Любовь сильнее расчета - Бойл Элизабет - Страница 22

• Предыдущая
• 22/69
• Следующая

— Ах да, наша прогулка, — ответил виконт, глядя на удаляющуюся Райли. Они сели на лошадей и отъехали от дома.

— Твоя кузина, говоришь?

— Да. — Мейсон обдумывал, нельзя ли законным путем запереть кузину Фелисити в сумасшедшем доме.

Дэл выпрямился в седле.

— Так ты собираешься поухаживать за ней?

— Поухаживать за кем?

— За своей кузиной Райли, конечно.

— Разумеется, нет! — ответил Мейсон. Черт, ему только не хватало слухов, что он собирается жениться на своей кузине. Особенно сейчас, когда ему надо найти настоящую невесту.

Дэл пожал плечами.

— Незачем выходить из себя. Я страшно беспокоился, когда пошли слухи, что ты весь в долгах, и вот я вижу, что ты приютил под своей крышей богатую наследницу. Тут не надо и Оксфорд заканчивать, чтобы знать, сколько будет дважды два.

— Умножать тут нечего. Моя кузина не богата и не ищет мужа, — сказал Мейсон.

Засмеявшись, Дэл повернул в сторону парка.

— Да в Лондоне не найдется ни одной женщины, которая не искала бы себе мужа.

— Уверяю тебя, моя кузина не ищет.

— Думаю, ты слишком рьяно все отрицаешь, — сказал Дэл, махнув рукой в знак того, что отказывается спорить. — Я ясно вижу, что ты хочешь избавиться от меня, но ничего не получится. Ты уже выпустил джинна из бутылки. И я сделаю все, чтобы узнать именно то, что я, по-твоему, о ней знать не должен.

Мейсон вздохнул.

— Дэл, ты совершаешь большую ошибку.

— Почему же? Фелисити прямо сказала, что у девушки в Лондоне свои интересы. Мы оба понимаем, что это означает.

— Кузина Фелисити? Ты рискуешь своим будущим, делая ставку на болтовню кузины Фелисити? За все эти годы, что ты знаешь ее, она хотя бы раз понимала, о чем говорит?

— Ну, не совсем, — согласился Дэл. — Но вспомни, ты говоришь сейчас с человеком, который знает тебя всю твою жизнь, о святой ты мой. И я предполагаю, что твоя кузина должна быть ужасающе богатой, если ты так ее оберегаешь.

— Дэл, Райли не богата, наоборот. Я предупреждаю тебя… — Мейсону следовало бы помнить, что так просто от Дэла не избавиться: его предостережение только подлило масла в огонь.

— Говори мне что хочешь, но я не собираюсь опозорить девушку или навлечь на нее беду. Можешь мне не верить, но, как только я увидел твою кузину, я почувствовал нечто необъяснимое.

— Как раз в это я верю, — проворчал Мейсон. Слишком много чувств вызывало в нем присутствие новоявленной кузины.

— Ее невинный вид, ее красота, богатство ее благородно воспитанной души — все это вдохновило меня.

— Вдохновило? — Мейсону это слово очень не понравилось. Он, черт побери, знал, на что вдохновляла его Райли.

— Да, — сказал Дэл, по мнению Мейсона, с излишним воодушевлением. — В первую же минуту, когда я увидел твою кузину, я понял, что пора устраивать мою детскую.

— Твою что-о-о?

— Мою детскую. Ты же слышал. Думаю, из этой твоей кузины получится первоклассная хозяйка для Дэландер-Холла. Именно такая респектабельная девица понравится моей матери и, если мои расчеты относительно ее кошелька оправдаются, наполнит мои карманы.

— Твоей матери? — Мейсон понял, что ему не следовало спрашивать небеса, будет ли еще хуже. — Ты, должно быть, шутишь. Сильно сомневаюсь, что твоя мать сочтет Райли подходящей партией.

— Моя мать будет считать твою кузину необыкновенной.

«В большей степени, чем ты полагаешь», — подумал Мейсон.

— Советую тебе получше подумать над своим выбором, прежде чем знакомить ее со своей матерью.

— Ты что, рехнулся? Райли — само совершенство. Странное имя, но, как розу ни назови… — Он откинулся в седле и закрыл глаза. — Она — как дуновение свежего ветерка. Где ты нашел ее?

— Не я ее, а она меня нашла, — честно признался Мейсон.

— Клянусь, вам, Эшлинам, чертовски везет, но не на этот раз. Я намереваюсь увести твою маленькую наследницу прямо у тебя из-под носа. — Дэл многозначительно шевельнул бровями и весело расхохотался от собственной шутки.

Мейсон тоже хохотнул, но совсем по другому поводу. Он прекрасно представлял себе, что предпримет леди Дэландер, если ее сын женится на актрисе. Когда они завернули за угол, у въезда в парк Мейсон заметил направлявшегося к ним Хасима.

Он предупреждал Райли, чтобы она не брала с собой своего странного слугу, и вот он здесь, разгуливает по Эшлин-сквер на виду у всех. Когда они проезжали мимо него, Хасим ничем не выдал, что знает Мейсона.

— Посмотри на это свирепое существо, Сент, — сказал Дэл, когда они отъехали на значительное расстояние. — Послушай, тебе надо бы сообщить о нем страже. Нельзя, чтобы тут бродили такие, как он, и пугали прохожих. Вероятно, это тот самый парень, который вчера вызвал возмущение моей матери. С тех пор как эта актриса приехала в Лондон со своим сарацином, все дамы желают иметь таких же. Какое-то нашествие! А если мать выглянет в окно и увидит, что один вот такой проходит мимо, она спрячется наверху и будет требовать, чтобы я сидел дома.

Он содрогнулся, словно такая участь была страшнее смерти.

Мейсон незаметно улыбнулся. Дэл охотно предпочтет смерть, если его мать узнает, что сын ухаживает за женщиной, которую мужское население Лондона называет Завистью Афродиты.

Спустя час Мейсон вернулся с прогулки. Он был полон решимости серьезно поговорить с мадам Фонтейн, нет, поправил он себя, с Райли.

Ему было невероятно трудно избавиться от Дэла, который не спешил уезжать, надеясь, что его пригласят и он еще раз увидится с Райли. Но Мейсон не обращал внимания на друга, и Дэл уехал с таким решительным выражения лица, что было ясно: они видят виконта не последний раз. Сейчас, торопливо поднимаясь по ступеням, Мейсон перебирал в уме ее недостатки.

Он не мог определить, что сильнее раздражало его — ее опоздание, ее удивительно привлекательная внешность или ее кокетливое поведение. Она притягивала к себе как магнит, и ему было необходимо поскорее избавиться от ее влияния. Большую часть прогулки с Дэлом, который в своих разглагольствованиях дошел уже до выбора имен для его с Райли детей, Мейсон решал будущее этой необычной женщины.

Во-первых, она ни при каких обстоятельствах не должна встречаться или разговаривать с лордом Дэландером. Она должна избегать его, чего бы это ни стоило.

Во-вторых, возник вопрос о ее слуге. Он ясно сказал ей, что она не должна брать его с собой. А Хасим сегодня утром разгуливал по Эшлин-сквер как хозяин.

— Белтон, — позвал Мейсон, стягивая перчатки и шляпу.

Из-за угла появился дворецкий.

— Да, милорд?

Мейсон отдал ему плащ и шляпу.

— Пришли мадам Фонтейн ко мне в кабинет, немедленно.

Он уже отошел на несколько шагов, когда ответ Белтона остановил его:

— Мадам уже уехала.

— Уехала? Что значит уехала? — обернулся Мейсон.

— Она и этот дикарь покинули дом полчаса назад.

— Почему?

Белтон сердито посмотрел в сторону лестницы, и Мейсон успел заметить мелькнувшее муслиновое платье одной из девиц, с виноватым видом спасавшейся бегством от надвигавшейся в лице дяди грозы.

— Мадам Фонтейн сказала что-нибудь перед отъездом?

Белтон замялся.

— Боюсь, это был французский, сэр, и его трудно перевести.

Мейсон тяжело вздохнул и направился в свой кабинет. Белтон последовал за ним. На столе ожидали почта и счета, которыми Мейсон должен был заняться еще час назад. Весь его распорядок дня был безнадежно нарушен.

— Позвонить, чтобы вам принесли утренний чай, милорд?

По крайней мере хотя бы чай сохранился!

— Да, и пошли за моими племянницами. Передай им, чтобы явились в мой кабинет через пять минут. Не раньше и не позже.

— Да, милорд, — сказал Белтон, не трогаясь с места.

— Что-то еще? — спросил Мейсон.

Белтон протянул ему ридикюль.

— Это забыла мадам Фонтейн.

— Ты можешь вернуть его ей завтра, — отмахнулся Мейсон.

— Если она приедет… — чуть слышно произнес Белтон.

• Предыдущая
• 22/69
• Следующая