Выбери любимый жанр

Вино и гашиш как средства для расширения человеческой личности - Бодлер Шарль - Страница 1


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

1

Шарль Бодлер

Вино и гашиш как средства для расширения человеческой личности

Вино

I

Один очень знаменитый и, в то же время, очень глупый человек – два качества, очень часто идущие рука об руку, что, без сомнения, я буду еще не раз иметь печальное удовольствие доказать – отважился в книге, посвященной «кушаньям и напиткам» и преследующей двоякую цель, гигиеническую и гастрономическую, в главе, посвященной вину, написать нижеследующее:

«Патриарх Ной считается изобретателем вина: это напиток, приготовляемый из плодов винограда».

Вот и все; больше – ни слова. Перелистывайте книгу сколько угодно, переворачивайте ее, как хотите, – справа налево и слева направо – вы не найдете в «Физиологии вкуса» этого знаменитого и почтенного Брия-Саварена ничего, кроме «Патриарх Ной…» и «это напиток…»

Представляю себе, что обитатель Луны или какой-нибудь далекой планеты, путешествующий по нашему миру и утомленный длинными переездами, хочет утолить жажду и согреть свой желудок. Он желает войти в курс удовольствий и обычаев нашей Земли. Он смутно слышал кое-что о восхитительных напитках, из которых граждане этого шара черпают, по своему желанию, бодрость и веселье. Чтобы не ошибиться в выборе, житель Луны раскрывает этот талмуд, непререкаемый авторитет в вопросах вкуса, книгу знаменитого и непогрешимого Брия-Саварена, и находит там в главе о вине драгоценное указание: «Патриарх Ной…» и «это напиток приготовляемый…» Вполне ясно и чрезвычайно вразумительно. Прочитав эту фразу, нельзя не получить совершенно правильного, точного представления о всех винах, о различных их свойствах, их недостатках, их влиянии на желудок и мозг.

Ах, дорогие друзья, не читайте вы Брия-Саварена! «Господь охраняет своих любимцев от бесполезного чтения», – вот основное изречение небольшой книжки Лафатера, философа, любившего людей больше, чем все властители древнего и нового мира. Именем Лафатера не названо никакое блюдо или печенье, но память об этом ангеле во плоти все же будет жить среди христиан и тогда, когда сами добрые буржуа позабудут о Брия-Саварене – этой нелепой разновидности сдобной булки, наименьший из грехов которой состоит в том, что она заставляет забивать голову невероятно глупыми правилами, почерпнутыми в пресловутом сочинении, украшенном тем же именем. И если новое издание этого сочинения отважится оскорбить здравый смысл современного человечества, то неужели же вы все, кто пьет с горя или радости, вы все, кто ищет в вине воспоминаний или забвения и, не находя его в достаточно полной степени, смотрит на свет исключительно сквозь дно бутылки, вы, о которых забыли и с которыми не считаются, – неужели же кто-нибудь из вас купит хоть один экземпляр этой книги и воздаст добром за зло, благодеянием за невнимание?

Открываю Kreislerian'y божественного Гофмана и читаю там любопытное наставление:

«Добросовестный музыкант, чтобы сочинить оперетку, должен пить шампанское, В нем найдет он игривую и легкую веселость, нужную для этого жанра. Религиозная музыка требует рейнвейна или юрансонского вина. Как в основе всех глубоких мыслей, в них есть опьяняющая горечь, но при создании героической музыки нельзя обойтись без бургундского: в нем настоящий пыл и патриотическое увлечение».

Вот это читать приятнее, чем Брия-Саварена; помимо любовного отношения знатока – только удивительное беспристрастие, поистине делающее честь немцу!

Гофман установил своеобразный психологический барометр, назначение которого – отмечать различные явления духовной жизни; в нем мы находим следующие деления:

«слегка ироническое, смягченное снисходительностью настроение; стремление к одиночеству, сопровождаемое глубоким чувством самоудовлетворения; музыкальная веселость, несносная для самого себя; стремление отрешиться от своего я, крайняя объективность; слияние моего существа с природою».

Разумеется, деления духовного барометра Гофмана были расположены в порядке их последовательного развития, как в обыкновенных барометрах. Мне кажется, что существует несомненное родство между этим психологическим барометром и описанием музыкальных свойств вина.

Гофман начал зарабатывать деньги как раз к тому времени, когда его должна была похитить смерть. Счастье улыбалось ему. Как и наш милый и великий Бальзак, только к концу дней своих он увидел, как стала загораться заря его заветнейших упований. В эту эпоху издатели, наперебой старавшиеся получить его рассказы для своих сборников, чтобы заслужить его благосклонность, прилагали к денежной посылке ящик французских вин.

II

Кто не изведал вас, глубокие радости вина? Каждый, кто чувствовал потребность заглушить угрызения совести, вызвать воспоминания пережитого, утопить горе, построить воздушный замок – все, в конце концов, прибегали к таинственному божеству, скрытому в глубинах виноградной лозы.

Как величественны зрелища, вызываемые вином и освещенные внутренним солнцем! Как неподдельна и как жгуча эта вторая молодость, черпаемая из него человеком! Но вместе с тем, как опасны его молниеносные восторги и его расслабляющие чары! И все же, скажите по совести, вы, судьи, законодатели, люди общества, все те, кого счастье делает добрыми, кому так легко быть добродетельными и здоровыми при вполне обеспеченном существовании, скажите, у кого из вас хватит жестокой смелости осудить человека, вливающего в себя творческий дух?

К тому же, вино не всегда оказывается таким страшным, уверенным в своей победе борцом, который поклялся не оказывать ни жалости, ни благодарности. Вино напоминает человека: никогда нельзя знать, до какой степени его можно уважать или презирать, любить или ненавидеть, и на какие возвышенные подвиги или чудовищные преступления человек способен. Поэтому не будем к вину более жестокими, чем к самим себе, и будем смотреть на него, как на равного.

Иногда мне кажется, что я слышу, как вино говорит. Оно говорит языком своей души, тем голосом духов, который могут слышать только духи: «Человек, возлюбленный мой! Мне хочется, невзирая на мою стеклянную тюрьму и пробковые засовы, обратиться к тебе с песней, исполненной братской любви, радости, света и надежды. Я не могу быть неблагодарным, я знаю, что тебе обязано я жизнью. Я знаю, что ради меня ты работал, обливался потом, в то время, как солнце палило твою спину. Ты дал мне жизнь, я отблагодарю тебя. Я щедро уплачу мой долг, ибо я испытываю необычайную радость, когда я вливаюсь в пересохшую от труда глотку. И мне гораздо приятнее находиться в груди хорошего человека, чем в мрачных и безжизненных погребах. Это для меня – радостная могила, в которой я с восторгом выполню мое назначение. Я произведу хорошую встряску в желудке работника, а оттуда, по невидимым ступеням, я поднимусь к нему в мозг и там исполню мой последний танец.

Слышишь ли, как бродят и звучат во мне мощные песни старых времен, песни любви и славы? Я – душа отечества, я наполовину – ловелас, наполовину – воин. Я – надежда воскресений. Трудовые дни создают благополучие; вино дает счастье в воскресные дни. Облокотившись на свой семейный стол, с засученными рукавами, ты с гордостью воздашь мне честь и будешь воистину доволен.

Я зажгу огонь в глазах твоей немолодой жены, твоей давней подруги, делившей с тобой твои повседневные горести и твои заветные надежды. Я сделаю нежным ее взор и в глубине ее зрачков зажгу огонь ее юности. И твоему дорогому малышу, слабенькому и бледному, этому бедному ослику, запряженному в тот же тяжелый воз, что и коренник, я буду маслом, укрепляющим мускулы атлетов древности, для этого нового, вступающего в жизнь борца.

1
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело