Враги - Шидловский Дмитрий - Страница 11

- Расстаемся до вечера. Если каждый пойдет своим путем, узнаем втрое больше, чем если ходить скопом. Задача на сегодня: собрать максимум информации и по возможности найти себе занятие и способ хотя бы как-то прокормиться в этом мире. Общую легенду поддерживаем ту же, что и в первый день. Меньше болтать, больше слушать, дурацких вопросов, которые могут вызвать подозрения у окружающих, не задавать, денег зря не тратить. Все, по коням.

- Так что делать-то? - растерянно спросил Алексей.

- А это вам, сударь, решать, - смягчился Санин. - Запомните только: чем быстрее каждый научится действовать в этом мире самостоятельно, тем больше шансов выжить у нас всех.

- Вы прямо как полковник перед строем, - улыбнулся Павел.

- Всякое было, - неопределенно отозвался Санин, поднимаясь и всем видом давая понять, что разговор окончен.

***

Через одиннадцать часов, когда летнее солнце уже низко склонилось к горизонту, Алексей, с трудом переставляя натруженные за день ноги, приблизился по коридору к комнате, толкнул дверь и вошел. Санин и Павел уже были там, и, сидя на кроватях, вели негромкий разговор.

- Ну вот и мичман Панин, - широко улыбнулся Санин, - а то уж полночь близится. Присаживайтесь, граф, рассказывайте.

- А вы что узнали? - устало произнес Алексей, опускаясь на кровать.

- Вот вас и ждем-с, чтобы впечатлениями обменяться, - ухмыльнулся Санин. - Ну-с, излагайте.

- Я, значит, по городу ходил, - начал Алексей. - В общем, Петербург это столица Российской империи. Император - Николай Второй. Тот же самый, портреты я видел. На левом берегу - город восемнадцатого века. Эрмитаж, Адмиралтейство, Исаакий, все как у нас. Есть даже Невский проспект - идет от Адмиралтейства к Николаевскому, сиречь Московскому, вокзалу. Все то же, только островов меньше. Западная окраина города заканчивается у Фонтанки, но это уже рабочая слобода. Дельта абсолютно не обжита. До восемнадцатого века люди селились в основном на правом берегу. Здесь есть университет. Как оказалось, город заложили немецкие рыцари еще в тринадцатом веке, отвоевав эти земли у Новгорода. Тот замок, на берегу, - бывшая резиденция гроссмейстера. Сейчас там тюрьма, полный аналог нашей Петропавловской крепости. Мостов через Неву пять. Вокзалов пять, как и у нас: Финляндский, Николаевский, Варшавский, Балтийский и Витебский.

- В Петербурге перед Первой мировой войной был еще шестой, Сестрорецкий вокзал, - заметил Санин. - Позже его демонтировали. Это все?

- Больше пока ничего не удалось узнать без расспросов, - пожал плечами Алексей. - Ах да, все говорят, что со дня на день будет объявлена мобилизация в ответ на ультиматум, объявленный Австрией Сербии. Кое-где уже открылись пункты для записи добровольцев.

- И что? - склонил голову набок Павел.

- Я записался на флот, добровольцем, - почему-то глядя в пол, произнес Алексей.

- Ты - что?! - подскочил как ужаленный Павел. - Ты - на войну?! Дурак!

Алексей сидел молча.

- Спокойно, - произнес Санин. - Ваш доклад принят, граф. Теперь вы, Павел.

Павел безнадежно махнул рукой в сторону Алексея, опустился на кровать и рассказал:

- Я тоже гулял по городу. Общее впечатление такое, что этот Питер более многонационален, чем в нашем мире. Здесь живет очень много немцев, еще потомков тех, кто переселился сюда с орденом. Так мне сказал один лавочник. Много финнов. Я послушал разговоры на улицах. Как ни странно, перспектива войны с Германией не сильно шокирует даже здешних немцев. Все уверены в том, что война будет короткой и после победы Россия выйдет на Балканы и присоединит Константинополь, то есть Стамбул*. Имперское мышление преобладает даже среди рабочих. Заводов здесь много. Все окраины в различных промышленных предприятиях.

* Сейчас уже прочно забыто, что именно упрочение влияния России на Балканах, захват Константинополя и выход на Средиземное море считались основными стратегическими интересами империи в Первой мировой войне. Тем, кто хочет более подробно познакомиться с этими фактами, советую взять в руки мемуары Пуришкевича и Родзянко.

- Вот, господа, - произнес Санин. - Любуйтесь тем, как творится история. Готовится всемирная бойня, а куча недоумков в Петербурге, Берлине, Вене, Париже и Лондоне орут во все горло и радуются, что их сейчас погонят на убой. Потом устанут сами от себя и пойдут свергать правителей, вменив им в вину их грехи и свои собственные. Павел, у вас все?

- Еще я устроился учеником в депо Финляндского вокзала. Двадцать рублей в месяц, - буркнул Павел.

- Хорошо, - кивнул Санин, обводя спутников взглядом. - А я, знаете ли, весь день в библиотеке провел и вот что выяснил...

При этих словах оба студента понурились. Простая идея посетить библиотеку почему-то не пришла в голову ни одному из них, о чем теперь приходилось только сожалеть. Санин же невозмутимо продолжил:

- Этот мир развивался строго аналогично нашему до тринадцатого века. В сороковых же годах этого столетия на Псковских и Новгородских землях возникла усобица. Часть бояр желала создания самостоятельных государств, ориентации на Западную Европу и превращения Новгорода и Пскова в ганзейские города. Другая часть делала ставку на патронаж приснопамятного Александра Невского и союз с татарами. В принципе, ничего нового здесь нет. У нас было то же, но победила партия Невского. А вот здесь Александр Невский подозрительно удачно для западников скончался в тысяча двести сорок первом году. Похоже, отравили. Дальше, центром прозападной партии становится Псков, центром партии восточной - Новгород. Очень скоро в войну вмешиваются немцы. Тевтонский орден. Они выступают на стороне Пскова, разбивают новгородскую рать и с согласия псковитян отторгают земли вокруг Невы и называют их Ингерманландией. Потом, в тысяча двести сорок третьем, они вместе с псковитянами берут Новгород. Новгород и Псков становятся независимыми государствами, но через два года вынуждены принять протекторат ордена. Чтобы упрочить свое положение в этих землях, в тысяча двести сорок седьмом году немцы закладывают Петербург как крепость, запирающую водный путь на Балтику и в Европу, и как торговый город. В тысяча двести пятьдесят шестом году Тевтонский орден раскалывается. В нашем мире всего лишь был переворот со свержением гроссмейстера, решившего перейти от союза с императором Священной Римской империи к союзу с римскими папами, а здесь этот гроссмейстер бежал в Петербург и объявил о создании Ингерманландского ордена. Ордену удалось выжить и даже расшириться. В тысяча двести шестьдесят девятом году рыцари пытались покорить оставшуюся Русь, но были разбиты объединенным русско-татарским войском в битве при Торжке. Таким образом, на территории известной нам западной части Ленинградской области возникло орденское государство, распространившее протекторат, да и фактически управлявшее на Новгородских и Псковских землях. Оно успешно просуществовало более ста лет, но в тысяча триста семьдесят пятом году великий инквизитор, заручившись буллой антипапы Климента Четвертого, провозгласил себя королем Ингерманландии Иоахимом Первым и постарался свергнуть гроссмейстера. Возникла усобица, в которой, как обычно, проиграли оба. Ослаблением немцев воспользовался некий князь Андрей, предводитель русской повстанческой армии, сумевшей захватить власть в Ингрии, а потом и создать единое государство Северороссию, Ингрию, Новгород и Псков. Кто был этот Андрей, мне выяснить не удалось. Старые летописи выводят какую-то хитрую генеалогию от Рюрика через князя Глеба. Приятно же иметь святого в предках! Современные историки полагают, что он был младшим братом Дмитрия Донского. Думаю, это тоже утка, чтобы оправдать последующее объединение. Скорее всего, до правды уже не докопаться. Не суть. Важно то, что этому Андрею удалось создать на Северо-Западе Руси вполне западное государство, с серьезной армией, внушительным флотом, торговым и военным, с думой, обладающей законодательными правами, и с очень передовым на тот момент гражданским законодательством. Кстати, здешний уровень веротерпимости на тот момент тоже впечатляет. Когда началась реформация, сюда в больших количествах переселились протестанты из тех стран, где победили католики, и католики из протестантских стран.