Один в толпе - Боковен Джорджия - Страница 12

• Предыдущая
• 12/61
• Следующая

Ее пальцы сжали его ладонь.

– Хорошо иметь такого надежного друга, как ты.

В это мгновение он был готов ради нее на все.

– Как только Коул перебесится, он вернется к прежней жизни, и все будет как раньше.

– Как ты думаешь, может, стоит предложить ему встретиться где-нибудь?

Рэнди думал сейчас совсем не об этом, он думал о ее ладони, лежавшей в его руке. Это была та близость, о которой он даже мечтать не смел. Он не знал, как убрать руку, не выдав при этом своего волнения. В конце концов он с преувеличенной торжественностью поднес ее руку к губам и звонко перечмокал каждый пальчик. Господи, до чего же у нее мягкая и благоухающая кожа!

– Решай сама, – сказал он, откашлявшись. – Но мне показалось, что он действительно хочет побыть один.

– Ты это говоришь, потому что боишься, как бы я не обиделась, решив, что он не хочет меня видеть?

– Он чего-то ищет, Белинда, а чего – сам не знает. И пока он с этим не разберется, проку не будет ни ему, ни окружающим.

– Но ведь ты-то понимаешь, в чем дело.

– С чего ты взяла?

– Все думают, что ты человек легкий и поверхностный, но я, знаешь ли, не так глупа. Я все время наблюдаю за тобой. Ты ничего не упускаешь. Готова поспорить: Коула ты знаешь намного лучше, чем он сам.

– Проиграешь. Коул не перестает меня удивлять.

Рэнди не пришел в восторг от такого открытия. Даже той, кто ему нравится, не стоит наблюдать за ним. Единственное, что имел Рэнди в отличие от брата, это право на личную жизнь.

– Наверное, надо спешить, – сказала Белинда. – Вдруг Коул позвонит? – И она смущенно улыбнулась.

Вдруг Рэнди представил себе Коула и Белинду, занимающихся любовью. Да, наверное, это очень возбуждающее и эротичное зрелище, но ему почему-то показалось, что в этом не может быть настоящей страсти. Тут Рэнди смутился, сообразив, что мысленно забрался к брату в спальню.

Не говоря больше ничего, Рэнди завел машину. Но поехал он не к Тихоокеанской автостраде, а свернул вглубь, на шоссе 405.

Белинда, вздохнув, сказала:

– Спасибо, но, думаю, лишние полчаса ничего не решат.

– Не в этом дело. Я просто вспомнил, какое количество ограничений по дороге на Лонг-Бич.

Белинду эти слова явно рассТройли. Рэнди решил, что, пожалуй, зря он придумал такое прагматичное объяснение. Да, легко забываешь о том, какая она на самом деле трепетная и беззащитная, как нуждается в поддержке. И с Коулом еще творится неладное. Сейчас Белинда наверняка чувствует себя особенно неуверенно. Впредь надо ему быть повнимательнее к ее чувствам.

Коул сидел на скамейке напротив аттракциона «Пираты Карибского моря» в Диснейленде. Настроение у него было мрачное. Людей, проходивших мимо, он просто не замечал. Впрочем, день начался гораздо лучше, чем он ожидал. Белинда с готовностью, на которую он никак не рассчитывал, согласилась съездить к маме. Она была, как всегда, мила и внимательна, совершенство, а не женщина. И он, разумеется, почувствовал себя виноватым. Хотя что он такого сделал? Это проклятое ощущение, что он всем кругом должен, не оставляло его.

Перед этим он ходил в банк и узнал, что у него, вернее, у «Коул Вебстер энтерпрайсиз», есть несколько счетов в «Харбор интернэшнл». Даже после того, как он предъявил свои водительские права, точных цифр ему не назвали. Сказали только, что денег достаточно, но доступа к ним у него нет. На этот раз было неважно, узнали его или нет; имя его значилось всюду, кроме образца подписи.

Всего несколько лет назад заводить счет в банке просто не было необходимости. А когда они наконец перестали жить от гонорара до гонорара, Коул только радовался тому, что отец взял все заботы о деньгах на себя. Иначе и быть не могло. У Фрэнка была масса недостатков, но в честности его никто никогда не сомневался.

Коул потер запястье, на котором совсем недавно красовался его «Ролекс». Часы эти ему никогда не нравились, но ему противно было думать, что он получил всего две с половиной тысячи за вещь, купленную меньше года назад за двадцать пять.

Коул потянулся и встал. Да, не стоило сюда приходить. Ему, конечно, надо побыть одному, но он вовсе не был таким уж нелюдимым, каким любил представляться. Есть места, в которых хорошо одному, а есть такие, в которых только острее ощущаешь собственное одиночество.

Он выехал на автостраду и двинулся в сторону мотеля. Странно чувствовать, что теперь его должны заботить всякие мелочи. Когда он работал, ему было наплевать, кто следил за деньгами и подписывал чеки. Он никогда не расспрашивал об этом, то есть вообще не задавался этими вопросами. И вот результат.

Значит, сейчас это самое главное. Хотелось как можно скорее прояснить ситуацию.

Коул потянулся за сотовым телефоном и понял, что оставил его в мотеле. Пришлось заглянуть в ближайшую бакалею. Телефон-автомат стоял рядом с мини-каруселью, на которой катался испуганный мальчуган, раскачиваясь в такт какой-то слащаво-веселенькой песенке. Коул дождался, пока карусель остановится, и набрал номер.

Ответил Фрэнк.

– Алло!

Коул чуть было не повесил трубку.

– Кто это? Коул, ты? – Отец, как всегда, успел вовремя. Вот у кого реакция не притупляется никогда!

– Да, я, – ответил Коул неохотно.

– Где ты шляешься?

– Со мной все в порядке, спасибо, что спросил.

– Ты хоть понимаешь, сколько неприятностей ты нам доставил своим исчезновением?

Коул прислонился к стене:

– Нет, но полагаю, если я этим поинтересуюсь, ты сообщишь мне все подробности.

– Если бы мы с Джэнет соображали чуть медленнее, эти чертовы репортеры линчевали бы тебя.

– Фрэнк, я ни о чем не просил.

– Неблагодарный... – Фрэнк запнулся. – Надо было мне выдать им всю правду и предоставить тебе выпутываться самому.

Коул твердо решил не выходить из себя. При разговоре с Фрэнком это было равно проигрышу.

– Я понимаю, что с моей стороны довольно бестактно об этом напоминать, но разве разборки с прессой не входят в твои обязанности?

Молчание было долгим и мрачным.

– Я твой отец. Как ты смеешь говорить со мной, как с подчиненным?

Время было неподходящее, но Коул не мог воздержаться от комментариев.

– Есть вещи, которые я хотел бы обсудить с тобой по возвращении.

– Что ты имеешь в виду?

– Думаю, не стоит сейчас об этом.

– Да пошел ты! Если ты полагаешь, что я буду спокойно сидеть и слушать, как ты измываешься надо мной, ты очень ошибаешься. Не забывай, это я тебя создал! Тем, кто ты и какой ты, ты обязан прежде всего мне.

– Ради бога, забери это себе! Мне это больше не нужно. – Виски пронзила внезапная и резкая боль. Коул поморщился и прижал ладонь ко лбу. Кажется, это первый серьезный приступ с тех пор, как он уехал из «Касабланки».

– Что с тобой? Чего ты там наглотался?

– Ничего, кроме лекарств, которыми пичкали меня врачи.

– Я вовсе не такой идиот, каким ты меня, очевидно, считаешь. Рассчитываешь меня напугать? Я отлично знаю, что ты давным-давно никакой дрянью не балуешься. – Последовала еще одна пауза. – Когда ты вернешься домой? – спросил Фрэнк подозрительно спокойным голосом.

– Через пару дней, – ответил Коул, удивляясь тому, что ответил правду.

– А зачем звонишь?

– Хотел поговорить с Рэнди.

– Его здесь нет, – немного поспешно ответил Фрэнк. – Кажется, он в саду. Оставь свой номер, и я...

– Я перезвоню позже.

– Когда?

– Который сейчас час?

– А где твои часы?

Фрэнк обращал внимание на любую мелочь.

– Я понял, что из банка я получу деньги, только если решусь на ограбление. Поэтому пришлось заложить часы.

– Если тебе были нужны деньги, следовало сказать мне.

– А почему я должен просить о том, что и так мне принадлежит?

– Так вот в чем дело. Тебе не хватает карманных денег?

На Коула снова нахлынула тоска.

– Передай Рэнди, что я ему позвоню.

– Подожди минутку. Он только что вошел.

• Предыдущая
• 12/61
• Следующая