Дерзкий ангел - Бойл Элизабет - Страница 27
- Предыдущая
- 27/83
- Следующая
Единственное, что оставалось Джайлзу, чтобы выяснить, имела ли Девинетт какое-нибудь отношение к смерти Уэбба и как Дерзкий Ангел вписывалась в эту картину, — это найти саму женщину.
Он знал, что Дерзкий Ангел находится в Париже, получил атому подтверждение все в той же ювелирной лавке на острове Сите. Иначе как там мог так быстро появиться браслет с гербом семейства Делани?
Чтобы облегчить поиски, Джайлз последовал совету хозяйки и присоединился к посетителям салона де Сир, чтобы полюбоваться восковыми фигурами работы доктора Куртиуса. Здесь бок о бок, как и в жизни, стояли и великие взрывоопасной французской политической сцены, и те, кто уже бесславно сложил голову, став жертвой мадам Гильотины, и самые презренные — преступники, воры, убийцы.
Он молча прошел мимо восковой Девинетт. Бр-р, не женщина, а грозная валькирия в красном колпаке и с поднятым над головой коротким мечом. Как и описывала хозяйка, правый глаз Девинетт был скрыт большой черной заплаткой на красной ленте.
Джайлз остановился в нескольких шагах от фигуры и оглянулся. С этой точки он смотрел прямо в страстный сапфировый взгляд Дерзкого Ангела.
И хотя он никогда не видел ее лица без маски, он сразу узнал ее скулы, форму щек, полноту губ, дразнивших его теперь здесь, где под фигурой на маленькой табличке значилось: «Девинетт».
Он провел три последних вечера в «Свином ухе», попивая кислое вино и слушая фанатичные речи и радикальные песни местных санкюлотов, входивших в Клуб кордельеров. Дерзкий Ангел не появлялась.
Он решил было продолжить расследование где-нибудь в другом месте, как его внимание привлекла стычка солдата со старухой.
Как и большинство посетителей «Свиного уха», он вряд ли взглянул бы на нее еще раз, если бы не поймал блеск сапфировых глаз.
Ни искусный грим — виртуозно выполненные бородавки! — ни грязные лохмотья и каркающий голос не помешали ему рассмотреть у старухи ее глаза, сверкнувшие яростью когда она поднималась на ноги. Он замер. Эти глаза стоили того, чтобы понаблюдать за их обладательницей.
Огонь в них он знал очень хорошо, успел ощутить его жар и видел, как сапфировые глубины загораются от страсти.
Этакая вибрирующая ярость, которая никак не соответствовала облику дряхлой старухи, чьи кости и сморщенное тело выглядели старее основания собора Нотр-Дам.
Он изумленно потряс головой: ведь никто больше не разглядел в ней фальшь! Она даже осмелилась поиздеваться над куриными мозгами пьяных солдат — как иначе расценить сценку вымаливания у них монет для старой бедной женщины? Он стиснул зубы, вознегодовав от ее безрассудства. Господи, эта женщина не знает, когда нужно остановиться! Так рисковать нельзя!
Он уговаривал себя: ему безразлично, что она вытворяет, у него к ней чисто профессиональный интерес. Хороший агент никогда не должен рисковать главным ради второстепенного. Но… это в том случае, если она агент.
Блистать на балу у Паркеров в высшем обществе в маске — это одно дело, но это ее трюкачество, переодевание — просто сумасшествие. Он с изумлением увидел, как один молодой солдат и вправду сжалился над старухой и уронил монету в ее протянутую руку.
Джайлзу хотелось и расхохотаться, и вколотить в эту отчаянную дуреху хоть немного осторожности. Настоящий агент всегда должен заботиться о своей безопасности? А ее игра очень смахивала на самоубийство.
Заметив, что она потихоньку продвигается к двери, Джайлз швырнул на стол монеты за выпитое вино. Он не собирался позволять этой ловкачке снова ускользнуть из его рук. Но, выйдя на улицу, растерянно огляделся — узкая улочка была пустынной, ни души.
— Дьявольщина! — вырвалось у него. Не успело проклятие сорваться с его губ, как он заметил темный капор, тут же исчезнувший за углом. И без колебаний рванулся за ним. Преследование было не из легких, ибо крался Джайлз по узким мрачным улочкам в районе Красного Креста и фонтана Де-Гренель. Вдоль Сены улицы стали шире, и лунный свет хоть немного освещал там булыжные мостовые.
И вот он, усталый и сгорающий от любопытства, стоит перед Дерзким Ангелом. Усталый от ее вероломства и сгорающий от нетерпеливого желания содрать с нее весь камуфляж, чтобы убедиться, та ли колдунья скрывается под ним, которая разжигает в мужчинах страстный пожар.
Его глаза пытались разглядеть ее лицо под гримом, но искусная защита скрывала подлинные черты лица этой женщины, и лишь воображение напоминало о бархатных касаниях и огненных поцелуях.
Он медленно двинулся к ней, уверенный, что любой быстрый жест вынудит ее к стремительному бегству. Он не удивился, если бы оказалось, что этой женщине подвластна даже стихия и она смогла бы растаять прямо на глазах.
— Вам нечего сказать мне, леди Дерзость? — спросил он ее по-французски.
— Но ведь и так ясно, гражданин, что вы обознались, приняв меня за кого-то другого, — прокрякала она голосом старой карги, продолжая свою игру. — Вот уже лет сорок… нет, пятьдесят с хвостиком никто не называл меня «дерзкой»… Но, может быть, это именно то, что вам по вкусу? А? Зрелая женщина… и с некоторым опытом… в этих делах, а?
Он должен был признать, что грубоватые манеры, голос, деревенское платье, вернее, его лохмотья, даже огромная бородавка на подбородке — все в ней было превосходным. Он даже слегка подрастерял свою уверенность. Эта старуха… и прекрасная женщина? Да еще такая, которой хватило нескольких минут, чтобы преодолеть его сопротивление всего лишь две недели назад в его кабинете?
Она потянулась к нему и потрепала за рукав пальцами в перчатке.
— Ладно, чего уж там, дитя мое, с кем не бывает. Вы еще найдете себе партнершу на ночь. Но будьте осторожны. — Она огляделась по сторонам, словно боялась, что их могут подслушать. — Комитет не одобряет подобных развлечений. — Она погрозила скрюченным пальцем. — А-а, эти режимы… Что они понимают в amour? — Она горько вздохнула. — Были бы вы на несколько лет старше… ха, клянусь, я бы точно умотала вас за ночь!
Она повернулась, собираясь уйти, даже сделала пару шагов шаркающей походкой старухи. Но Джайлз не стал терять времени и успел схватить ее за руку.
Резким движением он сдернул с нее перчатку.
Старуха возмущенно завопила, запротестовала. Узел выпал из ее рук. Она осыпала его замысловатыми проклятиями, пока он крепко держал свою добычу. Он поднял ее ладонь к глазам.
Гладкая, бархатистая кожа, ни следа выпуклых вен и безобразных старческих пятен. Мягчайшая кожа, длинные тонкие, будто точеные пальцы могли принадлежать только очень молодой женщине. Женщине, способной свести его с ума.
Он помахал ладонью перед лицом женщины.
— Ну-у? Может, начнем оттуда, где остановились?
— Где остановились? — повторила она недоумевающим тоном и крякающим голосом, все еще продолжая играть роль. Он снова помахал перед ней крепко стиснутой ладонью как уликой.
На этот раз она ответила голосом, который так и зазвенел от чувственности и очарования, именно таким голосом она дразнила его у Паркеров, а еще нежнее — у него в кабинете:
— Позвольте поздравить вас с успехом, лорд Траэрн. Вы нашли меня гораздо быстрее, чем я предполагала. Но, к великому сожалению, у меня сегодня совсем нет времени для вас. Видите ли, у меня дела, не терпящие отлагательств. Возвращайтесь в Лондон, и я обещаю однажды ночью нанести вам визит. — Она попыталась вырвать руку, но он не выпускал свою добычу.
Они на минуту замерли, ее тело было совсем рядом, коснись — и вот оно. Даже сейчас в его воображении она мгновенно предстала такой, какой он увидел в своем кабинете: кожа слоновой кости мерцала в свете свечей, опухшие от поцелуев губы полуоткрылись в приглашении, она, дразня, склонила головку, улыбкой и взглядом умоляя его вернуться в сладостный плен.
Дьявол бы тебя побрал, вот же ведьма! И сейчас опутывает его своими чарами, чтобы вынудить забыть. Забыть о чрезвычайно ответственной миссии, долге. Забыть об Уэббе, забыть обо всем, только не о ней.
Воспоминания о ее прикосновении и бархатном тепле кожи под его пальцами моментально возбудили его, штанины стали сразу тесноватыми.
- Предыдущая
- 27/83
- Следующая
