Герой моего романа - Бойл Элизабет - Страница 37

• Предыдущая
• 37/58
• Следующая

Порядочная и законопослушная? Пытающаяся украсть единственную вещь Ребекки, доставшуюся ей от матери? Она сказала «убийство»?

— О чем вы говорите?

— Об убийстве! — заявила миссис Уортлинг.

— Кто-то убит? — Ребекку охватил ужас.

Рейф! Разве он не говорил, что намерен выяснить отношения с Харрингтоном? Учитывая темперамент майора, произойти могло все, что угодно.

— Да, убит самым подлым образом. Недалеко от миссис Бентон. Ее крики меня разбудили.

Ребекка подскочила к экономке и схватила ее за руку.

— Кто? Кто убит?

Миссис Уортлинг выдернула руку.

— Майор Харрингтон, этот высокомерный, прижимистый тип. Его нашли утром на дороге, что идет к югу. — Она поморщилась, и казалось, сейчас скажет: так ему и надо этому напыщенному дураку. — Конечно, он стоит того, но, Господи, зачем выпускать кишки из человека?

— Выпускать кишки? — похолодев, ахнула Ребекка. Это как с Кодлином. — Дядя! — крикнула она. — О Боже мой!

Она промчалась мимо миссис Уортлинг, взбежала по лестнице и влетела в комнату дяди.

Она остановилась перед кроватью и с облегчением убедилась, что дядя крепко спит.

— Дядя! — прошептала она.

Он пошевелился, и Ребекка бесшумно, но быстро покинула комнату.

Коридор внизу был пуст, входная дверь распахнута. Подсвечники, висевшие на стене, исчезли.

Черт бы побрал эту женщину!

Ребекка выскочила из двери и увидела вороватую экономку у калитки.

— И куда же вы направляетесь? — крикнула Ребекка.

— Пока не знаю, — ответила женщина. — Но здесь ни за что не останусь.

— Миссис Уортлинг, вы не можете просто так уйти. Тем более прихватив почти все наши ценности.

— Могу.

— В таком случае отдайте подсвечники и вазу.

— Мне задолжали жалованье, — сказала женщина, демонстрируя справедливое возмущение.

— Стоимость подсвечников равна вашему жалованью за десять лет, так что верните их.

Экономка покачала головой:

— Вряд ли. Они не из чистого серебра, только посеребрены. Так что не стоят жалованья за тот год, который я здесь работаю.

— Я заплатила вам на прошлой неделе. А с учетом того количества бренди, которое исчезло за прошлый год, скорее вы мне должны, чем я вам.

— Дело не в этом. Важнее то, что я не буду убита в постели. Вместе с вами. — Он взглянула на окно полковника. — Он следующий, и я не хочу расхлебывать всю эту кашу.

— Следующий? — ахнула Ребекка. — О чем вы говорите?

Женщина уставилась в землю перед собой.

— Я знаю, что была оставлена записка вчера утром. Кто-то был в доме. Он вошел и оставил записку на столике прямо перед вашим носом. Он вполне мог бы перерезать нам горло, и я не хочу этого дожидаться. И еще я слышала ваш разговор с полковником. Я не стесняюсь сказать, что подслушивала у двери. Слишком много странных вещей происходит вокруг. Пакеты из Лондона. Постоянно приходят и уходят письма. Я не хочу быть в этой каше. — Она прищурила глаза. — Мне следует пойти к магистрату и рассказать, что вы и полковник причастны к смерти Кодлина.

Миссис Уортлинг распахнула калитку и пошла по дорожке.

— Почему вы… — Как ни потрясена была Ребекка всем услышанным, она не могла позволить вороватой экономке уйти с прихваченными вещами. — Вазу и подсвечники, миссис Уортлинг! Верните их немедленно, иначе я позову констебля Холмса и потребую, чтобы вы были строго наказаны!

Женщина остановилась и замерла.

— Я расскажу все, мисс. Все, что знаю.

— Рассказывайте, а я расскажу о клейме на вашем плече.

У экономки отвисла челюсть.

— Это ведь клеймо, разве не так? За воровство.

— Ничего подобного! Просто несчастный случай. Ребекка скрестила руки на груди, не желая слушать этот лепет.

— Вы предпочитаете быть повешенной или отправленной на другой материк?

Миссис Уортлинг издала звук, похожий на рычание.

— Я думаю, ваш второй проступок заслуживает и того, и другого, — сказала Ребекка. — И я думаю, что магистрат, который, как вам известно, приходится полковнику кузеном, отправит вас в Ботани-Бей.

Миссис Уортлинг погрозила Ребекке пальцем.

— Вы очень настырная девушка! Вовсе не такая, как о вас говорят. Этот красавец мистер Данверс не слишком обрадуется, когда узнает про ваш сварливый язычок. — Она прищурилась. — Впрочем, ему наплевать. Ему лишь бы сорвать удовольствие и смыться, как это сделал тот тип.

Щеки Ребекки заполыхали. Однако она продолжала стоять на своем:

— Отдайте подсвечники и вазу, миссис Уортлинг, пока магистрату не пришлось заниматься новым убийством.

Экономка выждала несколько секунд, затем стала с ворчанием копаться в своем узле. Наконец она извлекла оттуда подсвечники и вазу и бросила их на траву к ногам Ребекки.

— Вам не придется ими долго пользоваться, если верить записке, — проговорила она. — А после этого я вернусь и заберу то, что мне положено.

С этими словами женщина зашагала по дороге по направлению к деревне.

Ребекка подумала, что эта воровка вернула подсвечники и вазу лишь потому, что прихватила множество других вещей.

Нужно немедленно сообщить лорду Финчу и попросить его проследить, чтобы экономка не ушла слишком далеко.

Кипя от гнева, Ребекка вошла в коттедж и вернула вазу и подсвечники на место.

Однако ее гнев тут же сменился иными чувствами, когда она подумала о причине, по которой экономка пустилась в бегство.

Майор Харрингтон мертв? Убит?

Она попыталась успокоить себя тем, что они целы и невредимы, но почувствовала, что ее бьет дрожь. Она ухватилась за спинку кресла и упала в него; кажется, судный день пришел, и нет места, где на сей раз они могли бы спастись.

И все же, подумала Ребекка, глядя на дорогу, ведущую в Лондон, она должна попытаться.

Рейф склонился над телом майора Харрингтона и покачал головой.

Очень похоже на убийство Кодлина.

По другую сторону дороги, нагнувшись над канавой, лорд Финч никак не мог справиться со рвотой.

Бедняга, подумал Рейф. Весьма неординарный день в его славящемся орхидеями доме.

Подошел Махеш — тот самый слуга, который захлопнул дверь перед носом Рейфа.

— Сагиб, — проговорил он, обращаясь к Рейфу, на сей раз весьма уважительно. — Я слышал, вы знаете о другом таком же убийстве…

Рейф кивнул:

— Я расследую убийство сэра Родни. — Если кого и можно было заподозрить в этом преступлении, так это Махеша. Убийца, по всей видимости, хорошо владел как шпагой, так и ножом.

И то и другое висело на поясе Махеша. Было бы несложно указать на иностранца и тем самым покончить с этим делом, но Рейф не искал легкого решения. Он хотел раскрыть преступление. Положить конец серии убийств. В особенности сейчас, когда он знал, что Ребекка и полковник связаны с обеими жертвами.

— Я этого не делал, — сказал слуга, выговаривая английские слова. — Я вижу по вашим глазам, что вы подозреваете меня.

Рейф ничего не сказал, и какое-то время они молча смотрели друг другу в глаза. У Рейфа действительно возникли подозрения, но в глубине души он сомневался, что Махеш имеет к этому отношение.

Слуга слегка поклонился.

— Вы дали мне возможность говорить. Спасибо. Не все англичане такие благоразумные. И я повторяю: я не убивал майора. Я никогда не осквернил бы себя. — Он передернул плечами и отвернулся. — Вам не противно смотреть на это?

Рейф вздохнул и отвел взгляд от тела.

— Противно. Но я долго воевал в Испании и видел кое-что и похуже.

Слуга кивнул.

— Вы должны поверить, что я не виновен. Я был все утро в доме, наблюдал за тем, как пакуют вещи. Я даже советовал майору не выходить из дома. — Он сделал паузу, пытливо посмотрел на Рейфа и добавил: — Но вы уже знаете об этом.

— Да. — Рейф сделал знак слугам, приехавшим на повозке, приступить к выполнению своих обязанностей. — Тот, кто это сделал, должен быть в крови, а вы — в той же одежде, в какой были с самого утра. Так сказали мне другие слуги.

• Предыдущая
• 37/58
• Следующая