Вероятностная планета - Болл Брайан Н. - Страница 30
- Предыдущая
- 30/44
- Следующая
– Вряд ли в этом есть необходимость, сержант, – разуверил его Гораций. – Маловероятно, чтобы кто-либо из чудовищ появился здесь после захода солнца. Гравитационные силы, используемые чужеродным элементом для привлечения таймаутеров, в данный момент близки к нулю.
– Не брешешь, мартышка? Язык-то у тебя без костей! Гораций выпростал из-под бархатного одеяния сенсорные устройства. Несколько секунд антенны мягко покачивались в воздухе. Скелетообразные сканеры прочесывала глубины энергетических полей, на которых зиждилось Вероятностное Пространство.
Тигр стоял как вкопанный и наблюдал. Его подруга была встревожена, но подчинялась безмолвному приказу; голодные, испуганные тигрята тоще помалкивали. Впрочем, у них и не было никаких воспоминаний, кроме как о зарытом неподалеку мясе.
– Сержант, я должен объяснить вам, как Сатана заманивает людей в ад, – сказал Гораций. – Он используем глубинные элементы земли, воды и воздуха как мощную притягивающую силу.
– Ну и что?
Гораций спрятал сенсорные устройства.
– И это притяжение воздействует па несчастных смертных – к примеру, на тех, кого вы видите перед собой, – так, что они не в силах противостоять Царю Тьмы.
– Да уж, на козни он горазд.
Речи робота произвели на Хока впечатление, и он преисполнился решимости биться до конца.
– Но ты ведь помнишь, мартышка, однажды мы уже одолели нечистого со всеми его кознями, верно я говорю?
– Да, сержант, было такое.
– С тобой тоже шутки плохи! – заметил он, глядя, как Гораций скручивает в пучок кажущиеся живыми проволочки, которые извивались над небольшим утесом.
Тигр содрогнулся от нахлынувших воспоминаний.
– Я начерчу здесь магическую силовую формулу, – комментировал Гораций. – Она будет как бы заклинанием против козней дьявола.
– Ты, стало быть, тоже нечистая сила?
– Как водится у пас, философов, – гордо приосанился Гораций. – Согласно учению великого Исаака Ньютона.
– Ну и ну!
Огромные кошки зачарованно следили, как тощее неживое существо изливает из своих когтей солнечный свет. Лучи розовой зари протянулись к проволокам, и существо вскоре стало похоже на сверкающее солнце. Тигрята зажмурились, тигрица недовольно зарычала и потерлась о бок своего полосатого повелителя, ища утешения, по тот был полностью захвачен происходящим.
– Черная магия! – возмутился Хок. – В Англии тебя сожгли бы, как Бог свят!
– Сержант, вы готовы вступить в лют круг?
– Я?! Чтобы слуга королевы Анны связался с нечистым! Да я тебя штыком!... Я твои дырявые кишки на портянки себе пущу! Вот они, гранаты, только тронь меня!
Гораций сосредоточился; вокруг него будто сгустилась тьма. Солнечный круг расширился, куполом повис над утесом. Силовые потоки бешено вращались в орбите созданных Горацием энергетических полей; каменный монолит содрогнулся при столкновении противоборствующих сил. Один из тигрят втянул голову и заскулил от страха. Тигр грозно заурчал. Он боялся красного существа, боялся его расплавленных когтей и всех этих неведомых сил.
– Так вы отказываетесь, сержант? Хок поднял мушкет.
– Отказываюсь, черт меня подери! Гораций разочарованно пожал плечами.
– В сложившихся обстоятельствах, сержант, у меня нет иной альтернативы, кроме...
– Будь ты проклят, нечистая сила! – взревел Хок, выхватывая из-за пояса гранату. – Огонь!
Он поднес вощеный конец запала к раскаленной проволоке. Искры рассыпались по траве под ногами тигра, его перепуганной спутницы и детенышей. Гораций вздохнул и аккуратно запустил между Хоком и тиграми маленький сверкающий шарик.
– На данной стадии я вынужден воспользоваться своими полномочиями, – сказал он в свое оправдание. – Лишь небольшое местное воздействие, абсолютно безвредно. Нейтральное интерференционное поле, небольшая доза лауданума... Надеюсь, сержант, вы простите мне мою вольность.
В шарике содержался заряд семян, останавливающих время. Тигрята покачнулись ц замертво упали один на другого. Изготовившаяся к прыжку тигрица вдруг почувствовала, что лапы ее стали студенистыми. Тигр потянулся схватить зубами крошечную капсулу, но было уже поздно: что-то мгновенно парализовало нервные окончания, и он ткнулся мордой в жесткую траву. Гораций небрежно поймал на лету брошенную гранату и раздавил запал своими металлическими пальцами.
Хлынул дождь янтарно-желтых искр. Небольшой утес треснул точно посередине. Противоборствующие энергетические поля на какое-то мгновение сцепились и ослабли. Гораций спешно подтаскивал тигрят поближе к источнику излучения, озарявшего утес.
Высокий, тонкий, окутанный сверкающим бархатом, он растопырил длинные пальцы, дабы влить силу в свое творение. В эту минуту он был похож на архетипического черта или на монстра, достойного позировать Иерониму Босху.
Вокруг маленькой группки образовалась пустота. Она звала, манила, пронизанная силовыми вихрями призрачной красоты. Их тела, не находя гравитационной опоры, повисли в вакууме и проплыли так по черному, подсвеченному золотом тоннелю. Гораций поздравил себя с успешным выходом из Вероятностного Пространства таинственной силы.
После того как они затравили хромую рыжую обезьяну, везение изменило Марвеллу и Лиз. Силой и хитростью они могли поспорить с питекантропами, жившими в Африке в начале плейстоцена, однако в отличие от них не подвергали свои способности критическому переосмыслению, что дается только годами выживания в диких условиях. Ни одного живого зверя им больше поймать не удалось. Правда, они набрели на колонию моллюсков в теплом соленом болоте, по пиршество было прервано появлением крылатого ящера. Марвелл и Лиз пустились наутек. Насекомые, личинки и различные плоды стали для них основной пищей. Но даже здесь отсутствие накопленного поколениями опыта было чревато опасностью.
Марвелл наковырял в стволе гнилого дерева пригоршню алых червячков и смолотил их. Потом он долго отплевывался, в то время как ядовитая масса раздирала ему кишки. Весь доив и всю ночь его тошнило, и Лиз ухаживала за ним, изо всех сил стараясь не поддаваться страху. Он так стонал, что в конце концов она просто залепила ему рот грязью, боясь, как бы стоны не привлекли к ним в логово хищников, блуждающих по болотам, джунглям и саванне. Два раза она порывалась оставить его, сочтя мертвым. Во второй раз вернулась и, убедившись, что он еще дышит, занесла над ним каменный нож. Но расплывчатые воспоминания о более человечных временах,изредка проникавшие в ее мозг, обуздали пищевой инстинкт.
Марвелл поднял голову и хрипло отдал приказ. Лиз отправилась за водой. На протяжении всего следующего дня он медленно возвращался к жизни. За время скитаний Марвелл сбросил около пуда веса, и тело его стало гибким и упругим. Они слонялись, страдая от голода, и наконец набрели на большую груду костей; на одной лопатке осталось мясо – его хватило им еще на два дня.
Немалую часть времени Лиз и Марвелл отдавали сну. Они приноровились ходить по следу других двуногих. Как-то раз дождливым утром тропа вывела их к каменоломне, за которой они обнаружили пещеру. В ней было разложившееся мясо и кое-что пострашнее – обгоревшие волосы и кости.
Марвелл заслонил собой Лиз, увидев, что стена сплошь покрыта странными изображениями животных. Ему потребовался целый час, чтобы прийти в себя от страха. Наконец он протянул грязную лапу, чтобы схватить одну и, 1. неживых картинок. Но пальцы лишь поскребли голый камень. Отступив, он понюхал свою ладонь. Лиз взяла его лапу и тоже понюхала. Лапа источала только острый, знакомый запах Марвелла. Они попятились из пещеры, как нашкодившие дети, случайно забежавшие в пустой храм. С того дня они стороной обходили такие пещеры.
Голод был их постоянным спутником. Плоды и листья приносили лишь кратковременное облегчение, а личинки и орехи подчас оказывались и вовсе несъедобными, даже опасными. Лиз недовольно заворчала, когда они увидели вдали, на деревьях, мелких рыжих мартышек. Оба сразу вспомнили, как им повезло однажды затравить увечную обезьяну. Марвелл засунул палец в рот Лиз, чтобы успокоить: Лиз благодарно его пососала, хоть была все еще сердита.
- Предыдущая
- 30/44
- Следующая
