Ночь страсти - Бойл Элизабет - Страница 20

• Предыдущая
• 20/69
• Следующая

— Не думаю, что мои апартаменты подойдут, Джорджи. Во всяком случае, не сейчас.

— А как насчет Бридвик-Хауса, о котором упомянул ваш кучер? — неожиданно спросила она.

— Единственное место, куда вы отправитесь сегодня, — это ваш дом. И ваша постель.

Он что, не собирался провести с ней вечер? Это была катастрофа! А ведь после его более чем страстного поцелуя Джорджи решила, что нашла способ избавиться от своей проблемы.

— Я сделала что-нибудь не так? — тихо спросила она. Колин услышал вопрос и вздрогнул под тяжестью содержавшегося в нем обвинения.

Она не сделала ничего, что было бы ошибочно… на самом деле она все делала правильно. Слишком правильно.

— Нет, — ответил он. — Просто сейчас уже поздно, а у меня много дел, которыми нужно заняться завтра утром.

Например, поправить положение со своей разорванной помолвкой, подумал он, желая освободиться от колдовских чар этой странной Киприды.

«Но ведь Диана не вернется», — шептал ему в ухо дьявольский голос.

Это было не совсем так, несмотря на страстные заявления леди Дианы, что она никогда не выйдет за него замуж. И то, что он больше не был уверен в правильности выбора невесты, не имело никакого значения.

Колин слишком хорошо знал, что как только недоразумение с трибуналом разрешится, обе семьи горы свернут, чтобы залатать брешь в их отношениях, имея в виду, что он, как честный и порядочный человек, не мог считать свою помолвку разорванной.

Тогда…

К черту все, ведь он уже начал сомневаться в неизбежности примирения.

И произошло это по вине Темпла. Именно кузен заронил зерно сомнения в то, во что Колин безоговорочно верил, — его женитьба должна быть союзом хорошего воспитания и политической карьеры, а не развлечением. И если Темпл запутал его прямые и хорошо продуманные представления о любви и супружеских обязанностях, то Джорджи повергла его в водоворот противоречий.

Как он сказал Темплу, они с леди Дианой были прекрасной парой — это должен был быть совершенный союз между титулованным джентльменом и добропорядочной леди.

А Джорджи? Она явно не была леди по рождению — об этом свидетельствовало то, как она со знанием дела ударила по носу Паскинса. Правда, подонок заслужил это, обозвав ее таким скверным словом.

И все же, думал Колин, ему следовало остерегаться ее решительных манер, некоторой назойливости и способности нанести молниеносный удар лучше многих мужчин.

Такое шокирующее поведение должно было напугать и оттолкнуть его, а он, наоборот, был заинтригован.

Подумать только, он не получал такого удовольствия от светского лондонского приема с… пожалуй, никогда не получал. Побег с бала, ее рука, зажатая в его, зал, превратившийся в хаос вокруг них, преследующие их по пятам недруги, задорный, дразнящий блеск ее глаз — все это… взбодрило его.

И к черту все, селу и девушка не наслаждалась каждой минутой, как он.

«Старина Колин», как назвал его Темпл, беспокоился бы о внешних приличиях, пытался поступать правильно и, конечно, никогда не стал бы причиной ссоры на балу, которая, несомненно, кончится тем, что станет притчей во языцех на весь лондонский сезон.

Он готов был обвинить Джорджи в своей только что обретенной дурной славе. Но может быть, наружу вышло то, что давно кипело в нем? Возможно, Ламден был прав — в глубине души Колин был настоящим Данверсом. Как его скандально известный отец, как его бесшабашные братья. Конечно, дурной репутации его отца способствовало то, что он дважды сбегал со своими будущими женами, и ее ничуть не улучшили почти тридцать лет путешествий и секретной службы в министерстве иностранных дел.

Наверное, именно эта семейная черта толкнула сейчас Колина перевернуть свой мир с ног на голову — всего лишь через несколько часов, проведенных на балу поклонников Киприды.

Взглянув на прелестную девушку, он перефразировал свою мысль: «Эта соблазнительная чаровница».

Если бы только он не целовал ее! Но то, как они ввалились в карету, довольно торопливое отправление Элтона, то, что они оказались прижатыми друг к другу, и остальное… Да, остальное было неизбежно. Он пытался оправдать себя тем, что пришел на помощь Джорджи только, чтобы вытащить из опасной ситуации и убедиться, что она благополучно добралась до дома.

Он, конечно, не собирался целовать ее, но не мог устоять перед соблазнительным приглашением, так ясно читавшимся в ее проникающих в душу темных и таинственных глазах.

Нет, он не должен поддаться искушению. Не Должен Никоим образом.

Наверное, Темпл сказал бы, грустно покачивая головой и постучав пару раз по подбородку лорнетом, что эти слова принадлежат «старине Колину».

А что, если принять ее предложение? Но Колин не знал, осмелится ли, потому что, как он подозревал, плата может быть выше, чем просто деньги.

— Где вы живете? — спросил он, намереваясь следовать своим лучшим побуждениям и доставить леди домой в целости и сохранности. — Элтон без промедления отвезет вас туда.

— Что? — с жаром переспросила Джорджи со своего места, ее спутанные волосы упали на плечи непокорными завитками цвета меда. — Вы не можете так поступить со мной. Только не сейчас!

Ее гнев был столь же страстным, как и поцелуй, тело выгнулось навстречу ему, грудь вздымалась и опускалась от прерывистого дыхания.

В одно мгновение его плоть затвердела от воспоминания о том, как она дрожала и двигалась вместе с ним на полу кареты. Шелк ее кожи, очертания ее великолепной груди…

«Забудь, — велел он себе. — Забудь, как ты ощущал ее грудь под своими ладонями».

Честь, долг, король и страна — вот главное. Он должен выполнить ответственную — миссию. «Да, помни о своей миссии», — приказал он себе.

— Вы не отвезете меня домой, — повторяла она снова и снова.

— Я непременно сделаю это. — Колин глубоко вздохнул. Никогда не встречал такой упрямой девчонки. И такой вздорной… и такой бесцеремонной… и такой желанной… Он отбросил это свое последнее замечание. — Извините, если я, сам того не желая, ввел вас в заблуждение, но сейчас вы отправляетесь домой.

— И не подумаю. Мне нелегко было попасть на этот бал, — сказала она, и от ее бурного темперамента раскалялось каждое слово. Тот же приступ гнева он видел, когда она, стоя у него за спиной, призывала его задать трепку оскорбившему ее негодяю.

Теперь этот гнев был направлен на него. Колин поежился от такого напора.

Гнев леди Дианы тоже был весьма впечатляющим, но ее поведение не шло ни в какое сравнение с рассвирепевшей Джорджи.

Она наклонилась вперед, стуча пальчиком в перчатке по его груди.

— Хочу напомнить, что именно вы выбрали меня на сегодняшний вечер. Теперь вы должны действовать последовательно и отвезти меня к себе. — Она скрестила руки на груди и посмотрела ему прямо в глаза.

— Ничего подобного, — отрезал он, чувствуя, как его собственный нрав берет верх над ним. Его учили никогда не спорить с леди, но это не относилось к Джорджи. У него сложилось впечатление, что она любила добрые ссоры. — Я не выбирал вас.

— Неправда. Вы вернулись и пригласили меня провести с вами ночь. — Она расправила плечи. — У меня есть свидетели.

— Свидетели? — недоуменно воскликнул он.

— Да. Капитан Хинчклиф, капитан Браммит и капитан Паскинс.

— Коммандер Хинчклиф, — поправил он.

— Ага! Так вы согласны. Они ведь были свидетелями вашего заявления.

— Это вряд ли можно назвать заявлением, — сказал он. — Скорее, предложением спасти вашу очаровательную шкурку.

Казалось, это удивило ее, а природная женственность и мягкость сгладили резкость ее слов:

— Вы находите меня очаровательной?

— Это не относится к Делу — «Да, — подумал он. — Очаровательная. И роскошная, невероятно соблазнительная».

— Нет, относится. — Ее ресницы затрепетали, и она устремила на него взгляд своих темных глаз, вновь пробудивший огонь в его крови.

Колин потряс головой, желая стряхнуть с себя окутавший его дурман. Как это ситуация вновь вышла из-под его контроля? Как он умудрился сказать Джорджи, что она очаровательна?

• Предыдущая
• 20/69
• Следующая