее глазах заблестели искорки. — Одолеет, овладеет…

Я понял, что пора сменить тему.

— Наверно, они каждый вечер очищают этот подвал от добычи, — предположил я. — В течение дня сюда попадают все те, кого они хотят похитить, а после закрытия выставки их увозят.

— Куда?

— Не знаю. Минна наверняка была здесь. В этом жутком подземелье. Если бы я раньше смог найти этот подвал…

— Но как, Ивен, как?

— Ну конечно, никак. Они, видимо, увезли ее отсюда сразу. То есть вчера поздно вечером, — я обернулся и заглянул Арлетте прямо в глаза. — Что-то я не понимаю. Невозможно за один день похитить десяток людей так, чтобы этого никто не заметил. Ну не бывает так: пропал человек и — никто даже не почесался. Нет, я этого не понимаю…

— Что будем делать?

— Пока не знаю.

— Если мы тут останемся…

— Нет! — Я вынул из бумажного пакета завернутый бутерброд, сел на пол и впился зубами в хлеб. Но аппетита у меня не было никакого, и я снова завернул бутерброд в вощеную обертку и отправил обратно в пакет. Арлетта докурила, затушила окурок о подошву мокасина и сунула в пакет, где лежали слесарные инструменты и бутерброды.

— Может быть, мне тут спрятаться, — предложила Арлетта.

— Каким образом?

— Сама не знаю. Здесь так голо, уныло. Может, ты прикуешь меня к стене и оставишь тут, а когда утром придут охранники, они решат, что просто забыли меня здесь.

— Вряд ли это сработает…

— Вряд ли. Но все-таки…

Я обдумал ситуацию. Минна, вместе с остальными пленниками, попала в подземном узилище. Сейчас ее тут нет. Таким образом, рассуждал я, либо ее с товарищами по несчастью перевезли в другое место, либо их похитители…

Но об этом мне и думать не хотелось. Просто немыслимо, уверял я себя, что кубинцы их всех убили. Но столь же немыслимой была мысль, что кому-то вообще удалось похитить Минну. Я стал нервно мерить шагами подземелье — взад-вперед, взад-вперед, пытаясь причесать свои взлохмаченные мысли.

— Ивен, уже поздно.

— Знаю.

— Если мы отсюда не уйдем, то…

— Я знаю.

— Скоро рассветет, а на свету нас…

— Да знаю я, черт побери!

Можно продолжать вести за ними слежку, подумал я. В этом нам помогут Сет и Рэнди. Можно было бы оставить около павильона наблюдателя и посмотреть, что произойдет завтра вечером, когда выставка закроется.

Но еще лучше — поставить в павильоне жучки. Пускай Национальное Движение Квебека и состоит из полудурков и отморозков, но они обладают мощным технологическим ресурсом, которым я мог бы воспользоваться. Будет не слишком сложно вернуться сюда и спрятать в стене пару микрофонов. По крайне мере это хоть поможет приоткрыть завесу тайны, окутывающей кубинское предприятие. Если мы сумеем подслушать, что творится в подземелье в дневное время, когда оно битком набито пленниками и охранниками, станет более или менее понятно, какая сила нам противостоит.

Пока что ясности не было никакой.

— Ивен…

— Ты права, — перебил я ее. — Нужно отсюда выбираться.

— Если, конечно, мы что-то выиграем, оставаясь тут…

— Нет, уходим!

Надо было замести все следы нашего присутствия. Я добавил разбитый фонарь к коллекции ненужных вещей в бумажном пакете и через зияющую в потолке щель прицельно зашвырнул его в павильон. Собрав с пола горелые спички, задул свечу. Потом встал на корточки прямо под щелью, так чтобы Арлетта смогла вскарабкаться мне на плечи. После чего выпрямился, а она ухватилась руками за края щели и подтянулась наверх.

Я пережил несколько ужасных моментов, когда мне показалось, что я останусь в этом подземелье навсегда. Я не смог подпрыгнуть достаточно высоко, чтобы ухватиться пальцами за край щели. А Арлетте не хватило силенок вытянуть меня наверх, за руки. Я упорно продолжал подпрыгивать, делая безуспешные попытки выбраться, и Арлетта уже была на грани истерики.

Наконец я додумался воспользоваться единственным стулом. Встав на него, я снова подпрыгнул и на этот раз дотянулся до края щели. Но удержаться не смог и рухнул на стул, едва его не опрокинув. Потом сделал еще одну попытку и теперь смог схватиться за край и повис на пальцах. Арлетта изо всех сил старалась мне помочь. Но в последний момент мои пальцы вспотели и заскользили, но к этому моменту я уже успел забросить одну ногу через край щели и буквально вытолкнул свое туловище на вымощенный плиткой пол. Первые несколько секунд я не мог шевельнуться, и Арлетта тревожно спросила, что со мной, а я ответил, что все в порядке.

— А как же кубинцы оттуда выбираются, Ивен?

• Предыдущая
• 24/49
• Следующая